— Проговаривая свои ощущения вслух, ты обращаешь на них внимание не только разума, — ответил старик. — Но и подсознания. В том смысле, что подсознание передает их на управление. Воин тем и отличается, что умеет управлять даже теми процессами, которые идут обычно сами собой. Кроме этого, ты учишься обращать внимание на мелочи. Опять же те самые, которые обычно идут, как часть общей картинки.
— Важны именно мелочи? — уточнил Юкио.
— Наш мозг намеренно выбрасывает некоторые неважные, по его мнению детали, — ответил Сейджин. — Чтобы не перенапрягаться. Мозг очень ленив. Если достаточно одного факта, для составления картины, он на этом и остановится. Ладно, мы заболтались. А между тем, время идет.
— Да, — ответил Юкио.
И поднял деревянный меч. У Сейджина оказался точно такой же… Но на его «палке» имелась полоска. Тонкая, словно волос обернули. Потому что это была не просто палка, а ножны. В которых, конечно, сейчас находился клинок.
Юкио, без предупреждения, нанес быстрый косой удар.
— Ты, ученик, усерден, — заговорил старик, ловко «слив» удар в сторону. — Это радует моё сердце. И к счастью, ты о многом совершенно не осведомлен.
Старик нанес удар сверху вниз, нацеленный на плечо. Юкио парировал его, как и Сейджин, выставив рукоять вверх и вперед, чтобы меч противника провалился, скользнув по лезвие его клинка.
Они не торопились, на самом деле. Да, для человека обычного их удары казались бы чрезвычайно быстрыми и опасными. Но на самом деле учитель не просто бил ученика. Сейджин напрягал Юкио так, как это было необходимо. А задачей Юки было, парадокс, не победить, а не мешать. При этом если расслабиться, Сейджин моментально «поправит» и взбодрит ударом, который будет чрезвычайно болезнен.
— К счастью? — коротко спросил Юкио.
Все же он был не настолько искусен, чтобы в процессе вести непринужденную беседу.
— Причем, не только к моему, — усмехнулся старик. — Повезло и твоим женщинам. Их не будут сравнивать. Ты же не будешь отрицать, что опыта по этой части у тебя почти нет?
Юкио в ответ хмыкнул.
— Мне… казалось… — тут парень ускорился и замолчал.
Сейджин взвинтил темп, при этом раскачивая амплитуду ударов. Чтобы ученик побольше ногами поработал.
Вот старик опять снизил скорость.
— При этом, Юкио, — лукаво улыбнулся Сейджин. — Сравнение тебя с кем-нибудь, опять же идет в твою пользу.
— Да? — Юкио уже довольно тяжело дышал.
— Ты мой ученик, — со значением заметил старик. — Это уже говорит о многом.
И мужчина стал опять наращивать скорость. Теперь и он замолчал. А скорость все возрастала. Вот уже они стали двигаться так быстро, что одежда захлопала. А потом стала подниматься пыль.
Юкио старался держать то состояние, когда ты не видишь удары противника, а чувствуешь их. Глаз — это прибор. Он имеет свои пределы. Если полагаться только на зрение, то в какой-то момент сигнал от глаза к мозгу, а потом от мозга в тело, будет запаздывать.
Но у воина есть прана. И у противника она также есть. Вот именно работа с праной и есть «ощущения».
Заканчивается тренировка Юкио всегда одинаково. «Закрепляющими» ударами. Сейджин даже объяснял, для чего это нужно и какие мышцы при этом остаются в состоянии шока.
Юкио рухнул на землю. Ноги будто исчезли. Парень, раскинув руки, тяжело дышал. Дыхательный ритм сбился, но все же теперь не через пять минут боя. Через семь-восемь.
— Интимные отношения, Юкио, это часть жизни, — наставительно произнес Сейджин, смотря на лежащего ученика. — Отрицать их можно… Только зачем?
— Я… и не собирался… — выдавил парень.
— Да это я так, в качестве профилактики, — усмехнулся Сейджин. — А то молодежь часто упирается во что-то одно, совершенно забывая, что жизнь — это баланс. Пойду, проверю, как Мэй с Сидзу и Чиоко поработали. И остальных. Я сейчас удивительно востребован!
* * *
Старик, как всегда, появился неожиданно. На очередном кругу забега около пруда, они увидели этого… с его неизменной издевательской улыбочкой. Старик стоял и наблюдал, как будто тут был с самого начала.
— Да что за дела? — выдохнул Джон, когда Конрад внезапно ускорился.
Хотя еще только что плелся рядом. Аркур посмотрел в сторону старика. И понимающе хмыкнул. Рядом с Сейджином стояли две японки в форме старшей школы Ашия.
— Позёр, — буркнул Джон.
Алиса и Алёна уже закончили забег и остановились около Сакуры и Аюли. Мария и Дмитрий Юсуповы вместе с братом, Олегом, бежали где-то впереди. И Джон остался на этом участке круга один…
… Вчера парни, которых он «пригрел», улетели домой. Началось то, чего Аркур опасался. Его родители были сильно недовольны решением сына. Грэм, Билл и Дарби получили личные послания от главы дома Аркуров, что они должны вернуться в Англию… И если говорить начистоту, раз парни подчинились решению отца Джона, то… Ему такие… слуги не нужны.
