Какая-то часть меня не хотела возвращаться в Нок-Сити или даже на земли стаи. Я задавалась вопросом, возможно ли вообще остаться в Сол на неопределенный срок. Но это означало бы повернуться спиной к стае Кровавой Луны, и не уверена, что готова сделать это всего через год после того, как меня приняли в нее. Знаю, что Нок-Сити восстановится при новом руководстве. Реформы обычно следовали за восстаниями, но это займет некоторое время.
Я устала чувствовать, что у меня нет настоящего дома. Я точно знаю, что Сиренити никогда не оставит своих парней, и не уверена, смогу ли когда-нибудь оставить ее. Она и Шон были всей семьей, которая у меня осталась. Они могли опереться друг на друга, но я? У меня не было никого, кроме них. Я просто чувствовала себя… застрявшей и одинокой.
Мы подъехали к большому белому зданию с четырьмя колоннами вдоль фасада и лестницей из мрамора и золота. Вывеска перед входом гласила «Музей Естественной Истории Сол-Сити».
Трепет пробежал по мне, когда я выглянула в окно.
— Ты привел меня в музей? Ты понимаешь, что это самая милая вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня, верно? — У меня кружилась голова от волнения; музеи были одним из моих любимых туристических развлечений.
— У меня было предчувствие, что ты была бы рада отправиться куда-нибудь, где риск был бы немного менее высокими. Уор рассказал мне о твоем интересе к истории, и я не мог придумать лучшего места, где мы могли бы провести день. Приятный сюрприз? — Он пошевелил бровями.
Я приподняла бровь.
— Хорошо? Я думаю, ты имеешь в виду чертовски потрясающе! — Я взволнованно остановилась, когда кое-что осенило меня, искоса посмотрев на него с ухмылкой. — Так ты спрашивал обо мне, да?
— Или, может быть, мой брат просто не затыкается из-за тебя. — Он бросил на меня понимающий взгляд. Я отвела взгляд, моя улыбка погасла, когда внутри меня расцвело чувство вины. Рука Тэйна на моей ноге заставила меня оглянуться на него. — Ты нравишься моему брату, и мне тоже. Это будет проблемой?
— Для тебя это не проблема? — Спросила я с беспокойством. К чему он на самом деле клонил?
Его глаза с вызовом вспыхнули ярко-голубым.
— Моя мама всегда учила меня делиться игрушками с братом.
По моим бедрам пробежало покалывание, и я перевела взгляд на его ухмыляющиеся губы.
— Значит, я игрушка. Точно так же, как женщина из чулана была игрушкой? — Я пыталась скрыть горечь в своем тоне, но была почти уверена, что у меня ничего не получилось.
Улыбка Тэйна осталась неизменной.
— Туше, красотка. Полагаю, мне придется потрудиться немного усерднее, чтобы убедить тебя, что я участвую в соревновании за твое сердце.
— Это что, ринг? Неужели я на аукционе? — Я комично огляделась по сторонам, разглядывая почти пустую улицу. — Мужчины выстраиваются в очередь, чтобы добиться моего расположения, а я просто не замечаю?
Он посмотрел на меня так, словно я вела себя нелепо.
— Как будто ты этого не замечаешь. Я думаю, ты чертовски хорошо знаешь о моем интересе к тебе и интересе Уора. Не говоря уже о том волке, который все время ходит за тобой по пятам. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он оборвал меня. — Нет смысла отрицать это, я только хотел заявить о своих намерениях, пригласив тебя на то, что, я уверен, будет лучшим свиданием, на котором ты когда-либо была.
— Так это свидание? — Глупо спросила я. Я пыталась игнорировать тихий голос в моей голове, который повторял имя Гарета снова и снова. Волк, который ходил за мной по пятам, куда бы я ни пошла. Волк, который прошлой ночью трахнул меня до беспамятства.
— Это может случиться, если ты позволишь, — сказал он, беря мою руку в свою. — В любом случае, я хочу повеселиться с тобой сегодня, и я хочу, чтобы ты насладилась несколькими часами вдали от драмы судебного процесса. Этот город может так много предложить, и я бы не хотел, чтобы ты это упустила. Эта сука, Эстель, уже достаточно отняла у тебя. — Его глаза потемнели при одном упоминании ее имени.
— Ты прав, — сказала я. — Ладно, тогда пригласи меня на свидание, Тэйн. — Слово «свидание» прозвучало так… обыденно. Слишком нормально для того, во что превратилась моя жизнь в эти дни.
— Как пожелает леди, — сказал он, подмигнув. Затем наклонился и запечатлел медленный, нежный поцелуй на моей щеке. Я почувствовала этот поцелуй до самых кончиков пальцев на ногах.
Мы вышли из машины прямо перед зданием, и Тэйн снова бросил ключи парковщику, который ждал на тротуаре. Поднявшись по мраморным ступеням, я поразилась размерам музея. Казалось, что в нем было несколько этажей, и мне не терпелось осмотреть каждый из них.
— Никаких папарацци, никакой прессы и никаких телохранителей, — напевал Тэйн, придерживая для меня стеклянную дверь и жестом приглашая войти впереди него. — Чего еще ты можешь желать.
— Ты говоришь довольно самоуверенно для человека, которому вот-вот надерут задницу, как только мы вернемся в консульство.
