Дела шли своим чередом. Ученики, приятели, книги, писанина, снова книги, опять ученики. Немного личной жизни, и все по новой.
Третий звоночек прозвенел, когда я занимался наставлением очередного молодого охламона. Не знаю, почему я решил классифицировать ничего не значащее событие именно так, но это произошло помимо моей воли. Судите сами.
– Раз-два-три. Парад ин кварта, ин секунда с шагом по дуге налево, показ укола ин кварта, перевод в терцию, выпад. Замечательно.
Юноша, старательно пыхтя, топотал в круге, вычерченном на полу, и тыкал меня, затянутого в стеганые «тренерские» доспехи, тупой шпагой. Позади были изнурительные часы разминки и поднимания каменных гирь.
– Раз-два-три. Кварта, секунда, выпад. Нет-нет, плохо. Выпад, я сказал. Сперва посылаем шпагу, а потом толкаемся левой ногой. Не загребаем правой, а толкаемся левой. Пробуем. Вот так лучше. Точнее укол. Метим в локтевой сгиб или подмышку. Раз-два-три. Усложним. Я в произвольном порядке парирую выпад и провожу рипост[81] в голову. Так. Раз-два-три. Раз-два-три. Плохо. Удар в голову. Ты сделал выпад, не получилось, так?
– Так.
– Я парировал укол высокой примой, отсюда логически я куда буду атаковать? В голову сверху. Значит, выход из атаки с какой защитой?
– Святого Георгия?
– Что? – Я искренне не понял. Никогда не мог выучить все эти красочные эпитеты, которые в разных школах присваивали простым фехтовальным эволюциям. Волюнтаризм и издевательство над основами логики, вот что это такое.
– Защита Святого Георгия. Мэтр Жюст так называет верхний отбив.
– Юноша, вы меня в гроб вгоните. – Я опускаю шпагу и начинаю прохаживаться, поучая: – Какая разница, как называет защиту мэтр Жюст. Мэтр Либери в своей книжке называет то же самое действие «женской защитой». Это позерство и рисовка. Все действия в фехтовании, пойми, абсолютно все, производятся посредством двух ног, двух рук и клинка относительно положения тела в пространстве. Так? Значит, все без исключения действия можно точно и непротиворечиво классифицировать.
– А зачем?
– А затем, что это дисциплинирует голову, это самое главное, а во-вторых, сильно облегчает процесс воспитания молодого фехтовальщика. Чем запоминать все эти «Сен Жорж парад», гораздо проще посмотреть на положение клинка в фехтовальном секторе относительно расположения кисти. Если шпага в верхнем, пятом секторе, а клинок расположен параллельно земле от правого плеча острием к левому, значит, это классический вариант пятой защиты, так? Стало быть, парад ин квинта. И никакой «защиты Георгия» какого-то…
И тут я осекся. По улице шла компания, судя по звукам, изрядно подгулявшая. И они пели песню, от содержания которой у меня внутри что-то перевернулось.
Wir zogen in das Feld,
Wir zogen in das Feld.
Da hatt’n wir weder e Säckl noch Geld.
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
Wir kam’n für Sibentod
Wir kam’n für Sibentod,
Da hatt’ wir weder Wein noch Brot.
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
Wir kamen für Friaul
Wir kamen für Friaul,
Da hatt’ wir allesamt voll Maul.
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
Wir kam’n für Benevent
Wir kam’n für Benevent,
Da Hatt’n wir uns die Hand verbrennt.
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
Wir kam’n für Triest
Wir kam’n für Triest,
Da hatt’n wir allesamt die Pest.
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
Wir kamen auch für Rom
Wir kamen auch für Rom,
Da schossen wir den Papst vom Thron.
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
В поход раз вышли мы,
В поход раз вышли мы,
И ни гроша на дне мошны!
Strampedemi!
A la mi presente,
Al vostra signori!
Был Зибентод давно,
Был Зибентод давно,
Там у нас кончились хлеб и вино!
Strampedemi…
Во Фриуль путь ведет,
Во Фриуль путь ведет,
А голод волком брюхо рвет!
Strampedemi…
Триеста видны дома,
Триеста видны дома,
А в лагере у нас чума!
Strampedemi…
Мы в Беневент пришли,
Мы в Беневент пришли,
Конец всем бедам там нашли!
Strampedemi…
И вот пришли мы в Рим!
И вот пришли мы в Рим,
Там папский трон мы разорим!
Strampedemi…
Разорили, стало быть, папский трон. А до этого пришли к местечку Зибентод, где кончились у них и вино и хлеб. Я стоял как вкопанный и, молча шевеля губами, повторял строфу про «семь смертей». Из задумчивости меня вывел голос ученика:
– Мэтр, что с вами? На вас лица нет. Вам нехорошо?
– Ничего страшного, юноша, – очнулся я и помотал головой, отгоняя наваждение, – ничего страшного. Так… тени прошлого.
