– Ни капли в этом не сомневаюсь. Господин Трусило, а у заднего входа есть зелень? Садик какой-нибудь или газончик, земляная дорожка?
Он кивнул, хотя лицо у него было озадаченное.
– Есть, а что? – Тут на лице его отразилось понимание. – А-а, следы!
– Да, именно, – невозмутимо отозвалась Джорджейна.
Я изо всех сил постаралась сдержать улыбку.
– Да, натоптали там немного, но ни одного полного отпечатка ноги, так что полиции это особо ничем не помогло.
– Очень жаль, – произнесла Джорджи.
– Ну вот… – Авраам снова надел шляпу и пальцем поправил поля, так что с них полетели мелкие брызги. – Я и так достаточно времени у вас сегодня отнял. – Он кивнул мне. – Обязательно сообщите мне, если что-то найдете, Тарга.
– Разумеется.
Мы попрощались, и Авраам отправился наружу, под дождь. Я закрыла за ним дверь и прислонилась к ней спиной. Встретилась с Джорджи взглядом.
– Как насчет небольшого расследования после заката? – спросила она, лукаво усмехаясь.
Я улыбнулась подруге.
– Мне уже немного жалко этого идиота. Ладно, давай собирать твои вещи, тебе же завтра улетать.
Мы с Антони расцеловали Джорджи на прощание.
– Желаю хорошо провести время в Ирландии, – сказал он ей, – чем бы ты там ни планировала заниматься. Я немного даже завидую. Здорово было познакомиться, я вижу, почему Тарга так тебя любит.
Джорджи немного покраснела.
– И мне тоже очень приятно, Антони. Может, как-нибудь встретимся в горах и лугах. – Они обнялись, и когда Джорджи его отпустила, я услышала, как она негромко говорит ему: «Береги нашу девочку».
Как только Антони вышел из дома, мы с Джорджи переоделись в уличное и пошли в гараж.
Я нажала на выключатель у двери, и флюоресцентный свет залил помещение на шесть автомобилей. В этом холодном бетонном гараже пахло резиной, маслом, бензином и дизельным маслом, но чисто тут было до блеска. Под специальными черными тканевыми чехлами стояли четыре автомобиля, а над верстаком у одной из стен висела пробковая доска с крючками, на которых болталось даже больше четырех комплектов ключей.
– Ух ты, – выдохнула Джорджи, – то есть все эти машины теперь твои? До чего странная у тебя жизнь. – Она обошла одну из темных форм в чехлах и приподняла ткань, чтобы заглянуть внутрь.
– И это говорит мне девушка, которая способна видеть прошлое и превращаться в дерево, – ответила я, приподняв другой угол ткани.
– Твоя правда. А ты вообще когда-нибудь сидела тут, в Польше, за рулем?
– Да, старого грузовика. Вела его до свалки, когда собирала мусор из моря. Здесь ездят по правой стороне, так что, думаю, у меня все получится.
– Но это же Европа, тут города по решетке не строят. Здесь все выглядит так, будто кто-то будто бросил на землю пучок супердлинных спагетти и проложил дороги там, где они упали… замостив булыжником.
Я усмехнулась.
– Тем веселее.
– Ну ладно.
Судя по всему, я ее не убедила.
– Хочешь за руль?
Джорджи с головой залезла под чехол, заглядывая в окно машины.
– Не-а. Я механику не вожу. – Она вылезла обратно растрепанная. – Хорошо, что твоя мама всегда такие выбирала.
Я согласилась.
– Какая из них на вид самая недорогая?
– Маленький «фиат», наверное.
– «Фиат» так «фиат».
Я изучила ключи на стене и взяла нужные, а Джорджи сдернула чехол с красного автомобильчика с обтекаемым корпусом.
Мы сели в машину, и я настроила под себя сиденье, руль и зеркала. Маленькое черное устройство, закрепленное на козырьке от солнца, найти было несложно; я нажала на кнопку пульта. Послышалось гудение, и в зеркало заднего вида я заметила, что дверь гаража за нами поднимается.
Джорджи достала из моей сумки телефон и ввела в GPS адрес музея. Я вывела «фиат» из гаража, глубоко вздохнула и поехала по пандусу на основной уровень, к главным воротам. Миновав и их, мы оказались на пустынной ночной улице. Дождь поутих, теперь он лениво моросил, и крохотные капельки падали нам на ветровое стекло.
С помощью Джорджи я добралась до Гданьска, отыскала там музей и въехала, наконец, на боковую улочку недалеко от него. Ночь была прохладная и влажная, камни мостовой блестели в свете уличных фонарей и пробивающегося сквозь облака лунного сияния. Выбравшись из машины, я услышала вдали, в районе театров, смех и музыку. Мы тихо прокрались в проулок за музеем к черному ходу. Полюбовались при ядовитом свете тусклой лампочки на полоску земли с хилыми деревцами, возле которых размещалась маленькая парковка с одной-единственной машиной. Мощеная дорожка чуть-чуть не доходила до двери с надписью «Служебный вход» на нескольких языках, а возле двери был кусочек земли, заросшей клочковатой травой. У ограды, отделявшей территорию музея от ее соседа – художественной галереи, – стоял контейнер для мусора.
– Надо было спросить Авраама, наблюдает ли полиция за музеем, – пробормотала себе под нос Джорджи, когда мы подошли к задней двери.
