Я уже собиралась кончить, когда в конце прохода послышались шаги. Мы оторвались друг от друга, и он поставил меня на землю, поправляя мою рубашку, которая задралась выше пупка. Его волосы были растрепаны, а губы распухли и покраснели.
Я пыталась отдышаться и вести себя естественно, как раз в тот момент, когда группа из четырех человек завернула за угол прохода. Они разговаривали между собой, и я смутно удивилась, как мы не слышали их раньше. Должно быть, я была настолько поглощена Тэйном, что отключилась от всего остального. Как бы то ни было, мы были на волосок от гибели, и это было бы неловко.
Мы уставились друг на друга, грудь все еще вздымалась, когда шаги затихли вдали. Все, чего я хотела, это наброситься на него и закончить то, что он начал, но знала, что здесь не место для этого. Не говоря уже о том, что, поскольку это был архив национального музея, камеры, вероятно, были повсюду, так что кто знал, какие жуткие охранники наблюдали за нами прямо сейчас с попкорном в руках.
Тэйн поднес руки к лицу, растерянно уставившись на свои ладони. Голубые искры магии заплясали на кончиках его пальцев. Он несколько раз быстро сжал кулаки, пытаясь заставить их исчезнуть, но они остались. Когда он снова посмотрел на меня, его глаза тоже были ярче, чем обычно.
— Почему это происходит со мной всякий раз, когда я рядом с тобой? — спросил он, больше обращаясь к себе, чем ко мне. — Ты заставляешь меня чувствовать, что я теряю контроль… Как будто я не могу сдержать свою магию.
Он не сказал это с обвинением, но все же от его слов у меня внутри все сжалось. То, что было между нами, чем бы оно ни было, я боялась, что это оттолкнет его от меня.
— Больно? — Спросила я, делая шаг к нему. Я смотрела, как его руки еще несколько раз разжались и сомкнулись, прежде чем протянула руку и взяла их в свои. Синяя магия вцепилась в меня, но это было похоже лишь на легкую щекотку.
— Напротив, красотка, это потрясающее ощущение. Подобного я никогда раньше не испытывал.
Я нахмурилась.
— Значит, это ненормально?
— Ни в малейшей степени, — сказал он, в замешательстве качая головой. — Предполагается, что моя магия является продолжением меня самого… моего собственного тела и души. У меня не было проблем с самоконтролем с тех пор, как я был мальчиком. А ты не ведьма, так что у тебя нет магии, на которую я мог бы отреагировать.
— Странно, — пробормотала я, безуспешно пытаясь придумать какую-нибудь вескую причину, почему это, казалось, происходило всякий раз, когда мы соприкасались. — Я, кажется, создаю проблемы повсюду, не так ли? — Я усмехнулась, но это было невесело. Я была удручена и расстроена.
Убрав с лица растерянную хмурость, он растянул губы в обворожительной полуулыбке и снова шагнул ко мне. Притянув меня к себе, он нежно поцеловал. Это было медленно и дразняще, и он продолжил, прикусив мою нижнюю губу. Я немедленно захотела большего, но сейчас было не место и не время.
Поэтому он отстранился, сверля меня голубыми глазами, успокаивая бушующую во мне неуверенность.
— Что бы это ни было, мы докопаемся до сути. Пока мне все еще позволено это делать… — Он снова поцеловал меня, на этот раз сильнее.
Отстранившись, пытаясь отдышаться, я сказала:
— Думаю, я справлюсь с этим планом.
Я лежала в постели несколько часов, снова ворочаясь с боку на бок. Все, о чем я могла думать, — это губы Тэйна на моих губах, руки, нащупывающие все, что он мог мне дать. Я почти пригласила его обратно в свою комнату, когда мы, наконец, вернулись, но потом передумала, вместо этого нежно поцеловав его на ночь.
Казалось неправильным, что он здесь так скоро после Гарета. Не то чтобы я была ему чем-то обязана. Он был единственным, кто снова и снова подчеркивал, что это ничего не значит, и меня это устраивало. Я действительно была такой. По крайней мере, это то, что я продолжала говорить себе.
Что такого было с этими парнями и их непрекращающейся потребностью сводить меня с ума? Уор с его стоическим, серьезным поведением, из-за которой мне захотелось заглянуть в его голову. Гарет с его приводящим в бешенство чувством сухого юмора и тем, как каждое слово, слетающее с его губ, действует мне на нервы. И все же его прикосновение заставляло меня чувствовать, что в моих венах разгорается огонь. А потом был Тэйн и безумное, животное влечение между нами. Я почувствовала это с первого момента, как наши руки соприкоснулись. Как я могла рассуждать здраво?
Все эти мысли крутились в моем напряженном мозгу вкупе с тем фактом, что через два дня мне предстояло еще раз встретиться лицом к лицу с Эстель перед вынесением ей приговора. У нас оставалось еще полторы недели, прежде чем я смогу вернуться в Нок-Сити. Я одновременно ожидала и боялась судебного заседания.
