— Ты сошла с ума?! — кричала она. — Что подумает Хьюго?
Элли вздернула подбородок:
— Мне нет до этого дела.
— Не веди себя как дура, — Фей свирепо уставилась на нее. — Ты даже не пытаешься вызвать у этого молодого человека интерес к тебе.
— Я не хочу этого, возможно потому, что мне его интерес кажется временным, — холодно ответила Элли.
— Чушь! Он ведь возил тебя в Марчингтон-Холл, представлял своей матери.
— И что?
— Приглашение в усадьбу можно расценивать как знак того, что ты небезразлична Хьюго.
— А почему ты не спрашиваешь моего мнения о нем?
— Ты должна образумиться, Элли, и обратить на него внимание! — отрезала мать.
Отношение Элли к Хьюго Марчингтону всегда было двояким. Сначала ей показалось, что она влюблена в него. Девушке нравилось обедать с ним в дорогих ресторанах, играть в поло, посещать скачки, регаты.
Однако чем дольше они встречались, тем меньше ей хотелось провести с этим человеком всю жизнь. Хьюго временами становился просто невыносим, поражая своим мрачным настроением.
Вскоре после их знакомства Хьюго дважды попытался соблазнить Элли, но она не поддалась. Его поцелуи никогда не вызывали в ней страстного отклика, но она списывала это на свою эмоциональную холодность. К удивлению Элли, Хьюго не переставал добиваться ее благосклонности.
В конце концов, Элли все-таки вышла за него замуж. Теперь, часто размышляя о своем браке, она понимала, что, возможно, ей следовало уехать и не отвечать Хьюго согласием.
Элли понимала, что Марчингтон-Холл никогда не станет ей родным домом. Но Том появился на свет в этой усадьбе, так что она должна жить здесь ради него.
Все, что сейчас хотелось сделать Элли, так это зажать уши и бежать, куда глаза глядят.
Однако от себя не убежишь.
Если неприятные воспоминания возвращаются, значит, так тому и быть.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Все началось в тот день, когда Элли на глазах удивленной свекрови упала в обморок во время завтрака. Был вызван доктор — молодой, дерзкий и не признающий авторитетов.
Он осмотрел Элли и внимательно выслушал ее рассказ о том, как тяжело ей приходится в Марчингтон-Холле. Предположив беременность, врач довел Элли без малого до истерики. Она принялась плакать и все никак не могла остановиться.
Доктор объявил Хьюго и Грейс, что молодая леди Марчингтон нуждается в отдыхе и перемене обстановки.
— Зачем это ей? — ледяным тоном осведомилась Грейс. — Если кто и устал и нуждается в отдыхе, так это мой сын.
— Боюсь, вы меня не поняли, — возразил доктор. — Леди Марчингтон должна уехать из Марчингтон-Холла и восстановить силы в обществе людей, которые не терзают ее претензиями.
— Я могу отправиться к своей тетушке в Бретань, — тихо сказала Элли, понимая, что Грейс едва сдерживает ярость, ибо доктор недвусмысленно заявил о том, что к Элли в этом доме слишком придираются.
— Идеально! — кивнул врач. — Прогулки по пляжу, красивый пейзаж, морепродукты и здоровый сон. Именно это я и прописываю ей.
— Можешь катиться куда хочешь, — заявил ей Хьюго после ухода доктора. — От тебя здесь все равно проку нет.
— Находясь вдали отсюда, ты, возможно, вспомнишь, чем обязана семье Марчингтон, — раздраженно добавила Грейс, — и по возвращении исполнишь, наконец, свои обязанности жены.
Элли хотелось закричать, что она не может быть Хьюго настоящей женой. Все в доме прекрасно знали о его неспособности воспроизвести потомство. Она не понимала, зачем должна притворяться, ложась с ним в постель, и выслушивать его злобные выпады, которыми он прикрывал свою мужскую несостоятельность.
Итак, вскоре Элли оказалась в Бретани.
— Ты похожа на привидение, девочка моя, — воскликнула тетушка Мадлон, когда Элли приехала в Ле Сабль д'Иньяк. — У тебя под глазами синяки… Ты не высыпаешься?
— Ну, Хьюго не дает мне покоя. — Элли наигранно рассмеялась. — Меня считают собственностью семьи, а не живым существом. По приказу Хьюго и его матери я должна посещать общественные мероприятия, рауты.
Наступило молчание, потом тетушка тихо произнесла:
— Я понимаю.
Мадлон осознавала, что пока не нужно задавать племяннице лишних вопросов.
Во время ужина молодая женщина без умолку рассказывала тетушке о Марчингтон-Холле, его обитателях и предках. Мадлон внимательно слушала ее, спрашивала о здоровье Фей и успехах Хьюго.
После ужина тетушка предложила Элли пораньше лечь спать и проводила ее наверх. Быстро раздевшись, Элли надела ночную рубашку и внезапно решила снять с пальца обручальное кольцо. Леди Элис Марчингтон осталась в Англии, а здесь, в Бретани, она побудет какое-то время прежней Элиз.
Улегшись на кровати, она блаженно вытянулась и ощутила радость, что рядом с ней нет Хьюго.
Элли уснула почти сразу же. Проснулась она рано утром.
Быстро надев короткие серые брючки, белую рубашку и красные туфли, Элли тихо вышла из дома и отправилась гулять к заливу. Искупавшись, она почувствовала небывалый прилив сил. Она бежала по пляжу, и ветер трепал ее волосы.
