Мы обменялись разочарованными взглядами.
– Может, попробовать за калиткой?
– Там тротуар, все сплошь мощеное.
Она ссутулилась.
– Ну хоть что-то мы узнали.
– Ну да, – мрачно произнесла я. – Только полиции этого не сообщишь.
– Почему?
– Они спросят, откуда мы знаем, и что ты им скажешь? Что у тебя магические способности, которые тебе даровали фейри? Они решат, что ты сошла с ума.
– Ну это понятно, – отозвалась Джорджи, пока мы шли обратно к дому. – Но можно же соврать, что мы что-то в окно увидели. Оно выходит на задний двор, так что это вполне возможно.
– Но как ты объяснишь, что видела его только со спины? – Я закрыла за нами дверь.
– Скажу, что видела, как он уходит.
– А когда тебя спросят про цвет его одежды?
– Скажу, что было темно и я не разглядела.
– Там фонарь включается от датчика движения.
– А, да. – Джорджи нахмурилась. – Ну, худи у него была темная, может, темно-синяя или коричневая, черная или серая, а может, очень темно-красная или фиолетовая. Я скажу, что все произошло так быстро, я даже не успела осознать цвет, просто поняла, что он темный. Плюс мы были напуганы.
– Это ты была напугана. – Я шутливо хлопнула ее по плечу. Но такое объяснение для полиции действительно могло сработать.
– Была, да, – согласилась она с улыбкой. – Но и приятно взволнована тоже. Как думаешь, это плохо?
Я покачала головой и усмехнулась.
– Я не боялась, пока не увидела цепочку. Я до сих пор в шоке. В следующий раз поставим кодовый замок.
– А какая разница? Если этот человек может вот так смять металл, то и кодовый замок отковыряет.
– Я думала про что-то вроде электронной панели, где надо набирать код.
– Для этого придется менять всю дверь, – сказала Джорджи.
– Ну да. Почему на первом этаже вообще дверь со стеклянными панелями?
– Этой двери, наверное, лет восемьдесят, машины стоят в супернадежном гараже, ты сама говорила, а в старой мастерской до сих пор не было особой нужды в безопасности.
– Наверное. Они будут осматривать замок. В смысле, полиция.
Джорджи кивнула.
– Я знаю. Но тут уж ничего не поделаешь. – Мы оглядели разгром. – Лучше пока ничего не убирать. Это же место преступления, так? – Джорджи скрестила руки на груди. – Я замерзла.
– Пойдем наверх. Я сразу позвоню в полицию.
– Как думаешь, что они искали? – спросила Джорджи, пока мы поднимались.
– Судя по тому, что ничего не взяли, а из ценного в том помещении были только артефакты кораблекрушения, наверное, их и искали. Вещи с «Сибеллен». Там было кое-что ценное, так что все вполне логично.
– Наверное, об этом все газеты писали, – шепотом подытожила Джорджи, когда мы закрыли дверь. – И все в Польше знали, что в этом доме есть ценности.
– Может быть, – сказала я, нахмурившись.
Я не знала, что там появлялось в прессе, но получить информацию о «сокровищах с “Сибеллен”» было бы несложно. Сотрудники Новаков, водолазы, поднимавшие груз, журналисты, музейщики – куча народу знала, где хранятся артефакты. Я сделала себе зарубку в памяти – надо проверить прессу. У Мартиниуша в офисе был альбом с вырезками, плюс для приема собрали в слайд-шоу множество цифровых файлов. Если об этом действительно писали в газетах, народу в списке будет слишком много, но если нет, полиция хотя бы сможет сузить диапазон поисков.
– Надо разбудить Адальберта и Фину, – сказала я, направляясь к главной лестнице.
– Ну да, они же по-польски говорят, – согласилась Джорджи. – Я с тобой.
Мы направились к комнатам, где жили слуги, чтобы попросить их вызвать полицию.
Глава 14
Полиция прислала двоих детективов изучить место преступления и взять у нас показания. Мы все рассказали Адальберту и Фине – они оба были потрясены гораздо больше нас с Джорджи, и это мы еще не рассказывали им, как именно был поврежден металл. Полицейские изучили и сфотографировали замок и цепочку, негромко переговариваясь по-польски. Мы с Джорджи, теперь тепло одетые, наблюдали за ними из дверей, переглядываясь и наблюдая за их реакцией. Если улики их и потрясли, у полицейских неплохо получилось это скрыть.
К вечеру Адальберт вызвал подрядчика, и тот занялся установкой новой двери с электронным кодовым замком. Я сомневалась, что кодом можно остановить человека со сверхъестественными способностями, который всерьез намерен попасть внутрь, но это всяко лучше, чем предыдущая дверь со стеклянными панелями.
Перед обедом мы с Джорджи сходили погулять на пляж, а потом уютно устроились в большой гостиной с книгами и чаем. Моросить начало, еще когда мы были на берегу, потом небо потемнело от надвигающихся туч и всерьез полил ранний весенний дождь. Джорджи пора было собирать вещи, но мы откладывали неизбежное и сидели на одном из больших диванов лицом друг к другу и спиной к подлокотникам, уткнувшись в книжки. Джорджи свесила ноги с края дивана, а я их уткнула в его спинку. Я как раз собиралась встать добавить в камин еще полено, и тут вдруг мы услышали, как подъезжает машина.
Вопреки рассудку мне хотелось верить, что это Антони – я ему звонила насчет грабежа. Раньше вечера он объявиться не собирался, но я вскочила с дивана и пошла к окну, чувствуя в сердце прилив надежды.
