Я зашипела от изумления, когда прямо на меня через щель сверху полилась вода. Это было первое из целого множества ведер. Сбитая с толку, испуганная, я забралась поглубже. Ведро за ведром, быстро и ритмично, обрушивались в остов корабля.
Вскоре вода начала меняться. Я почувствовала это сначала хвостом, затем жабрами. Постепенно плотность, вкус и цвет воды, которой я дышала, стала другой. Мой страх начал рассеиваться, и я задалась вопросом, что же делают эти люди. Любопытство заставило меня подняться с глубины, чтобы попробовать воду у поверхности на вкус и понюхать ее.
Сладкая, с привкусом холодного камня и железа вода смешивалась с морской, вытесняла ее за пределы суденышка через щели в корпусе, создавая ощутимое течение.
Поток пресной воды не иссякал. Мужчины приходили и уходили, по очереди таская ведра, я судила об этом по тому, как менялись их голоса; они, переговариваясь между собой, осторожно ступали босыми ногами по острым камням.
Я снова обрела способность размышлять и запаниковала оттого, что люди видели меня в облике сирены. А потом, когда пресная вода притупила мой звериный инстинкт, сообразила, что эти люди спасают меня и скрыться мне от них некуда. Продолжая размышлять на эту тему, я, испытывая немалое раздражение, поняла: все это время у меня была возможность освободиться. Мне не хватало только человеческого интеллекта, необходимого для того, чтобы придумать план и осуществить его. Во время прилива в затонувшем судне воздуха не было, однако даже самый слабый отлив, не такой, как сегодня, уносил изрядное количество воды, освобождая небольшое пространство. Если бы мне хватило ума подняться к поверхности, высунуться и сделать несколько вдохов, я бы сама решила свою проблему.
Пришел мне в голову и еще один поразительно логичный вопрос: откуда этим людям было известно, что пресная вода исцелит меня? Получается, они знали о существовании сирен. Неужели наш мир не такая уж тайна?..
Покачиваясь у поверхности воды внутри остова суденышка, ощущая, как возрождается моя психика и яснеют мысли, я услышала странный шепот – он звучал со всех сторон, накрывая меня, словно пуховое одеяло.
Бел.
Вздрогнув, я вскинула голову и навострила уши. Мне показалось? Мое имя снова пронеслось мимо моих ушей теплым потоком.
Бел.
– Да? – Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать: ко мне обращается океан. Нет, не так. Он произносит мое имя.
Сибеллен.
Русалочье имя окутало мои плечи нежным покрывалом, оно защищало и ласкало меня. Я так разволновалась, что принялась выписывать петли и восьмерки во всех трех измерениях; вероятно, мои спасители решили, что у меня приступ паники. А я, преисполнившись благодарной радости за имя, ликовала. Улыбаясь от уха до уха, я мечтала немедленно поделиться им с кем-нибудь, с кем угодно.
Я вынырнула и громко произнесла свое имя, оно эхом ударилось о борта и палубу, а мои человеческие легкие, впервые с тех пор, когда захлопнулась ловушка, наполнились кислородом и развернулись. Меня мгновенно пронзила боль, я закашлялась. Тело отреагировало автоматически.
Люди встревожились.
Громкий треск заставил меня нырнуть. Кашель прекратился, боль в груди стихла. Я снова дышала жабрами, но кислород уже проник в легкие и почти полностью вернул мне человеческий разум.
Я с любопытством наблюдала, как один из мужчин отодрал от корпуса несколько досок, проделав отверстие, в которое я смогла бы пролезть. Треск и стон просоленного дерева, скрип ржавых гвоздей заполнили пространство. Опасаться людей не имело смысла – они освобождали меня. И, даже если руководствовались при этом какими-то скрытыми мотивами, я отнюдь не беспомощна, поскольку голосом сирены могу заставить их делать все, что пожелаю.
Мужчина с большой головой заглянул в пролом, а потом просунул в него руку.
– Nikt cię nie skrzwdzi [6], – сказал он. Потом улыбнулся – в уголках его глаз собрались крошечные морщинки, придав лицу удивительную красоту. Солнце светило мужчине в спину, вокруг его головы сияла золотая корона лучей.
Сердце мое зазвенело, как колокольчик, а по позвоночнику пробежал трепет, охвативший меня от хвоста до кончиков пальцев. Я не поняла, что он сказал, но это не имело никакого значения. Именно он станет моим партнером.
Лицо мое поднялось над поверхностью воды, и я заглянула в глаза мужчине, чей голос сразил меня. И поняла, что голова его лишь казалась большой из-за шляпы. Прочие головных уборов не носили. Мой избранник чем-то отличался от остальных.
– Jesteś wolny [7]. – Он продолжал улыбаться и тянулся ко мне. Мое сердце словно утроилось в размерах, размякло и сочилось соком, будто спелый фрукт.
– Сибеллен, – пророкотала я охрипшим горлом.
Его брови смущенно сдвинулись.
– Сибеллен?
– Мое имя, – пояснила я. – Я Сибеллен.
Сперва он ничего не ответил. Возможно, его поразило, что я разговариваю или что назвала себя. Я не собиралась этого делать, лишь отреагировала на свое океанское крещение. Но выглядело так, словно я представилась ему. Следовало, конечно, назвать свое человеческое имя. А теперь сожалеть было поздно.
