– Это я для примера, не занудствуй. – Она внимательно вгляделась в мое лицо. – Ну так как, ты бы его бросила?
Я задумалась, хотя уже успела позабыть, каково это, когда ты обычная влюбленная девчонка.
– Не знаю, как честно ответить, потому что тут надо самой оказаться в подобной ситуации, чтобы знать, как поступишь…
Джорджи чувствовала, что при всем том я знаю ответ.
– И все-таки?
– Нет, не думаю, что бросила бы. Это же Антони, я от него без ума.
Воцарилось молчание. Наконец Джорджи сказала:
– Ну так вот тебе и ответ, разве нет?
Я кивнула, чтобы не расстраивать подругу. Подобный ответ ничего не гарантировал, а идти на риск, что Антони меня бросит и разобьет мне сердце, я не хотела. Я только что потеряла маму, я не могла потерять еще и его.
Наконец мы с Джорджи пожелали друг другу спокойной ночи, и она ушла к себе.
Глава 13
Время летело стрелой. Мы с Джорджи старались как можно меньше заниматься учебой, а чтобы побольше времени проводить вместе, я отменила все деловые встречи с Ханной и Марианной. Я сводила подругу во все свои любимые места в Гданьске (и в Мальборкский замок) – мне было очень приятно показывать Джорджи свой новый город и радоваться тому, как ей тут нравится. Мы ужинали с Антони и ходили на долгие прогулки по старинным кварталам, вдоль пляжей и каналов. Меня очень утешало, что подруга рядом, у нас получились ровно такие спокойные каникулы, в которых я нуждалась… А потом спокойствие кончилось.
– Тарга!
Я проснулась оттого, что Джорджи трогала меня за плечо и шепотом звала по имени.
– Извини, – проговорила она, – но ты слышишь то же, что и я?
Я наконец полностью пришла в себя и оторвала голову от подушки, чувствуя напряжение во всем теле – скорее от тревоги в шепоте Джорджи, чем от чего-то еще.
А потом вдали за окном послышался звук бьющегося стекла.
– Это внизу, – сказала Джорджи. – Прямо совсем внизу.
– В кладовке на первом этаже? – предположила я. Может быть, Фина или Адальберт что-то искали и споткнулись в темноте. Я привыкла иногда поздно вечером или рано утром слышать, как они там ходят, – возможно, поэтому я, в отличие от Джорджи, не обратила внимания на шум.
Раздались глухие удары. Из-за расстояния и потолочных перекрытий слышно их было плохо, но стук дерева о дерево ни с чем нельзя перепутать. Ладно, вот таких звуков слуги в особняке точно не издают.
Мы с Джорджи, словно парочка призраков, прокрались к окну, чтобы лучше слышать, и в темноте уставились друг на друга, гадая, что теперь делать. Я не хотела звонить в полицию, пока не удостоверюсь, что это точно не кто-то из слуг навернулся.
Мы молча направились к двери – я в клетчатых хлопчатобумажных пижамных штанах и футболке, Джорджи в шортах, фуфайке и в тапочках. У двери я сунула ноги в кроссовки.
Мы приоткрыли дверь и прислушались. В коридоре было тихо. Мы двинулись к главной лестнице – сначала я, Джорджи за мной. Когда мы добрались до двери в служебный коридор и лестницы на первый этаж, я помедлила, потом очень медленно повернула ручку.
Мы сунули головы в приоткрывшуюся дверь и прислушались. Тишина.
Свет я включать не стала; мы спускались очень медленно, я перешагнула ступеньку, про которую знала, что она скрипит, и жестом велела Джорджи сделать так же. Она кивнула и легко перемахнула ее своими длинными ногами.
– С той стороны, – беззвучно проговорила в полутьме Джорджи, указывая в сторону мастерской.
Я кивнула. Что бы нас ни потревожило, оно шумело именно в том углу здания.
Я на цыпочках подкралась к двери в мастерскую, взялась за ручку и прислушалась. Все еще тишина. Я начала поворачивать ручку.
Джорджи накрыла мою руку своей и вопросительно взглянула на меня. Я знала, о чем она думает. Не глупо ли мы поступаем? Если б мы были обычными подростками, может, так оно и было бы, но мы-то сверхъестественные существа! Растений, которые Джорджи могла бы призвать, тут, правда, не было, но моего русалочьего голоса хватит, чтобы остановить любого, кроме других русалок и их потомков. Плюс я сверхъестественно сильная. Страшно мне не было.
Я бросила на Джорджи взгляд, который, как я надеялась, говорил: «Все будет в порядке», она убрала руку и кивнула.
Я быстро открыла дверь и одним движением нажала на кнопку выключателя.
Мастерскую залил искусственный свет.
Ни души. Но, очевидно, кто-то успел сюда вломиться и изрядно похозяйничать.
Мы с Джорджи зашли в помещение и изучили улики. Ящики выдвинуты, коробки выставлены на столы и перерыты, содержимое частично валяется вокруг. Дверцы шкафов распахнуты, что-то вытащено, что-то осталось внутри. У двери на задний двор (брошена открытой) пол поблескивает брызгами стекла – выбиты две стеклянные панели, которые находились ближе всего к внутреннему замку и ручке двери.
Я пошла к двери. Джорджи негромко сказала:
– Только осторожно. Там, похоже, масло на пол пролили.
