Как только я оделась, он проводил меня обратно в мою комнату, и я снова проигнорировала его пристальные взгляды. Я начинаю задаваться вопросом, действительно ли люди смотрели на Уора, а не на меня. Мы вернулись к моей двери и стояли там, уставившись друг на друга, моя рука лежала на дверной ручке. Между нами поселилась тяжесть — так много невысказанных вопросов и извинений. Предполагалось, что сегодняшний вечер будет простой пробежкой, просто чтобы подышать свежим воздухом, а вместо этого он превратился в нечто гораздо большее.
Мы неохотно пожелали друг другу спокойной ночи, Уор ждал, когда я войду в свою комнату. Я вяло помахала ему рукой и фальшиво улыбнулась, на что он просто уставился на меня с самым странным выражением на своем красивом лице. Я закрыла дверь между нами, тяжело вздохнув. Потребовалась почти целая минута, чтобы его шаги раздались в коридоре, и мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не распахнуть дверь и не броситься за ним.
Вместо этого я направилась прямо к своей кровати, на ходу раздеваясь. Забравшись под простыни, с глубоким вздохом уткнулась в подушку. В этот момент на ночном столике зазвонил мой телефон, и я резко, удивленно вздохнула, когда увидела, от кого это было.
Мой желудок перевернулся, а бабочки запорхали в груди от его предложения из одного слова, которое выражало гораздо больше, чем он даже осознавал.
У: Мне не так жаль, как следовало бы…
У меня было целых два дня до того, как Эстель должна была дать свои показания, и я провела первый день наедине. Я заперла дверь в свою спальню и забаррикадировала другую дверь в ванную, чтобы надолго отмокнуть, просто чтобы не впускать определенного любопытного волка.
Этим утром, после завтрака, я убедила Уора дать мне номер телефона Тэйна, сказав, что чем больше спасательных кругов будет в моем распоряжении, тем в большей безопасности я буду. Он неохотно прислал мне контактные данные, сказав быть осторожной. Последние несколько часов я смотрела на свой телефон, размышляя, хочу ли я вообще писать ему. Чего я действительно хотела, так это вернуться в Апекс и посмотреть еще несколько боев.
После небольшого онлайн-расследования я обнаружила, что Тэйн часто посещал бойцовский клуб и что он был там довольно известен, но знала, что Уор не хочет возвращаться в ближайшее время, иначе я, возможно, попыталась бы убедить его отвести меня туда посмотреть бой его брата. Интуиция подсказывала, что у меня нет ни единого шанса. Но если бы я смогла уговорить Тэйна отвезти меня обратно без двух моих телохранителей, возможно, действительно смогу повеселиться.
Я сразу же почувствовала себя виноватой за то, что даже думаю об этом. Уор не пытался стать назойливым. Должна была быть какая-то законная причина, по которой он не хотел драться, и не уверена, что нахожусь в том положении, чтобы требовать ответов, но хотелось посмотреть как можно больше. Хочу узнать больше о бойцах и о том, у кого какая специальность. Хочу увидеть оборотней в волчьей форме, понаблюдать, как они направляют свою ярость во что-то конструктивное.
Внутри меня было так много гнева, что иногда мне казалось, что он вот-вот съест меня изнутри, пока от него ничего не останется. Мне нужна была отдушина, что-то такое, из-за чего никого не убили бы.
За последний год я немного тренировалась, но не так много, как нужно было. Фауст приезжал в земли стаи дважды в неделю, чтобы тренировать Сиренити, и поначалу я отклонила его предложение присоединиться, думая, что мне хватит насилия на всю жизнь. Но когда начались кошмары и воспоминания начали преследовать меня, я поняла, что мне нужно убедиться, что я достаточно сильна, чтобы защитить себя в следующий раз, когда кто-то попытается причинить мне боль.
Фауст был хорошим учителем, но он выводил меня из себя. Он был властным и дерзким, и практически всю тренировку рассказывал мне обо всем, что было не так с моей формой, моей стойкой и моим телосложением. Сиренити просто посмеялась над этим, а потом они убежали трахаться куда-то в лес. В конце концов мне придется искать нового учителя.
Попробую позже спросить у Августа. Должна же существовать какая-то система для новых оборотней, которым нужно было научиться сражаться в волчьей и человеческой форме. Плюс, альфа был самым крутым из всех нас. Я слышала о программах, ориентированных на конкретные виды, в городе, но ничего такого, что звучало бы абсолютно законно.
Так что пока я занимаюсь отжиманиями в одиночестве в своей спальне и иногда добавляю немного йоги. Мне просто оставалось надеяться, что, если когда-нибудь снова дойдет до вопроса жизни или смерти, мои волчьи инстинкты возьмут верх.
Я потратила час, пытаясь убедить себя позаниматься спортом, хотя все, чего я действительно хотела, — это заказать еду в номер, пока не уснула прямо на тарелке с макаронами. Но встреча с Эстель лицом к лицу… Это что-то сделало со мной. Войдя в зал суда, я была в ужасе от нее, даже без ее магии. Это только напомнило мне о том, какой слабой я все еще чувствовала себя, и мне нужно было это изменить.