Он засмеялся и произнес с забавным акцентом:
– Ты говоришь по-английски! Двоюродный дедушка был прав.
Я пропустила мимо ушей его последнюю фразу, хотя она была явно не к месту. Мои глаза впились в его лицо. Притяжение, которое я ощущала, согревало мое тело и проникало в душу. Гармоничные пропорции его тела, насколько мне было видно, черты его лица, выражение, светившееся на нем, – каждая деталь вопила, что этот мужчина идеально подходит на роль отца моего ребенка.
Я потянулась к его руке и, хотя в помощи теперь совсем не нуждалась, позволила ему вытянуть меня наружу. Выбравшись из воды, я сменила хвост на длинные бледные ноги и выползла на свободу. И поднялась на ноги нагая, как в день появления на свет, и покрытая слизью.
И только тогда заметила целую толпу мужчин, глазевших на меня.
Мой спаситель в шляпе заговорил с ними на своем незнакомом языке. Какой-то парень принес комок поношенной светлой одежды и протянул мне.
Стоя на мелководье и ощущая, как острые камни царапают мои новые, только оформившиеся ноги, я с недоумением смотрела на одежду.
– Это все, что у нас есть, – заметил мужчина в шляпе, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь заслонить меня от пялившейся толпы.
Я недоуменно уставилась на него.
– Разреши помочь тебе. – Голос был таким нежным, что все мои внутренности затрепетали, как никогда раньше (по крайней мере, насколько я помнила).
Он отряхнул одежду и надел мне через голову. Это оказалась рубашка, прикрывшая мое голое тело и напомнившая о том, что люди стесняются наготы. Я сунула руки в широкие рукава. Рубашка пахла потом и пивом и доходила мне почти до колен. Объемный воротник спадал с плеча, и мужчина в шляпе завязал шнурок у меня на груди, чтобы закрепить его. Пальцы его легко коснулись моей кожи и почти обожгли ее.
Недавнее положение дел – плен внутри остова корабля, солевой дурман и жизнь во власти инстинктов – теперь казалось мне чем-то далеким, вспоминать об этом не хотелось. Теперь мое внимание сосредоточилось на этом мужчине – я уже стала считать его своим.
Предметом моего обожания, как вам известно, стал Матеуш Новак – судостроительный магнат и амбициозный бизнесмен. Он отвел меня в апартаменты, которые снимал в таверне ближайшего портового города, и раздобыл мне подходящее по размеру платье. Мне, прежде чем позволили его надеть, предложили принять ванну и смыть соль с кожи и волос. Дали мыло, вонявшее каким-то ненатуральным парфюмом. От него я отказалась, а вот ванну приняла с удовольствием.
Пока я отмокала в пресной, быстро остывающей воде, в мою жизнь пришел восторг, проникший в каждую клеточку тела. На этот раз все будет иначе. На этот раз мне удалось найти по-настоящему особенного мужчину, с которым я останусь рядом, пока смерть не разлучит нас. Пусть невзгоды атлантов и русалок Океаноса улаживаются сами собой, ведь я встретила того, кто сможет сделать меня невероятно счастливой. Я в это верила. В этот раз мне помогала мудрость Ники, велевшей мне не использовать голос сирены и позволить всему чудесному произойти естественно. После трех неудавшихся dyάs я нуждалась в магии, которую могла подарить мне природа.
Матеуш обладал редким даром доводить дело до конца, мотивировать других и в то же время вызывать у них симпатию к себе. Одежда, ванна и комната на верхнем этаже появились по его повелению в один миг. Хочу заметить, что эти качества Матеуша не влияют напрямую на ход повествования, но я уверена, будь он менее амбициозным, организованным и целеустремленным, наша с ним история развивалась бы совсем иначе.
– Ты голодна? – спросил он, когда я вошла в комнату на верхнем этаже – самую тихую, куда почти не доносились запахи кухни и немытых тел из таверны, – и жестом пригласил меня занять одно из кресел возле камина. – Не сомневаюсь, что умираешь с голоду. Сколько времени ты провела в той ловушке?
– Не знаю. И да, я голодна.
Когда мы спустились в обеденный зал таверны, я почуяла аромат жареной рыбы с картошкой, и у меня тут же начал интенсивно выделяться желудочный сок. Время, проведенное в ванне, только сильнее разожгло мой аппетит. Матеуш потянул за тонкую веревочку у двери, и вдалеке, на нижнем этаже здания, зазвенел колокольчик.
– Думаю, ты не располагала средством вести счет дням, – сказал он, садясь напротив. – Да и вряд ли было и настроение.
– Откуда ты знаешь про нас такие вещи? Откуда ты… вообще про нас знаешь? – уточнила я свой вопрос.
– Твои сородичи – легенда в нашем кругу.
– В твоем кругу?
– Среди моряков. – Он улыбнулся и стянул с ног высокие кожаные сапоги. Потом пошевелил пальцами и закатил глаза от удовольствия. – Как же приятно выбраться из этих проклятых сапог. – Он проводил обувь неодобрительным взглядом. – Их изготовили для меня в Лондоне. Мой сапожник в Гданьске куда лучше.