– Ты потише, – сказала Джорджи, – пружины в этом диване и так меня тычут в самые неподходящие места. Это кто, Антони? Я думала, он на работе.
– Именно, так что это не он. – Я нахмурилась, глядя на то, как из автомобиля выходит размытая дождем худая фигура в шляпе – Авраам Трусило, как он вскидывает над головой зонтик.
Мы встретили Авраама в вестибюле – он еще не успел позвонить в дверь и призвать Адальберта или Фину.
– Быстро вы, – сказал он, все еще зависнув пальцем над звонком, потом опустил руку. – Извините, что я так внезапно заехал.
Он не улыбался, во взгляде темных глаз читалась мрачная тревога.
– Ничего страшного, Авраам. Заходите, не стойте под дождем. – Я отошла, чтобы пропустить его в дом, потом закрыла за ним дверь. – У вас расстроенный вид.
– Это потому, что я расстроен. Нет ли способа связаться с вашей мамой? – Он сунул зонт острым концом в огромную вазу, предназначенную именно для этой цели, и снял шляпу, прижав ее к груди, потом с надеждой посмотрел на меня.
– У нее проект по ликвидации последствий аварии, и она, к сожалению, пока недоступна. Но я могу ей передать новости сразу же, как она со мной свяжется.
Это Авраама явно не удовлетворило, но он не стал настаивать.
– Мне очень неудобно, – сказал он, запустив пальцы в редеющие волосы. – Ваша мама доверила мне эти драгоценные артефакты, а у нас с ними случилось нечто ужасное. Кроме того, я озадачен и надеюсь, что вы поможете прояснить ситуацию.
Тут мы с Джорджи переглянулись. Я вспомнила о хороших манерах и представила ее Аврааму.
Авраам неловко ухватил шляпу кончиками пальцев обеих рук. Вид у него был виноватый.
– В музей этой ночью вломились.
– И к нам сюда тоже, этой же ночью.
– Я знаю. Я в том числе и поэтому приехал. Хотел убедиться, что с вами все в порядке. Полицейские, когда приходили записывать наши показания, сказали, что в особняк Новаков, скорее всего, вломился тот же человек, который сумел ограбить нас.
– Угу. – Джорджи скрестила руки на груди. – И как, вы верите, что это тот же человек?
– На первый взгляд похоже, – согласился музейщик, опустив руку со шляпой. – Но есть кое-какие отличия. Полиция сказала, у вас разбили стекла и сломали замок.
Мы с Джорджи кивнули.
– А человек, ограбивший музей, знал код.
Мы все помолчали, обдумывая этот факт. Тишину нарушал только звук дождя.
– Чушь какая-то, – наконец сказала Джорджи. – Нафига им сюда-то ломиться, если у них есть коды от музея?
– Да, очень странно. И дополнительная странность – украли всего одну вещь, и даже не самую ценную.
Это было неожиданно.
– А что именно?
– Подвеску с аквамарином.
– Я ее помню, – удивилась я. – В той витрине кроме нее было много дорогих украшений.
Авраам кивнул.
– Именно, но больше не взяли ничего. У вора был доступ ко всей витрине, а он стащил только одну подвеску, остальные драгоценности не тронул. – Авраам сделал глубокий вдох. – Хочу вас попросить либо разрешить кому-то изучить семейные архивы Новаков, либо сделать это самостоятельно, поискать что-то, что даст нам информацию об этой вещице.
– Разве это не дело полиции? – спросила Джорджи.
– Это если бы украли что-то более ценное, – ответил Авраам. – А в нынешней ситуации они не торопятся вкладывать в расследование слишком много ресурсов. Они считают, что грабитель – наш или ваш сотрудник, кто-то, кто знает историю семьи Новак и захотел получить подвеску по личным причинам.
– Но это же не факт, что подвеска принадлежала Новакам, – заметила я.
– Не факт, но, скорее всего, все-таки принадлежала – в декларации ювелирных украшений указано совсем немного, и среди грузов подвеска не числилась. Кроме того, судя по тому, что мы знаем об экипаже этого судна, там служили люди из небогатых семей.
– Даже если бы у них были средства на такой камень, – задумчиво произнесла Джорджи, – зачем бы они потащили его на корабль?
– Хороший вопрос, – согласился Авраам.
– Я могу поискать, – сказала я. – В кабинете Мартиниуша полно всего интересного, и кому-нибудь рано или поздно придется все это разобрать.
Авраам кивнул и снова надел на голову свою влажную шляпу.
– Спасибо. Могу я попросить вас позвонить мне, если вы найдете что-то интересное?
– Да, конечно.
– Хорошо. – Он кивнул и направился к двери. – Не буду вас дальше задерживать. Вопросы страховки я обговорю с Марианной, незачем морочить голову вам.
– Спасибо, Авраам.
– Постараюсь помочь, чем смогу.
– А вы не скажете, как именно вор к вам попал? – торопливо поинтересовалась Джорджи.
– Через служебный вход, с задней стороны здания. – Авраам помедлил, не отрывая руки от дверной ручки. – Просто взял и вошел. – Он побледнел, будто эти слова, произнесенные вслух, оказались еще более постыдными. Музейщик ссутулился, вид у него был усталый, и он словно постарел. – Никогда ничего подобного не видел. Я очень разочарован своими сотрудниками, просто пока не знаю, на кого конкретно злиться. Полиция планирует допросить всех. Очень мешает работать, как вы можете себе представить. Очень неприятно.