– Вряд ли. Зачем наблюдать, если преступление уже совершилось? Воры получили то, за чем пришли. Сомневаюсь, что они вернутся.
– Наверное. Но если бы за расследование отвечала я, то удвоила бы меры предосторожности просто потому, что глупо этого не сделать после взлома.
– Ты права, и одна машина на парковке есть. – Я придержала подругу за плечо и проверила, не пробивается ли свет из какого-нибудь плотно завешенного окна. – Если кто-то нам помешает, возможно, придется применить к нему русалочий голос.
– Ладно, но, если сведешь меня с ума, придется тебе отвечать перед Лиз.
– Да, раньше меня это меньше пугало, – пошутила я.
Мы зашагали по траве; почва слегка чавкала под ногами. Джорджи присела и набрала пригоршню мягкой влажной земли.
– Закончу визит на ударной ноте. Ну ладно, парень в худи, давай посмотрим, кто ты такой.
Она повернулась к дверям, глаза ее побелели, губы раздвинулись. Потом она ахнула, удивленно приподняв брови.
– Что? Что ты увидела? – Мне так не терпелось узнать, что я аж приплясывала на месте.
– Это не парень, это девушка, и молодая!
– Что? Правда?
Глядя в упор на призрачные следы, которых я не видела, Джорджи описала мне преступницу.
– Она высокая, почти с меня ростом. У нее темные волосы до плеч и пирсинг в правой щеке.
Ее слова поразили меня до такой степени, что я вздрогнула.
Джорджи выпрямилась, сияние исчезло из ее глаз. Она посмотрела на свои грязные руки и огляделась, ища, где бы их помыть. Ополоснув их в бочке с дождевой водой под водосточной трубой, она повернулась ко мне.
– Код, про который говорил Авраам, был написан у нее на ладони. Она просто взяла и вошла.
– Одета она была, случайно, не в клетчатое пальто с нашивкой в виде черепа на плече?
– Ты что, знакома с ней? – удивленно заморгала Джорджи.
Я кивнула. Меня мутило, я не могла понять, зачем именно этой девушке грабить музей.
– Это Лидия, сестра Антони.
Глава 15
Я не стала просить Адама и отвезла Джорджи в аэропорт сама, чтобы мы с ней могли спокойно поговорить по дороге, если будет о чем. День для польской зимы был, как сказал Адальберт, нетипичный – ясный, хотя и не безоблачный. Солнечный свет, лившийся сквозь редкие тучи над городом, был таким ярким, чтобы нам понадобились темные очки.
Мы с Джорджи молча ехали по шоссе к международному аэропорту. Обе погрузились в глубокие размышления. Мы преодолели ползучую пробку, потом дорога опустела – большинство автомобилей устремились в деловой центр Гданьска.
Я почувствовала на себе взгляд Джорджи и улыбнулась ей.
– Тебе меня не одурачить, Тарга, – сказала подруга, подняв темные очки на лоб.
– Я знаю. Я и не пытаюсь. – Я сжимала руль так, что костяшки пальцев побелели, и завтрак я сегодня пропустила, встревожив даже Фину и Адальберта – они успели привыкнуть к моему великолепному аппетиту. И ночью спала плохо.
– Что ты ему скажешь?
Я сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.
– Придется сказать ему правду.
– Без доказательств? Без всяких объяснений? – «Фиат» слишком быстро въехал на идущий полукругом пандус, и Джорджи схватилась за ручку над дверцей. Я слегка ослабила нажим на педаль газа. – Он тебя спросит, откуда ты знаешь, что это она.
– Я понимаю. – Я нахмурилась. – Я почти жалею, что мы это выяснили. Так бы Антони мог рассказать кто-то другой.
– Ну позвони в полицию и дай им анонимную наводку.
Я взглянула на подругу. В ее голосе слышались нотки сомнения – похоже, она не представляла, как я отреагирую на ее совет.
– Это как-то трусливо.
Джорджи пожала плечами.
– И да и нет. Мы ее нашли сверхъестественным способом. Может, умнее не дать себя в это втянуть? Избежать вопросов, на которые нет ответа.
Мы опять замолчали, погрузившись в свои мысли. Я попыталась прикинуть, как может развернуться ситуация в зависимости от моего решения. Анонимный звонок властям, Лидию допросят, она, скорее всего, соврет. А что дальше? Ее задержат? Жанр детектива не мой любимый, и я представления не имела, на что полиция вообще и польская в частности имеет право в такой ситуации, но предположила, что они поищут доказательства, а когда найдут, арестуют Лидию. Ей придется нанять адвоката, и расходы, скорее всего, лягут на Антони, потому что у нее, похоже, уже и так проблемы с деньгами. М-да. Чем дальше, тем меньше мне нравился вариант Б.
А что с вариантом А?
Если Антони мне поверит, то у него будет шанс поговорить с Лидией до того, как за дело возьмутся власти. Может, она не станет ему врать и расскажет, зачем совершила такое странное и глупое преступление. Мне оставалось только надеяться, что с братом она будет честна, хотя ее поведение в последнее время вроде бы не внушало особых надежд. Как-то довольно бессмысленно это все выглядело. Зачем красть из коллекции не особенно ценную вещь, а все остальное оставлять? У Лидии явно имелся ключ от витрины, где находились все украшения с корабля, так что, если ей не хватало денег, она могла бы взять все. Или это шутка? Какое-то глупое пари, на которое подбили ее друзья?