– Один выстрел, и он упал? А потом еще два?
– Да, – кивнул солдатик.
– А потом?
– Потом крик поднялся, шум… Все из дома выбежали, такой гембель начался… А Зайдер принялся орать – это я, мол, его убил… Я даже не помню, как он из дома выход…
– Ты просто не заметил, засмотрелся в другую сторону. Это Зайдер убил Котовского. Не сомневайся даже!
Паренек болтал еще дальше, но Таня уже не слушала его болтовню. Пообещав прийти к нему на свидание вечером, Таня пошла обратно к дому. Володя уже был во дворе.
– Заявили, что убил враг народа Зайдер, румынский шпион, – сказал он, – так и велели писать. Текст статьи всем раздали. Ни слова лишнего. Иначе к стенке поставят. Удивились, что я приехал. Там все репортеры мелкие явились, простую писульку взять, а тут я… Главный редактор.
Через час они сидели в поезде, друг напротив друга, и ехали в Одессу. В квартире Володи в Каретном переулке было спокойно и тихо. Таня упала на диван, только теперь почувствовав страшную усталость.
– Они будут копать под его смерть, – сказал Володя, – никто не поверит, что его убил Зайдер. Слишком это странно.
– Почему странно? – у Тани совсем не было сил.
– Посуди сама. Пьянка в правлении совхоза. Котовский выходит один. Он пьян. Темнота. Три выстрела. Никого нет. Убийцу никто не видит. Его мог убить кто угодно.
– Его убил Зайдер, – неуверенно сказала Таня.
– У меня есть секретная информация, – Володя понизил голос, – Котовский пил с Зайдером. И Мишка Няга там был.
– И еще куча других красных командиров, – подсказала Таня.
– Ну и что? Главное, Зайдер тоже пил с ним! А потом между ними возникла страшная ссора, и они полезли друг на друга с кулаками, Котовский и Зайдер! Их разнимали!
– Все, что ты сейчас сказал, служит прямым доказательством того, что его убил Зайдер, – усмехнулась Таня, – значит, Зайдеру было, за что убить!
– Ты не понимаешь! Зайдер тоже был пьян. Они пили вместе. И после этого он полез стрелять в темноту? И в темноте, в пьяном виде, сделал три таких метких и точных выстрела, которые убили насмерть? Повторю – темнота, час ночи, темная дорога, никто ничего не видит, Котовский шатается. Ты представляешь себе, как надо уметь стрелять, чтобы в час ночи, на неосвещенной дороге, попасть в шатающегося человека так, чтобы убить его насмерть? Зайдер его убил, да?
– Зайдер… – неуверенно повторила Таня.
– Выгораживаешь его? – В голосе Володи зазвучала ярость. – Все его выгораживаешь? Этого подонка? Он убил человека, а ты его выгораживаешь?
– Володя, пожалуйста… – Таня бесконечно устала. – Я очень тебя прошу…
– Почему ты всегда защищаешь всякую тварь? Почему ты не защищаешь нормальных, порядочных людей? Ты знаешь, что у Котовского жена беременная, должна родить со дня на день? – Володя разошелся так, что его уже было не остановить. Но именно этого Таня не выдержала. Этого жуткого, чудовищного парадокса – Володя защищал чужую беременную женщину, даже не подозревая, что она, Таня, по его вине прошла через ад!
– Ты у нас любитель беременных женщин, да? Защищаешь беременных, заботишься о них? – Таня вскочила с места. – Жену Котовского пожалел? А сколько женщин убил твой Котовский, ты об этом думал когда-то? Красный командир, герой войны! Да у него руки по локоть в крови, у этого героя! А жена его получила по заслугам, за то, что вышла замуж за такое чудовище, да еще и размножилась от него!
– Как ты смеешь такое говорить?! – Шокированный Володя отступил от нее с брезгливой гримасой на лице – Таня уже привыкла к его гримасам. – Это ты чудовище! Повернулся же язык сказать такое! Как ты смеешь говорить ужасные вещи о покойнике и о несчастной беременной женщине? Побойся Бога!
– Это ты побойся, защищая тех, кто не стоит защиты! – выкрикнула Таня, в боли и ярости не понимая, что она говорит, что она рушит все, особенно тот тонкий мост, который они вновь начали возводить. – А жену Котовского жалеть не надо! Ей без мужа рожать придется не потому, что ее бросили с ее животом! И с голоду подыхать тоже не будет! И по ресторанам промышлять, чтобы ее дети с голоду не подохли, тоже не станет! Продаст золотишко, мужем ворованное, – и всё!
– Ты злая, жестокая, черствая, бездушная… Ты ужасная, – на лице Володи снова было отвращение, – как всегда, ты показала свое истинное лицо. Но назло тебе я докажу, что Котовского убил не Зайдер!
– Мне? Назло? – Таня вложила в эти слова всю свою боль.
– Я докажу, что его убил твой любовник!
– Зачем? – Устав от своей вспышки, Таня смотрела на Володю в упор.
– Потому что Зайдер не виноват!
– Какое тебе дело до Зайдера и до таких, как он? Почему тебе до всех есть дело, но никогда нет дела до меня?
– Я докажу…
Таня больше не могла это слышать. Она развернулась и молча вышла из квартиры Володи. В ее измученную душу даже не могла прийти простая мысль о том, что Володя вел себя так потому, что безумно ревновал. А Володе никак не могла прийти в голову другая мысль – о том, что Таня наговорила все эти вещи только потому, что страдала от боли, которую не могла простить и которую причинил ей он.