Когда мы впервые прибыли в Сол-Сити, я уже с нетерпением ждала возвращения домой, но теперь ужас поселился у меня в животе при мысли о том, что я оставлю позади Тэйна и Уора. Они уже являлись… ну, не совсем друзьями, но чем-то вроде этого. Это было больше, чем дружба. Это было влечение, близкое знакомство и так много других вещей, которые мне нужно ещё распознать. Если уйду, то ни за что на свете не смогу перестать думать ни о ком из них.
У меня было чувство, что когда мы вернемся на земли стаи, Гарет снова станет таким же засранцем, каким был всегда, игнорируя меня, если только он не попытается активно меня разозлить. Я ни в малейшей степени не ожидаю этого. Должен был быть способ, которым мы с ним могли бы найти точки соприкосновения. Если это должно было быть обычное траханье с ненавистью, то я не обязательно буду против этого.
Я пролежала на полу, уставившись в потолок, еще час, пытаясь убедить себя встать, черт возьми, и подоткнуть одеяло под кровать. Что мне действительно было нужно, так это хорошенько выспаться ночью, но почему-то я знала, что это не входит в мои планы.
В моей голове проносились мысли о судебном процессе и о том, что будет дальше, когда Эстель наконец вынесут приговор. У этого было несколько возможных исходов. Во-первых, ее приговорили бы к смертной казни, поскольку она была массовым гребаным убийцей. Или же из нее сделали бы пример, и она провела бы остаток своей теперь уже смертной жизни, гния в тюрьме строгого режима.
Я скрестила пальцы в ожидании смертного приговора. Хочу быть там и лично наблюдать, как свет покидает ее глаза, знать, что любой след этой ведьмы будет стерт с лица земли. Я хочу, чтобы она вошла в историю как чудовище, с которым нужно было покончить.
Что-то подсказывало мне, что, если придет время и ей каким-то образом удастся избежать смертной казни, мне потребуется вся моя выдержка, чтобы не броситься через зал суда и не довести дело до конца самой.
Тут меня осенила идея, и я выпрямилась. Мой взгляд метнулся к часам на ночном столике. Впереди у меня были часы небытия, и все спали, так как солнце еще не взошло. У меня было столько энергии, которую можно было сжечь, и нечем было ее израсходовать, так почему бы не сделать это самой? Мне нужно было перестать полагаться на помощь этих парней во всех моих проблемах. Пора надеть трусики взрослой девочки.
Я встала и оделась так быстро, как только могла, стараясь не думать обо всех причинах, по которым это была ужасная идея. В свое время у меня было много ужасных идей, и я почти уверена, что со мной все относительно в порядке. Я старалась двигаться как можно тише, не желая производить слишком много шума и разбудить Гарета по соседству. Если бы он вошел в эту дверь, все было бы кончено.
Одетая в черную толстовку с капюшоном, спортивные штаны и кроссовки, я прокралась по коридору, через вестибюль, в кухонную зону и вышла через заднюю дверь консульства, минуя гараж и пройдя весь путь до ворот, где на сторожевой вышке стояли два охранника. Они уже несколько раз видели, как я приходила и уходила, поэтому я вела себя непринужденно, лучезарно улыбаясь и помахивая временным удостоверением личности, которое спрятала в кармане. К моему удивлению, охранники открыли ворота без каких-либо вопросов, и я была свободна.
Я посмеялась над собой, направляясь на улицу, щурясь от яркого солнечного света, который не привыкла видеть так близко. Это была либо действительно плохая идея, либо невероятно хорошая.
Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы поймать такси. Водитель был человеком, и она улыбнулась мне, когда я дала ей туманные указания, проведя всю поездку, разинув рот от изумления, глядя в окно на залитый солнцем мегаполис, пока мы ехали по городу. Днем все выглядело так по-другому — цвета, улыбающиеся лица и запах солнечного света.
Мы ехали десять минут, и я наконец начала понимать, где мы находимся. Перед Апекс выстроилась длинная очередь людей. Я была удивлена, учитывая тот факт, что было светлое время суток. Облегчение захлестнуло меня. Я беспокоилась о том, что проделаю весь этот путь только для того, чтобы снова повернуть назад, если заведение будет закрыто на весь день.
Поблагодарив таксиста, я подошла к началу очереди, рискуя, изображая уверенность, которой не чувствовала, и была удивлена, что вышибалы узнали меня и помахали рукой, пропуская внутрь. Я полагаю, что наличие друзей на высоких постах имеет свои преимущества. Мне пришлось напомнить себе, что не только мои друзья занимали высокие посты и что мое лицо было узнаваемо по всей стране и, возможно, даже во всем мире.
Эта мысль потрясла меня до глубины души и вызвала легкую тошноту. Я скучаю по тем дням, когда была всего лишь безымянным человеком. Отбросив все заботы, которые я могла бы отложить на потом, я направилась в Апекс, пробираясь сквозь густую толпу, которая уже начала собираться. На этот раз я не выглядела, как торчащий больной палец в своем маскарадном платье и туфлях на каблуках, и натянула капюшон, чтобы не привлекать к себе столько внимания на случай, если кто-нибудь меня узнает.
Гремела музыка, люди пили, курили и танцевали. Некоторые собирались группами, и я заметила, как многие обменивались деньгами, говоря мне, что это только вопрос времени, когда будет объявлен бой. Казалось, что даже днем это место было такой же горячей точкой, как и ночью.