Он усмехнулся, прижимая руку к груди.
— Ты действительно не веришь в меня, не так ли?
Смеясь, я сказала:
— О, у меня много веры — я верю в то, что Уор будет взбешен, когда узнает, что мы уехали без него. — Не говоря уже о том, что Гарет был бы вне себя, когда он неизбежно вошел бы в мою комнату и понял, что меня нигде не видно.
— Уор всегда злой, — сказал он, отмахиваясь от меня. — Некоторые могли бы даже сказать, что это его самая привлекательная черта характера. Только не говори ему, что я тебе это сказал, я ценю то, что мои яйца остались нетронутыми.
Оказавшись внутри, я сразу почувствовала характерный запах старого пергамента и чернил. Я глубоко вдохнула, по мне разливалось спокойствие. Здесь пахло старьем — древними вещами и больше всего историей.
В детстве я была очарована историей, обществознанием, археологией и всяким занудным дерьмом, которое никогда не интересовало моих друзей. В колледже я изучала политологию, просто чтобы порадовать своих родителей. Они понятия не имели, что я параллельно изучаю антропологию с примесью истории искусств. В моем мозгу скопилось так много тривиальных фактов, которые никогда по-настоящему не пригодились бы.
Я раньше слышала о Музее Естественной Истории Сол-Сити, и он всегда был в моем списке желаний. Музей, который у нас был в Нок-Сити, по сравнению с этим выглядел как блошиный рынок. Величественный и роскошный — вот единственный реальный способ описать это место.
Мы быстро осмотрели нижнюю половину здания. В основном она была заполнена картинами, скульптурами и керамикой. Во мне не было артистической жилки, но я определенно могу оценить изобразительное искусство и антиквариат, когда вижу его.
Второй этаж был посвящен истории дарклингов. Здесь было четырнадцать комнат, по которым можно было прогуляться, в каждой из которых стояли стеклянные витрины с артефактами, собранными за многие годы. Когда мы переходили к каждому отделу, Тэйн рассказывал мне все об истории, стоящей за каждым предметом, тут и там добавляя небольшие лакомые кусочки из своего собственного опыта той эпохи.
Слушать, как он рассказывает о своей жизни и своей истории общения с кланами ведьм, было увлекательно. Было почти нереально разговаривать с кем-то, кому было несколько столетий. Он буквально был рядом, когда создавалось большинство этих вещей. Я попыталась представить его себе тогда, но не смогла избавиться от образа, когда он был весь в татуировках, с пирсингом и выглядел так, словно только что спрыгнул с мотоцикла или гастрольного автобуса рок-группы.
Мы добрались до десятой комнаты, где в остальном пустом помещении был только один стеклянный шкаф. На него упал луч прожектора, и я ахнула, когда подошла ближе, глаза расширились. Внутри лежал единственный пергамент, украшенный примерно пятьюдесятью подписями.
— Доктрина сосуществования, — сказала я в полном благоговении. Я посмотрела на Тэйна. — Это реально? — Эта комната казалась слишком открытой для такого важного исторического документа.
— Так и есть, — сказал он, подходя ближе. — Одна из четырех идентичных копий. Каждая копия была передана главе каждого вида на хранение. Это право принадлежит кланам. Мы храним его здесь, потому что это здание тщательно охраняется, и если это стекло когда-нибудь будет разбито, вся комната мгновенно закроется. Нет более безопасного места.
Осторожно, не прикасаясь к стеклу, я наклонилась, чтобы взглянуть, внимательно изучая пергамент. Тэйн встал у меня за спиной, и я затаила дыхание, когда его руки обхватили мои бедра, удерживая меня на месте. Его торс был на одном уровне с моей спиной, когда он тоже наклонился, и я почувствовала его тепло сквозь одежду.
Он мягко отвел мои волосы в сторону, положив подбородок на мое правое плечо.
— Ты действительно любишь все эти исторические штучки, не так ли? — Его дыхание прошептало по линии моих волос, и я сдержала дрожь. Все, что я могла сделать, это кивнуть. Его хватка на моих бедрах усилилась, и внезапно я обрадовалась, что мы были единственными в этой комнате. — Хм, почему это меня заводит? Никогда не думал, что западу на интеллектуалку.
Его губы коснулись мочки моего уха, и мне потребовались все мои усилия, чтобы колени не подогнулись. Присутствие Тэйна наполняло комнату. Он был единственным, на чем я могла сосредоточиться, даже когда стояла перед одним из самых важных документов в истории. Словами не описать, какое искушение я испытывала всякий раз, когда была рядом с ним.
Прочистив горло, я выпрямилась, и он немедленно отпустил мои бедра, отступив назад. Затем я повернулась к нему лицом, желая сохранить некоторое расстояние между нами во время нашего свидания. По крайней мере, на данный момент.
— Я хочу узнать больше о кланах. Я не знаю многих чернокнижников лично, только пару моей кузины, и… — Я замолчала, не желая произносить имя этой сучки-ведьмы. Технически я ее даже не знала.
Тэйн снисходительно улыбнулся, зная, что я отвлекаюсь от возникшего между нами напряжения. Я пыталась думать о чем-то другом, кроме ощущения его тела, прижатого к моему.