— Я в порядке, — произнесла она, отступив на шаг и поджав губы. — Но я даже не успела вытащить эту штуку из ножен. — Она указала на кинжал у себя на поясе. — А я тренировалась.
— Хорошо! И как успехи?
— С твоей вампирской генетикой чертовски хорошо. — Ее улыбка была широкой и жизнерадостной, и это тронуло мое сердце. Она была такой открытой, так хотела быть уязвимой. Это, как мне казалось, делало ее исключительно храброй.
— Спасибо, что проделали весь этот путь, — сказала я, и мне в голову пришел самый главный вопрос. — Почему вы здесь?
— Чтобы поддержать тебя, на всякий случай, если AAM начнет распускать руки. Ну, знаешь, по-идиотски. Ронану позвонили.
Я взглянула на Ронана, высокого и темнокожего, с широко раскрытыми глазами и задумчивым лицом.
— Позвонили?
Он указал на Тео.
— Кажется, он очень хороший друг, — произнес Ронан.
— Так и есть. — Я оглянулась на него. — И ты тоже.
Его глаза расширились.
— Я вела себя как дура, но ты все равно пришел. Так что я бы сказала, что это делает тебя очень хорошим другом.
Его губы дрогнули.
— Полагаю, у нас обоих были какие-то предвзятые взгляды, которые заставили нас обоих сказать несколько прискорбных вещей. — Он протянул руку. — Перемирие?
Я подумала о предложении Джонатана Блэка, о его неискренности. И о настоящей дружбе, которую предложил этот человек.
— Нет, — произнесла я. — Дружба. — Он улыбнулся, когда мы обменялись рукопожатием. — У меня есть дела, которые нужно решить. Но если ты останешься в городе, тебе стоит посмотреть таунхаус Коннора. Там красиво и достаточно места для гостей.
* * *
Для моего следующего действия я заставила исчезнуть еще больше враждебности.
— Ты позвал их, — сказала я, когда добралась до Тео и Коннора. Тео оглянулся на меня, и уголок его рта приподнялся в легкой улыбке.
— Серьезно? — спросил Коннор с одобрительным блеском в глазах.
— Да. Чтобы заступиться за меня.
— Раз уж правда выплыла наружу, а я не мог сделать этого раньше... — Тео обнял меня, отрывая от земли в крепком объятии. — Нам не хватало тебя в офисе на этой неделе.
— Это полностью твоя вина, — заметила я.
— Вообще-то, это моя вина.
Мы обернулись и увидели Роджера Юена, идущего к нам.
— Вы пропустили самое интересное, босс, — сказал Тео, снова опуская меня на землю.
Роджер улыбнулся.
— Нет, Гвен разрешила мне наблюдать за происходящим из фургона ЧДП, на случай, если тебе понадобится дополнительная помощь. Но у меня сложилось впечатление, что ты захочешь разобраться с этим сама.
— Да. Но спасибо, что присмотрели.
— Не за что. — Он помолчал и добавил. — Вообще-то, я рассматривал это как собеседование при приеме на работу.
Все посмотрели на меня.
— Собеседование? — спросила я.
— На постоянную должность в ОМБ. Ты проявила храбрость, творческий подход, а когда дошло до дела, порядочность. Я еще раз приношу извинения за то, что отстранил тебя. К сожалению, это издержки открытости.
— Знаю. Мне это не нравится, но я знаю. Работа? — напомнила я.
— Полный рабочий день, — повторил он. — Будешь Помощником Омбудсмена.
Я некоторое время смотрела на него.
— С настоящим значком?
Его губы скривились.
— С настоящим значком.
— И Тео будет моим напарником.
Роджер посмотрел на Тео, и тот кивнул.
— Принято, — сказал Роджер.
Мое последнее требование касалось слухов. О них шепчутся в темных уголках Интернета, но никогда не встречаются в реальной жизни.
— Я хочу титановую карту «У Лео».
Тео фыркнул.
— Бесплатный кофе до конца жизни владельца? Это полный бред. И даже если бы это было так, ты бессмертна. Они бы ни за что на это не согласились.
Я рискнула именно по этой причине, надеясь договориться с «У Лео» о кофе в комнате отдыха.
Но Роджер понимающе улыбнулся, что говорило о том, что у него есть навыки, о которых мы даже не подозревали.
— Тоже будет сделано.
— Она существует, — тихо произнес Тео, в его голосе звучали удивление и надежда. — Титановая карта существует.
— Важный день для тебя, — сказал Роджер, сжимая руку Тео. Затем он протянул ее мне. — Добро пожаловать на борт, Помощник Омбудсмена Салливан.
Мы пожали друг другу руки, и сделка была заключена.
Тео наклонился ко мне.
— Я хочу получить эту карту.
Я фыркнула.
— Чувак, ты сам веди свои переговоры. Моя карта, мой кофе.
— Не самый лучший способ начать партнерские отношения, — весело заметил он, затем посмотрел на Коннора. — У нас все в порядке?
— У нас всегда все было в порядке, — ответил Коннор, сжимая плечо Тео. — Это не значит, что я не буду придурком, если у нее возникнут неприятности.
— Аналогично.
Они обнялись, по-мужски, похлопывая друг друга по спине, и это выглядело скорее болезненно, чем дружески, но неважно. Мои мальчики снова стали друзьями.