Ко мне зашел Уор и сказал, что направляется на какое-то собрание, проводимое в казармах, и что он обязательно сказал Гарету, что отвечает за сохранение моей жизни в течение следующих нескольких часов. Могу точно представить, насколько хорошо все прошло.
Я узнала, что временная комната Уора находится чуть дальше по коридору, так что он мог добраться до меня в любой момент, если ему понадобится. Мои мысли перескочили на сообщение, которое он отправил прошлой ночью, и я задалась вопросом, что бы он сделал, если бы я постучала в его дверь вместо того, чтобы заставлять себя засыпать.
Я слышала, как Гарет возится в своей комнате по другую сторону стены, и была в растерянности. Он производил так много шума для предположительно скрытного хищника, но все, что могла слышать, это ритмичный топот, хрюканье и низкие звуки рок-музыки на заднем плане.
Мне потребовалось десять минут, чтобы переставить мебель в спальне, пока центр комнаты не освободился. Я надела пару старых волейбольных шорт времен колледжа и спортивный бюстгальтер, готовая провести час тренировок и еще полчаса йоги, прежде чем долго принимать душ.
Я просидела тридцать минут, когда музыка в комнате Гарета смолкла, и вскоре дверь, отделявшая мою комнату от ванной, с грохотом распахнулась. Я хмуро посмотрела на него, когда он вошел без стука.
— Косметический ремонт? — спросил он, глядя на состояние моей комнаты со всей мебелью, придвинутой к стенам. Может быть, мне следовало оставить эту дверь забаррикадированной.
Он, конечно, был без рубашки и весь в поту, его длинные волосы были собраны в пучок, который начал рассыпаться по плечам. Запрокинув голову, он сделал несколько здоровых глотков воды из своей спортивной бутылки, прежде чем неряшливо вытер лицо полотенцем, которое затем перекинул через плечо. Я ненавидела то, как хорошо он выглядел в таком виде.
Я не остановилась, считая свой сороковой хруст.
— Что ты вообще там делаешь, устраиваешь рейв? — Стук прекратился, и все снова стихло, и только сейчас я поняла, что пол до этого слегка дрожал.
Он вошел и плюхнулся в кресло рядом с туалетным столиком.
— Я должен был быть в спортзале прямо сейчас, но твой парень попросил меня остаться, чтобы он мог заняться кое-каким военным дерьмом.
— Он не мой парень, — поспешно сказала я, почти сразу почувствовав себя глупой.
Гарет приподнял бровь.
— Пока нет. Не думай, что я не слышал, как вы двое, спотыкаясь, вошли прошлой ночью, как два подростка, пролезающие через окно.
Я закатила глаза.
— Звучит так, будто ты ревнуешь. Ты все еще злишься, что Уора назначили моим телохранителем? Смирись с этим.
Он пожал плечами.
— Может, я и ревную, волчонок.
Я сделала паузу на середине хруста и бросила на него растерянный взгляд. Он просто сидел там, моргая, глядя на меня, пот все еще стекал по его вискам, и его пресс блестел в тусклом свете моей спальни.
— Ты забавный. Так что ты там делал, попрыгунчик?
— Хочешь, я покажу тебе? Я могу гарантировать лучшие результаты, чем те жалкие, маленькие скручивания, которые ты делаешь. — Он допил последние несколько капель воды, прежде чем уставиться на меня. — На колени.
Я задохнулась от его требования.
— Что, прости?
Он поднялся со стула, прежде чем подойти ко мне.
— Вытащи голову из канавы. На колени, чтобы я мог показать тебе, как правильно тренироваться. — Он опустился на колени рядом со мной, показывая мне форму, в которой он хотел меня видеть. — Не могу поверить, что Фауст все еще заставляет тебя заниматься девчачьим дерьмом.
— Почему скручивания считаются девчачьим дерьмом? — Спросила я, уже раздраженная, но встала на колени, как он просил, желая довести дело до конца. Разве я только что не размышляла о поиске нового учителя? Предлопожу, что нищим выбирать не приходится.
Протянув руку, Гарет дважды похлопал ладонью по моему обнаженному животу, и мой рот открылся от шока.
— У тебя уже есть сильный сердечник и рельефный пресс. Скручивания — это то, что люди делают, чтобы сжечь жир на животе, но у тебя его нет, так зачем беспокоиться? Следует сосредоточиться на наращивании силы в руках и ногах и оттачивании рефлексов. В реальной ситуации, когда речь идет о жизни или смерти, пресс не спасет, но способность бегать, прыгать, поднимать и наносить удары — да.
Я обдумала это, и он был прав. Я была в довольно хорошей форме, регулярно тренируясь с подросткового возраста, но была разница между тем, чтобы быть в хорошей форме, и тем, чтобы быть в боевой форме.
— Хорошо, итак, с чего мы начнем? — Я потерла ладони друг о друга и покачала шеей из стороны в сторону, расслабляясь.
— Ты хочешь сказать, что действительно собираешься меня выслушать? — удивленно спросил он. — Ух ты, не думал, что ты на это способна.
Я вздохнула.
— Гарет, или покажи мне, как это делается, или убирайся из моей комнаты.