Таня не спала всю ночь. Она прекрасно понимала, что произошло на самом деле. Вместо стрельбы трусливый Зайдер затеял скандал с Котовским на пьяную голову. Зайдер понимал, что его жизнь кончена. Это всё. И вдруг появляется Мишка Няга, который вдыхает в Зайдера новую жизнь. Он говорит, что Котовского этой ночью убьют, и предлагает Зайдеру взять вину на себя. Это сразу повернет его жизнь в другое русло.
Зайдер получит авторитет, убив Короля. Все будут считать, что он отомстил за Японца. Со своими связями Мишка сделает так, что за убийство срок будет минимальный, и Зайдер вскоре выйдет из тюрьмы. Скорей всего, Мишка Няга предложил Зайдеру большие деньги и пообещал, что когда Зайдер выйдет из зоны, то займет в Одессе место Котовского. А он, Мишка, ему это обеспечит. Зайдеру было выгодно согласиться. Вполне вероятно так же, что личные интересы Мишки Няги совпали с интересами людей в верхах большевиков, которые хотели избавиться от Котовского.
Котовский со своими полукриминальными интересами и жадностью для многих становился проблемой. Наверху понимали – избавляться от него придется рано или поздно.
Возможно, Мишка работал на них. Конечно, Зайдер схватился за его предложение обеими руками. Ему даже в голову не пришло, что можно будет сомневаться в его вине.
А на самом деле все получилось шито белыми нитками. Ведь НИКТО НЕ ВИДЕЛ, КАК ЗАЙДЕР УБИЛ КОТОВСКОГО! И еще один важный момент. Зайдер редко участвовал в вооруженных налетах. Зайдер не воевал, он НЕ УМЕЛ СТРЕЛЯТЬ так, чтобы в час ночи, в темноте, с точностью выстрелить в шатающуюся мишень! А Мишка Няга стрелял прекрасно…
Таня не спала всю ночь, мучаясь от мыслей, которые становились все страшней и страшней.
На следующее утро измученный ревностью и бессонной ночью Володя стоял в кабинете Алова.
– Медицинское заключение, – сказал он.
– Что вы себе позволяете? Идите вон! – Алов поднялся из-за стола.
Володя тщательно запер дверь, обогнул стол, с размаху врезал кулаком в челюсть Алову, а когда тот упал, поднял его за шкирку и придавил к стене.
– Ты, мразь… – Володя испытывал такую ярость, что готов был его убить, – я раздавлю тебя, как вонючее насекомое! Учти: я знаю все, чем тебя Котовский держал! Есть люди, которые достанут мне материалы уголовного дела. Знаешь, что сделают с тобой большевики? За твое преступление срока давности нет! Поэтому – медицинское заключение по убийству Котовского, быстро пошел и принес! А после этого – вон из города!
Дрожащий и красный Алов выскочил из кабинета. Через полчаса Володя стоял в гостиной у Тани.
– Вот оно, медицинское заключение, результат вскрытия. Читай.
– Я не врач, – слабо пыталась сопротивляться Таня.
– Нет? Так я тебе скажу! Смерть наступила от первого же выстрела, пуля попала в аорту. Это была мгновенная смерть! Как надо стрелять, чтобы с первого выстрела ночью убить человека, который шатается? Зайдер был пьян! У него тряслись руки! Он не смог бы прицелиться и попасть так точно. Можно найти свидетелей, которые докажут, что он пил всю ночь вместе с Котовским и командирами. Ты понимаешь, что это такое? Это доказательство невиновности Зайдера!
– Дай посмотреть еще раз, – Таня взяла бумагу, – хочу сама убедиться.
Затем подошла к окну. Принялась читать. Володя отошел от нее и сел на диван. Дальше все произошло быстро. Таня резко разорвала бумагу на мелкие клочки и выбросила в окно. Медицинского заключения больше не было. С воплем Володя подбежал к ней, схватил за плечи, затряс.
– Что ты сделала?! Как же ты могла?
Таня заплакала. Володя замахнулся, словно пытаясь ее ударить, – но не посмел.
– Ничего, они другое напишут. Восстановят по памяти. Ты ради него это сделала? Думаешь, он это оценит? Он же бросил тебя! Вышвырнул как использованную тряпку! Поигрался и швырнул прочь! Не хотел тебе говорить, но теперь скажу. В центр уехал твой Мишка Няга! В центр! Пошел на повышение у своих волков чекистов! А про тебя и думать забыл! Знаешь, сколько у него таких, как ты? Вагон и маленькая тележка! И из-за такой твари ты предала меня?
Таня плакала, прижимая по-детски кулаки к щекам. Она плакала и ничего не могла сказать.
– Знала бы ты, как я достал это заключение… Но тебе все равно. Тебе на меня плевать. В этот раз между нами все кончено. Знать тебя больше не хочу.
Володя оттолкнул ее – так, что Таня едва не ударилась о стенку. Затем быстро вышел из комнаты. Громко хлопнула входная дверь.
Эпилог
Суд над Мейером Зайдером состоялся в августе 1926 года. Вел он себя нагло, хорохорился и хамил судье. До суда, во время следствия, несколько раз менял свои показания.
Так, на следствии он утверждал, что застрелил Котовского из ревности, потом говорил, что убил за то, что боялся, будто Котовский раскроет его махинации на сахарном заводе, еще за то, что Котовский отказывался перевести его на службу в Одессу. А на суде заявил, что убил потому, что Котовский не повысил его по служебной лестнице и не давал продвигаться в карьере, ведь официально Зайдер все еще числился