* * *
Мои родители были последними; они ждали меня в стороне от толпы. Я посмотрела на своего папу, который сложил пальцы сердечком.
Мило и унизительно одновременно.
— Иди сюда, — сказал он и раскрыл объятия.
Я подчинилась и приложила все усилия, чтобы не расплакаться. Даже когда я стала взрослой, этот взгляд, полный любви — всеобъемлющей и всепрощающей — заставил меня расплакаться.
— Ты сама выбрала свой путь, — сказал он. — Это не тот путь, который мы бы выбрали, но мы очень гордимся тобой.
— Спасибо, папа.
— Что касается того, как ты разобралась с AAM... — В его усмешке слышалось глубокое удовлетворение. — Ты во многом моя дочь.
Мама фыркнула.
— Как будто были сомнения.
Он повернулся и посмотрел на Коннора.
— Я не буду просить тебя присматривать за ней, потому что знаю, что она может сама о себе позаботиться. Но ты поможешь ей. Вы будете заботиться друг о друге.
— Будем, — сказал Коннор.
Эпилог
Следующим вечером нужно было решить одну небольшую проблему.
Я подошла к зданию САЦ, мне сказали, что Миранда в гараже, и я направилась к нему, но потом на мгновение остановилась перед закрытой дверью и задумалась.
«Мы защищаем друг друга».
Это стало нашим кредо, своего рода принципом наших отношений. И теперь пришло время мне внести свою лепту, защитить то, что я могу.
Я открыла дверь и обнаружила, что она одна, работает за одной из стоек, выстроившихся вдоль стены.
Теперь, когда сделала выбор, я не стала терять времени.
— Нам нужно поговорить.
Она подняла глаза, оглядела меня и отвела взгляд в сторону.
— Чего ты хочешь?
— Я ничего не хочу. Но ты в долгу перед Коннором. Я намерена проследить, чтобы он получил компенсацию.
Она фыркнула.
— Я даю именно то, что обязана. Верность Стае. И все.
— Да? — спросила я, склонив голову набок. — Я слышала совсем другое.
Она встала.
— Если тебе есть что сказать, говори и проваливай.
— У тебя нет терпения, Миранда. В этом отчасти твоя проблема. С другой стороны? Леви вспомнил тебя.
— Какой к черту Леви?
— Он вампир. Это сотрудник Отдела по соблюдению правовых и этических норм, который ответил на твой звонок в ту ночь, когда ты сдала своего принца вампирам.
Впервые за все время нашего знакомства она выглядела по-настоящему обеспокоенной тем, что я сказала.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Понимаешь. Ты рассказала им, что я обратила Карли.
Она на мгновение замолчала, вероятно, обдумывая свои действия, затем, прищурившись, посмотрела на меня.
— У тебя ничего нет. Я слышала, что он совсем чокнутый.
— Он не в себе, — согласилась я. — Но память у него в порядке. И я уверена, что ты звонила ему со своего экрана, Миранда. У Омбудсмена теперь есть экран Леви, и они работают над получением его записей.
Ее губы сжались в жесткую линию, а глаза сузились в грозные щелочки.
— Ну и что, что я рассказала. Ты нарушила правила. Ты заслуживаешь наказания.
— Возможно. Но я действовала не в одиночку. Я спасла Карли от Стаи. Я спасла Карли из-за Стаи. Ты донесла на меня — и, следовательно, на Стаю — в ААМ. Что чуть не стоило принцу жизни. Такая себе верность.
Она фыркнула, теперь уже напуская на себя браваду, и не очень убедительно.
— Что ты знаешь о верности? У тебя даже Дома нет.
— Мне не нужен Дом. Я предана людям, которые достойны моего доверия, но ты к ним не относишься. Разве Габриэлю не нужно знать, что тебе нельзя доверять? Что ты предала Стаю? Его сына?
Все краски отхлынули от ее лица. Она знала, что теперь у меня есть, и что я могла с этим сделать. Или что я хотела, чтобы она поверила в мои намерения…
Она повернула руку и показала мне рану, которая все еще не успела зажить.
— О, я знаю, что тебя ранили. Но Леви этого не делал.
— Тогда это был другой вампир.
— Нет, это не так. — Я наклонила голову, чтобы внимательно рассмотреть рваную рану. — Держу пари, если мы пригласим врача осмотреть ее, он сможет сказать, под каким углом нанесена рана. Доказательство, что это ты сама порезала себя.
Целую минуту она молчала, кипя от злости.
— Чего ты хочешь? Денег?
— Нет. — Я подумала о зарплате, на которую недавно согласилась.
— Тогда чего?
— Преданности Коннору. Однажды он станет Апексом. Мы все это знаем. Так что перестань выступать против него и начни поддерживать. А если ты этого не сделаешь, мне придется рассказать всем, что я знаю. И о том, что ты сделала.
Миранда долго молча смотрела на меня.
— Ты мне не нравишься. И мне не нравятся твои отношения с Коннором. Он даже не бессмертен.
Эти четыре слова были резкими, как пощечина, напоминая об очень важной разнице между оборотнями и вампирами. Напоминая о том, что, какой бы сильной ни была наша любовь, его жизнь будет намного короче моей. И я могу прожить без него вечность.