еды. Очки как пуленепробиваемый щит встают между мной и этим безумным-безумным миром.
Телефон пищит, и я в спешке перебираю сумку одной рукой.
— Может обернёшься? — спрашивает Маргарет.
— А ты тут?..
— Прямо за твоей спиной! — отвечает она.
Я оборачиваюсь и вижу, что Маргарет и правда спешит ко мне так, точно мы три месяца не виделись.
— Я думала, что ты наверху меня подождёшь, — я вручаю Маргарет пакет с едой и возвращаюсь к сумке.
— Мне нужно было спуститься, — она заглядывает в пакет и с крайне довольным видом изучает коробочки с лапшой. — Так, я это возьму с собой и побегу к сеньору Пеле, а ты приходи, как все подпишешь, ладно? Обещаю, твою курицу не тронем и даже разогреем!
Маргарет уходит, а я перевожу дух.
В «Парсонс» меня привели документы по практике, которые нужно было подписать и при этом лично присутствовать. Я пропускала подготовку к вечеру поэзии и ужасно нервничала по объективной причине: он тут.
О том, что мистер Ли где-то в этом здании я узнала от Наоми, которая сообщила столь важную новость утром, и весь день стажировки пошёл насмарку. Я все время делала что-то не так и жутко нервничала, уже не такая окрылённая. Всю дорогу от клуба я слышала, как сердце в груди просто с ума сходит, бьется о рёбра как сумасшедшее. И вот я стою в холле «Парсонса» и не знаю как мне встретиться с мистером Ли и не выглядеть полной дурой.
Лифт открывается и в него входит толпа «серых костюмов» и я — розовый маффин.
И мистер Ли в чёрном.
— Доброе утро, мистер Ли, — практически хором приветствуют "Серые костюмы".
— Доброе утро, — отвечает он.
Я вжимаюсь в стенку лифта и надеюсь, что он выйдет из него раньше, чем обнаружит меня.
— Мисс Томпсон, — кивает он, и я понимаю, что проиграла.
Проиграла по-крупному, он смотрит пристально, предельно внимательно.
— Вы смотритесь тут весьма необычно, — он кивает на розовый пиджак и "серые костюмы" поворачиваются ко мне.
— Новый сотрудник, мистер Ли? — спрашивает один из "серых пиджаков" и приветливо мне кивает.
— Из клуба, — отвечает мистер Ли. — Мисс Томпсон, ассистент тренера Купера.
— Томпсон? — интересуется один из "серых", молодой парень в костюме, с выглядывающей из-под воротника татуировкой. — Не Ли?..
Серые костюмы одновременно, как стая гусей, поворачиваются на татуированного.
— Простите, мистер Ли, просто… Вы же Соль Ли? — он весь прямо светится от своей догадки.
— Мм, нет. Я — Томпсон, — подаю голос и невольно отмечаю, что мистер Ли дергается от него, но делает вид, что хочет пригладить волосы.
— Да нет же, "Вечер Соль Ли"?
— Мм, — я не успеваю ответить. Двери лифта открываются. Все "серые костюмы" выходят, и мы с мистером Ли (ну конечно, как без этого?) остаёмся одни.
Мысленно представляю, что лифт сейчас застрянет между этажами, и мы поговорим, как это бывает в сериалах.
Мы молчим.
Он смотрит на меня.
Я улыбаюсь и смотрю в пол.
— Мистер Ли, — говорю я, и происходит то, чего я так хотела и о чём думала, как о забавной шутке.
Лифт останавливается, свет моргает, гаснет, и мы остаёмся в темноте.
— Дьявол, — восклицает мистер Ли. — А я ещё думаю, почему парни вышли на пятом!
— То есть? — тихо спрашиваю я, голос подводит.
— То есть лифт сломан, и я это знал. Там была табличка, что выше подниматься нельзя. Ты меня с толку сбила!
— Что простите? — я таращусь в пустоту, потому что без света мистера Ли никак нельзя рассмотреть.
Он молчит, и проскользнувшая между нами откровенность повисает в воздухе искрящейся грозовой тучей.
Мистер Ли включает на телефоне фонарик и садится на пол. Я присоединяюсь, но сажусь напротив, так чтобы мы не оказались рядом. В темноте и тесноте я не могу говорить с ним на равных.
— Ничего. И нет, не прощаю, — ухмыляется он, глядя на меня смело и прямо.
— Да что я такого сделала? — для меня это удивительно, то как с сухо-канцелярского он переходит на откровенно личный разговор.
— Ничего. Не будем об этом.
— Почему? — я встаю и пересаживаюсь ближе к нему.
— Потому. Не нужно нам говорить…
— Вы меня поцеловали, — перебиваю его и хватаю за предплечье. И почему-то я уверена, что мне это можно. Однако мистер Ли откидывает голову и выдыхает так громко и резко, что я убираю руку. Я будто коснулась ожога или раны, по крайней мере выражение лица у него именно такое.
— Я должен за это извиниться? — спрашивает он. Спрашивает!
— Почему?
— Потому что…
— Почему? — с нажимом добиваюсь ответа я, а потом ударяю его по плечу кулаком.
— Хороший удар, — без улыбки, злобно говорит он и смотрит мне в глаза. — Что такое, Соль Ли?
— Я… Томпсон! Не ЛИ!
— А что тебя злит?
— А вас?..
— Соль. Ничего. Не. Будет.
— О, как смешно, — с обидой говорю я. Я хотела сказать, что не очень-то и хотелось, но на самом деле реальность до слёз обижает.