Из перевернутой бутылочки на пол капало машинное масло, и лужица становилась все больше.
Джорджи достала из одного из открытых ящиков пару тряпок и бросила их на масло, чтобы оно не растекалось дальше.
– Что-нибудь пропало?
– Понятия не имею. Последний раз я здесь была в день, когда музейщики увозили артефакты на выставку.
– То есть артефакты находились здесь?
– Да, они были упакованы и помечены, – кивнула я. – Занимали большую часть этой махины. – Я махнула в сторону самого большого из деревянных шкафов: дверцы распахнуты, ящики частично извлечены, а внутри только пустота.
Джорджи задумчиво хмыкнула.
– А почему сигнализация не сработала?
– А ее тут нет, но меры предосторожности приняты, – сказала я, махнув в сторону сломанного замка и цепочки с внутренней стороны двери. Но, внимательно к ним приглядевшись, я похолодела. Потянулась было пощупать цепочку, но сообразила, что это улики и трогать их неразумно. По цепочке и замку видно было, что металл гнули и растягивали. – Посмотри-ка.
Джорджи перешагнула через масляные тряпки на полу и подошла ко мне. Нахмурившись, наклонилась, чтобы изучить металл.
– Это не болторезом сделали. Тут как будто… от тянучки кусок оторвали.
Мы встретились взглядами, и, судя по ее лицу, она встревожилась не меньше моего.
– Кто же мог такое сделать? – произнесла я.
– Кто-то сверхъестественный, – тихо отозвалась она, воплотив в слова мои собственные мысли.
Вот тут я наконец почувствовала страх. Даже когда мы услышали, как бьется стекло и как кто-то ходит внизу, я не боялась. С чего бы мне бояться человека? Из людей мне страшны только те, кто нападает неожиданно, непредвиденно. Но тут ситуация оказалась совсем другой: улики указывали или на взломщика со странным инструментом для растягивания и перекручивания металла, или на антропоморфное создание, способное проделать это голыми руками. Я сглотнула и потерла руку.
– Надо бы позвонить в полицию, – сказала я.
Джорджи кивнула.
– Жаль, пол не земляной. А за дверью нет лужайки или грядок?
Я покачала головой. Джорджи неспроста спрашивает: с помощью земли она в состоянии заглянуть в прошлое, увидеть следы случившегося.
– Дорожка к этой двери мощеная. – Тут во мне вспыхнула надежда. – Но проложена-то она по газону, на который взломщик мог и наступить. Вдруг он вообще шел по траве? Через ограду перелез и потопал к дому?
Мы вышли наружу, в холодную туманную ночь. Как только оказались во дворе, сработал датчик движения и над нами включился фонарь.
Дорожка вела от особняка к патио, где под навесом была сложена и прикрыта на зиму садовая мебель, а дальше разветвлялась – одна ее часть устремлялась к передней части дома, а другая – к калитке, через которую я выходила на берег моря.
Джорджи переступала тапочками с одного булыжника на другой, пока мы не прошли полпути до калитки. Потом она нагнулась и попыталась набрать горсть земли возле дорожки. Земля была твердая, получалось у нее не очень хорошо. Джорджи присела и принялась копать всерьез, пока не собрала полную горсть. Потом она выпрямилась, и мы обе уставились на эту землю.
– Этого хватит?
– Не знаю, – сказала Джорджи, – но можно попробовать.
Я шагнула назад, завороженно уставившись на нее. Джорджи рассказывала нам с Сэксони и Акико про эту свою способность, но я никогда не видела, как она это делает. Подруга закрыла глаза, но потом они снова открылись, и я ахнула – вместо зрачков у Джорджи было бело-голубое сияние. Сверхъестественный ветер, которого я не почувствовала, поднял в воздух ее светлые волосы, отогнал их от висков и скул, открывая ее лицо так, как я раньше видела только на фото. Руку она уверенно держала перед собой, кучка земли так и лежала у нее на ладони.
Я больше не видела ее зрачки, но, похоже, Джорджи принялась осматривать двор. Она медленно повернулась вокруг себя; я в это время стояла неподвижно, чтобы не отвлекать ее.
Вдруг Джорджи судорожно вдохнула, свободной рукой схватила меня за запястье и потащила через тропинку на траву. Сердце у меня отчаянно заколотилось.
– В чем дело, Джорджи? Ты меня пугаешь.
– Извини. – Она перевернула ладонь, и кучка грязи с ладони упала на газон. Из ее глаз пропало эфирное сияние, и она посмотрела на меня. – Остаточное явление прошло ровно там, где ты стояла, и я машинально тебя оттащила. Слишком уж странно видеть, как они проходят через живого человека.
– То есть сработало? Ты кого-то увидела?
Она покачала головой.
– Картинка вспыхнула только на секунду. Он зашел в ту калитку и, похоже, шел по тропинке, только один раз шагнул на землю – вот тут. – Она показала на точку прямо за тем местом, где я стояла. – Я увидела его ровно на эти полшага, и он был ко мне спиной.
– Ну хоть что-то. Мы знаем, что это мужчина. А что-нибудь еще ты разглядела? Какого цвета у него волосы?
Джорджи снова покачала головой.
– Цвета я различать не могу, но на нем все равно был капюшон, так что я даже не скажу тебе, темные волосы или светлые.