Джон пребывал в отвратительном настроении. И больше из-за того, что считал, что он смог подчинить парней себе. Будто они с ним потому, что сами этого хотят. А вышло, что они все же тупо за деньги. Весьма неприятное открытие. И наиболее неприятное тем, что Джон теперь ясно понимал, что он это и ранее прекрасно знал. Просто предпочел не замечать.
После того, как парни отбыли, с Джоном связался отец. И поинтересовался… погодой в Японии. На что был намек, понятно. И парень ответил, что он взял с собой зонтик. В ответ Кензи Аркур заметил, что рано или поздно зонтик придется менять…
А Джон, парадокс, еще больше уверился в том, что ему необходимо остаться в Японии. И причиной тому было то… Что он начал понимать нихонго. Да, вот такой пустяк. Вот только Джон французский, например, учил три года. С репетиторами, причем с теми, для кого французский родной язык. И до сих пор говорил с диким акцентом. А вчера Имубэ Кимико заметила, что он стал гораздо чище произносить слова.
Джона всегда бесило, что он плохо запоминает. Точнее, он имел обычную память. А хотел иметь гораздо лучше. Это стало в какой-то мере его идеей фикс. Потому что все остальное, что Джон считал лично ему нужным, парень умел делать отлично. Превосходно. Спорт, учеба. Он выезжал на целеустремленности, компенсируя проблему с памятью.
И вот именно здесь он начал ощущать, что его память стала работать лучше. Несмотря на то, что он сетовал на сложность языка, уже в скором времени он стал различать слова, а потом целые фразы. И это притом, что Джон не использовал те методики, которыми он раньше впихивал в мозг информацию. Усвоение шло, что называется, на фоне.
И тут родители такой сюрприз исполнили. Домой возвращаться. Чтобы что? Где он там сможет набрать таких знаний, а самое главное навыков? В каком-нибудь «престижном и элитном» сборище отпрысков лордов? И дед тоже был не согласен с этим. Но к сожалению, похоже, только Джон теперь слушал Балдера Аркура. Кензи Аркур относился к собственному отцу с плохо скрытым раздражением.
«Пойми, внук. Твой отец слабее меня и слабее тебя. Преодолеть свою слабость может не каждый. То, чему я тебя обучаю, необходимо держать в тайне, потому что если это станет известно, то и ты попадешь в немилость. Пойми, это не умысел, это, фактически, закон природы. Слабый всегда старается сделать так, чтобы сильный не мог применять свою силу. Но слабые лишь создают препятствия сильным. Так как превзойти их и действительно помешать, не в состоянии».
А еще дед говорил, что даже если не открывать свою силу, то все равно слабый будет понимать, чувствовать, что он слабее…
«Это же очевидно, Джон. Не надо быть Мерлином, чтобы понять, кто сильнее, а кто слабее. Слаб тот, кто не желает становиться сильнее. Понимаешь? Совершенно не важно, в чем ты прогрессируешь, главное, идти вперед. Вспомни, как ты научился плавать. Можно ли с чем-то сравнить это ощущение Достижения? Можно ли остановиться на этом пути, когда ты знаешь, как это, достигнуть?Я буду откровенен, внук. Твой отец и мой сын, он предпочитает владеть. Ему нравиться иметь статус. Он не хочет ничего менять.
Кензи боится. Он боится меня и будет бояться тебя. Потому мы угроза его обожаемому статусу. Его миру, где он чувствует себя значимым».
Это воспоминание, о том, как он научился плавать, было единственным, которое Джон четко помнил из своего раннего детства. Пустынный пляж, на который накатываются волны. Ему было девять. Он стоит на пляже, с него стекает вода. Ботинки он утопил, курточку тоже. Потому что иначе бы он утонул.
Родители закинули отпрыска на лето к деду. Ехать на отдых с маленьким ребенком неудобно. А девятилетний Джон пожаловался деду, что не может научиться плавать. И Балдер Аркур вывез внука в море… и выкинул из лодки.
Джон отлично понимал деда про Достижение.Это чувство, действительно, не забыть. Если ты хоть раз преодолел самого себя и победил, больше тебе будет неинтересно просто жить. Это всепоглощающее чувство уверенности, которое словно заполняет тебя целиком, его хочется ощущать снова и снова…
— Дедушка, а как же так вышло, что мой папа… Ну, ты же его папа?
- Я понял тебя, внук
Это разговор состоялся, когда Джону исполнилось четырнадцать.
- Самое большое Достижение для родителя, — ответил Балдер Аркур. — Это когда твой ребенок преодолевает трудности, встающие перед ним. Когда достигает чего-то. Но нельзя заставить это делать. Можно лишь направить, создать условия. Помнишь, тебе было девять. Неразумное дитя, не так ли? Но ТЫ пришел ко мне. Тебе было нужно.
- То есть, нужно родиться с этим?
Дед тяжело вздохнул.
- Как ты думаешь, Джон, — глухо произнес Балдер Аркур. — Когда я научился плавать?
- А… не знаю, в детстве? — Джон немного растерялся от этого вопроса.
- В тридцать семь, — сухо ответил дед. — Твой отец родился за пять лет до этого. Видишь ли, Джон, люди по-разному и в разном возрасте приходят к тому, что надо пытаться стать сильнее. В твои годы, внук, я ничем не отличался от твоего отца. И моего сына. Кензи вырос в окружении нянек и воспитателей. А я в это время… Искал себя.