— И самое ужасное, что у меня даже нет страшной тёмной тайны, которая грозит тебе опасностью. Нет жены или девушки. Я не воздерживаюсь от женщин и не..
— В общем дело просто во мне, — с обидой, ещё более жалкой, чем раньше, шепчу я. А он поворачивается ко мне и сжимает мои ладони.
— Вчера ты не выходила из кабинета ещё… минут десять не меньше.
— Вы..
— Не мог отойти от двери, — моё сердце ухает вниз, и сквозь уже набежавшие слёзы я как дурочка улыбаюсь. — Стоял и не мог двинуться ни вперёд, ни назад. Я мог бы вернуться! К тебе! Но я этого не сделал, а значит начало положено.
— А вы же влюбитесь в меня, — выдаю я и хохочу от собственных слов, которые так легко говорить, потому что я в них верю. — Совсем скоро!
— Иди к чёрту, — устало говорит он и отпускает мои руки, будто я всё испортила.
— Да нет же, я серьёзно! — я снова легонько ударяю его по плечу, а хочется крепко-крепко обнять. — Но если что, вы не переживайте. Я вообще-то кое в кого влюблена! Так что клянусь, между нами ничего не будет! Вы не очень-то мне интересны!
Я не кривлю душой. У меня есть Тигр, на минуточку, и он — мужчина моей мечты. Конечно, мои слова это полная дичь, и он сам должен решить верить в них или нет. Теперь вся ответственность на мужчине, от которого у меня… коленки дрожат. Мистер Ли смотрит на меня с сомнением.
— Ты так пытаешься заставить меня ревновать? — интересуется он.
— Нет, с чего бы?
— Ты только что сказала, что я в тебя влюблюсь.
— Да, но о том, чтобы самой влюбиться, я ни слова не говорила, — я жму плечами, как бы совершенно безразличная к его словам. — Слушайте… Я вас наверное понимаю…
— Не думаю.
— Вам весело со мной, да? И, наверное, интересно, иначе вы бы меня не целовали… Вообще я не знаю, как это работает. Ну то есть, почему мужчины целуют женщин? В общем-то, мне просто интересно понять, что у вас в голове и как вы собираетесь…
— Что ты пытаешься мне донести? — перебивает он.
— Сама не знаю, — на самом деле я ужасно хочу спросить его, зачем он стоял у двери тренерской. Хочу спросить зачем целовал. Хочу спросить почему он ходит в «Биг Сойер». Хочу спросить его, как прошёл день, в конце концов, а выходит только ерунда какая-то. — Как прошёл ваш день?
— Неплохо, — пожимает плечами он. — Волнительно.
— От чего?
— Просто так бывает. День идёт с самого утра наперекосяк. Всё валится из рук. Не можешь собраться.
— Вы плохо спите? Вы говорили, что у вас бессонница.
— Да, — он кивает и откидывает голову, закрывает глаза, будто оказался в безопасности и может расслабиться. Я не могу удержаться, хочется какого-то движения, смены позы, и прикинув, что это достаточно безопасно, ложусь на пол устроив голову у него на коленях. — Пиджаку хана.
Мы будто вдруг успокаиваемся и решаем уснуть. Я уверена, что вот так не будет кошмаров, а он запросто засопит сидя на полу. Я могла бы ему это сказать, но зачем? Он этого ещё не понимает… Ничего, поймёт!
— Не страшно, — отвечаю ему и нервно вздыхаю, когда его пальцы оказываются у меня в волосах. — У меня тоже бессонница. Точнее кошмары. И я ухожу по ночам к моему брату, и в его комнате мне не страшно… В детстве всегда так делала. Прибегала к нему с ворохом мягких игрушек и ложилась рядом.
— А ко мне всё время приезжает сестра, пьёт со мной виски и слушает музыку.
— Она вас младше или старше?
— Мы двойняшки.
— А Гаспар меня старше. Но я выросла с Ксавье, который мне как брат, и мы одногодки. Считай двойняшки, — его пальцы гладят мои волосы. Легко, не путаясь, не дёргая, он массирует кожу головы, и мне кажется, что делает это осознанно. Я поворачиваю голову и догадка подтверждается, он смотрит на меня, и хмурится, как от боли. Вот так за секунду, он от "ничего не будет" перешёл к выражению лица "но очень хочется!". Непостоянные мужчины.
— Почему вы не начали с ним встречаться? — вдруг спрашивает он, после нескольких секунд молчания.
— Потому что… я же его не люблю, как парня, — я снова отворачиваюсь, и его пальцы продолжают перебирать мои волосы. Я почти готова уснуть так, на его коленях. — Он слишком хорошо и долго меня знает. Но когда я его вижу, внутри не бывает фейерверков. И вообще ничего такого не ёкает.
— А должно? — о, мистер Ли! Ещё как должно! Видели бы вы фейерверки, что сейчас полыхают у меня внутри!
— Конечно, должно, — шепчу я и снова не удерживаюсь, не то выдаю стон, не то громкий вздох. Это он как-то очень удачно нажал на основание шеи, и по телу пробежали мурашки. От звука моего голоса он тут же напрягся, взял меня за плечи и скинул, усаживая к стенке.
Я недоуменно смотрю на него, потому что он выглядит так, точно увидел призрака.
— Что?..
— Держись. От меня. Подальше! — медленно говорит он, тыча в меня пальцем.
— А если нет? — я улыбаюсь. Меня жутко, пробирая до косточек, веселит его злость.
— Держись подальше, я не шучу!
— А если…
— Нет! — повторяет он, дёргается, отгораживается. Хочет отстраниться, но бежать некуда.