– Вы как будто призрак увидели, – паренек вовсю пользовался предоставленной передышкой и разминал затекшие в стойке ноги.
– Определенно. Призрак. В какой-то мере. – И тут в голове прозвонил еще один звоночек. Сегодня ночью – ровно восемь лет с того памятного полкового круга, где я знатно отличился. Н-да.
Однако терять лицо перед учеником нельзя. Разнесет потом, что несокрушимый Гульди бледнеет, как девица на выданье.
– Молодой человек, я разрешал вам выйти из стойки? Ангар! Фехтовальным шагом к мишени марш. Низкую стойку принять. Бедра параллельно полу. Я сказал параллельно. Очень хорошо. Сто выпадов с уколом в терцию. Выполнять. Когда закончишь, сменишь стойку на левостороннюю и сделаешь еще сто выпадов. И раз, и два, и три…
Завершив на сегодня с учениками, я сел на крыльце и принялся самозакапываться в глубины сознания.
Что происходит? Песенка, конечно, напрямую меня не касается, но отчего же мне вдруг сделалось так хреново? То есть почему понятно – непонятно, отчего настолько хреново.
Я смотрел, как мимо меня ходили люди, и думал.
Напряженное это занятие, доложу я вам.
Я давно подметил, что многие даже очень серьезные действия совершаются инстинктивно, по привычке, почти без участия головы. Даже научные изыскания или писание моих несчастных отчетов.
Сперва, конечно, новое занятие требует предельного внимания и использования всех наличных ресурсов ума и интеллекта. А потом процесс незаметно переходит в сферу гуморальных реакций.
Да-да, и наука тоже.
И вот теперь мне предстояло осознать, что именно меня гложет. Такой мощности ощущения оставлять без внимания глупо, вот я и решил потратить немного серого вещества, чтобы понять себя и решиться на некие конкретные действия.
Первое, что пришло на ум, – сексуальная неудовлетворенность. Регулярный оргазм с участием женщины, без всяких там сольных эрзац-номеров, в моем организме напрямую связан с душевным равновесием и способностью мыслить трезво. Это факт.
Сие соблазнительное и понятное объяснение пришлось с ходу отринуть. К сожалению, а как было бы чудно! И главное, способ решения проблемы налицо. Но нет. Гложет меня непознанное нечто уже два месяца. А я за это время воздержанностью не грешил… отпадает.
Второе – весенняя депрессия. Тоже мимо. Никогда не был подвержен депрессии. Ведь что такое депрессия? Угнетенное состояние духа, типа как с похмелья, но только по трезвому делу. Похмельный синдром я переживал не раз и не два и точно знал, как оно бывает. Не так.
Фрустрация. Она самая. Когда жмет башмак, не будешь думать, что плащ отменно теплый, а вамс сшит точно по фигуре. Будешь думать именно о проклятом башмаке. Ну что же, симптом несчастья определен, осталось найти причину.
Когда я вплотную подобрался к третьему, самому паршивому объяснению из сферы иррационального, меня отвлекли, да как!
Нательная серебряная иконка с образом архангела Михаила принялась заметно вибрировать и сильно нагрелась. Надо ли говорить, что серебряной иконка была только с виду, да и вообще предметом культового назначения данный объект являлся только формально. Его наполнение составляли несколько кристаллов, далеко выходивших за рамки понимания местной науки и техники.
Это был передатчик.
И теперь этот передатчик настоятельно вопил, что через четверть часа состоится сеанс связи с родиной, так что мне надлежит срочно убраться с глаз людских, уединиться и надежно изолировать себя от окружающих.
Очень вовремя – только вас, господа, мне и не хватало для полного счастья. В чем дело?!
Я в скором порядке прекратил думать на абстрактные темы, взбежал на второй этаж, запер кабинет, перешел в спальню, запер и ее. Теперь меня точно не услышат, если я не буду орать в голос. Я проверял.
Далее окна. Ставни на затвор. Очень хорошо. Теперь меня еще и не видно. Сидим ждем. Цепочка с иконкой выпростана поверх вамса, связь обещает быть чистой.
Конечно, маленькая штучка на груди не могла быть самостоятельным приемопередатчиком. Это был не более чем терминал, подключенный по СВЧ-каналу к могучему пятидесятитонному ретранслятору сверхсветовой связи. Последний был упрятан в Швеции и замаскирован под древний курган.
Не завидую тому слишком жадному расхитителю могил, что покусится на покой старой гробницы. Уверен, что его ждут неприятные сюрпризы. Скорее всего, никто наглеца больше не увидит – охранные киберы шутить не умеют.
Архангел вновь нагрелся. Вспыхнул конический сноп света, вылепивший в сумраке фигуру Хаэльгмунда, моего непосредственного куратора.
Сколько лет мы не виделись? Такое внимание! С чего бы?
Я собирался переправить очередной отчет, получить отзыв по поводу прошлой работы и рекомендации к дальнейшим действиям. Максимум надиктованное стереопослание. А тут визуальный контакт! Не ожидал.