— Я свободна! — закричала Элли, пританцовывая и пугая чаек. — Я совершенно свободна!
Внезапно она услышала стук лошадиных копыт. Быстро повернувшись, Элли увидела большую гнедую лошадь, несущуюся во весь опор вдоль берега. Седок — темноволосый мужчина в бриджах и темно-красной рубашке-поло.
Наездник проскакал мимо, что-то крича Элли, но она ничего не поняла. Возможно, он посмеялся над ее нелепым танцем в честь обретенной свободы. Она смотрела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за выступом скалы.
Повернувшись, Элли зашагала в обратном направлении, собирая ракушки. Дойдя до другого залива, она укрылась в тени утеса, присев на плоский камень. Элли размышляла, как долго она выдержит жизнь с Хьюго. Молодая женщина устала от подобного фарса — ведь брака как такового не существовало, отношения супругов оставались фиктивными.
Элли вспомнила, как, находясь рядом с ним в больнице, согласилась стать его женой. Хьюго твердил, что не сможет жить без нее, умолял… Элли поддалась на ловкие манипуляции леди Грейс, да и своей матери. Обе заявляли, что своим отказом она усугубит состояние Хьюго и от этого процесс его выздоровления только затянется.
Вздрогнув, Элли бросила собранные ракушки на песок. Никакого выздоровления не будет. Хьюго навсегда останется прикованным к инвалидному креслу после того несчастного случая во время матча по поло. Ему нужен постоянный уход, и она не должна вставлять его. Элли понимала, что обязана вернуться в Марчингтон-Холл.
Однако сейчас у нее есть время, чтобы развеяться и отдохнуть. Посмотрев на часы, Элли поняла, что пора возвращаться к тетушке. Она почувствовала, что проголодалась.
Выйдя из своего убежища, Элли едва сдержала крик. Начался прилив. Тетушка предупреждала ее об этом, но она все забыла. Элли с ужасом смотрела на волны, не зная, что делать.
Й вдруг она увидела несущуюся лошадь, подгоняемую седоком. Разъяренный мужчина что-то крикнул Элли. Она оперлась о стремя, а он сильной рукой подхватил ее и усадил в седло впереди себя. Лошадь рванула вперед, скача по прибывающей воде. Соленые брызги летели Элли в глаза, рот, намочили волосы. Она вцепилась в гриву лошади с такой силой, что онемели пальцы.
Выбравшись на сухое место, наездник остановил лошадь, помог обезумевшей от страха Элли спуститься на землю и спешился сам. Ее голова шла кругом. Она едва могла дышать.
Элли посмотрела на голубоглазого человека, который что-то говорил ей по-французски, потом резко выругался.
— Извините, я вас не понимаю. Наступило молчание.
— Вы англичанка? — уже тише спросил мужчина на ее родном языке с едва заметным акцентом.
Она кивнула.
— Бог мой! — Он покачал головой. — Зачем вы бродили здесь одна, да еще во время прилива? Это вам не прогулка в Лондонском парке. Вы с ума сошли?
Она посмотрела на него. Мужчина был моложе, чем ей показалось при первой встрече на пляже. Ему было немного за двадцать. Орлиный нос, решительный подбородок с ямочкой, чувственные губы, голубые глаза и длинные ресницы.
— Конечно, мне следовало вести себя разумнее, — хрипло ответила она. — Но я задумалась.
Он нетерпеливо взмахнул рукой:
— Я же предупредил вас сразу. Почему вы не послушали меня?
— Я не разобрала, что вы кричали.
Он что-то пробормотал, потом произнес весьма высокомерно:
— Вы явно не привыкли, когда на вас орут. Вы научились игнорировать таких людей.
Элли прикусила нижнюю губу, подумав о том, как он не прав.
— Извините меня еще раз. — Ощущая тонкий аромат мужского одеколона, она вытерла лицо носовым платком, который он дал ей.
— Где вы остановились, мадемуазель? — спросил он.
На какое-то мгновение Элли опешила от такого непривычного обращения. Потом она вспомнила, что вчера сняла с пальца обручальное кольцо.
— Зачем вам? — немного резковато спросила она. — Хотите получить вознаграждение за возвращение беглянки?
Его губы изогнулись в усмешке.
— Неужели кто-то готов заплатить за вас?.. Надеюсь, что вы живете недалеко отсюда. Хотите, я подвезу вас на Роланде? — Он взглянул на часы. — Решайте быстрее, мадемуазель. В отличие от вас я должен работать, ибо не являюсь туристом.
Элли вздернула подбородок:
— Спасибо. Думаю, мне лучше принять ваше предложение. Надеюсь, я не слишком затрудню Роланда.
— Мой конь — добрейшее из существ. — Он помог ей усесться в седло, потом небрежно бросил: — Сообщите Роланду адрес, куда вас доставить.
— Я остановилась у мадам Колвилль, в Ле Сабль, — Элли уже сейчас представляла себе, с каким выражением лица встретит ее тетушка, когда увидит босоногую родственницу восседающей на коне незнакомца. — Я ее внучатая племянница.
— Понятно. Я и не думал, что у нее есть родственники. Она пациентка моего отца.
Элли нахмурилась:
— Вы тоже доктор?
— В это трудно поверить, так? Однако это правда. — Он слегка склонил голову. — Меня зовут Реми де Бриза. А как зовут вас, мадемуазель, или ваше имя тайна?