Начальство инициативу начальника 1-го отдела, входившего в 3-е Управление МВД СССР, которое создал под себя Берия (тогда уже не было МГБ СССР и еще не существовало КГБ СССР. – Авт.) встретило в штыки. Но будучи по натуре смелым, решительным, напористым и грамотным человеком, генерал Иванов доказал начальству, что именно так и надо сделать. Хотя рисковал – то время было суровое на скорые расправы с «инакомыслящими».
Автор считает, что оно, это взвихренное время, таким осталось и у нас, и у других «цивилизованных» стран. Власть привыкла, чтобы те, кто ее выбрал и поставил, неукоснительно подчинялись всему тому, что они декларируют. А ведь бывало, чиновники предлагали колоритные глупости, а за ними иногда скрывались и откровенные преступления!
– Как и чем он жил в последнее время?
– Жил один в опустевшей квартире. Семь лет назад умерла жена, боевая подруга, прекрасная спутница совместной шестидесятилетней жизненной дороги, коллега по чекистскому ремеслу Полина Ивановна. Сыновья разъехались по своим домам. Свою квартиру он превратил в «студию», «съемную площадку», «сцену-подиум». Именно так он нередко ее называл. К нему то и дело заявлялись за интервью теле– и радиорепортеры и корреспонденты. С каждым надо было просиживать по несколько часов – жечь силы и электроэнергию, напрягать память, гореть в эмоциях и переживать при воспоминаниях о больших, важных и дорогих для него и Отечества фронтовых Большаках.
Разочарование и даже обида появлялись тогда, когда на экране возникали купированные его честные ответы.
Острые – выбрасывала телевизионная власть, очевидно, боявшаяся власти повыше. Из каналов он уважал только журналистов из телерадиокомпании Министерства обороны России – «Звезда». Там его понимали и радушно принимали. Он мог с ними поделиться ПРАВДОЙ и о Смерше, и о состоянии современной армии, и о существовании социальных болячек в современном обществе, и видении перспектив развития российской государственности.
Василий Афанасьевич рекомендовал автору побеседовать с соседом по дому Леонида Георгиевича:
– Вы бы встретились с Григорием Максимовичем Казимиром, он может вам помочь раскрыть образ Иванова в быту. Они длительное время жили по соседству…
Из беседы с генерал-майором в отставке Г.М. Казимиром:
– Григорий Максимович, вы соседствовали не один год с Леонидом Георгиевичем. Какой он был в повседневной жизни? Вы же могли почти что каждый день встречаться и разговаривать с нашим гуру.
– Да, я обитаю в одном доме и подъезде, где, к сожалению, сегодня могу констатировать прошедшее время, – жил на шестом этаже Леонид Георгиевич. Я часто виделся с моим старшим коллегой. Ведь оба мы были членами Президиума Совета ветеранов военной контрразведки ФСБ России. Часто выступали перед московской общественностью, в школах, техникумах и институтах перед молодым поколением. Делились воспоминаниями на радио и телевидении. Он рассказывал о своих долгих фронтовых дорогах в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и их агентурой, диверсантами и террористами. Мне, как более молодому военному контрразведчику, пришлось видеть другую войну – затяжную и локальную, тоже страшную по последствиям, выполняя, как тогда говорили нам наверху, интернациональный долг на территории Афганистана. Она была не менее кровавой, но ее могло и не быть, если бы у руководства СССР были другие люди.
– Каким он был в быту?
– На короткий вопрос коротко и отвечу – доброжелательным!
– Вы часто с ним печатались в газетах и журналах. Интересен ваш творческий процесс. Как вы готовились?
– Да, прежде чем написать что-то, мы садились за стол и обговаривали тему для статьи, а потом детали.
– От общего к частному!
– Да, готовили умозаключения по дедуктивному принципу – частное выводилось из общего.
– Генерал Иванов ведь был старше вас, а поэтому интересно узнать, довлели ли его возраст и опыт над вами в ходе общих размышлений?
– Хочу обратить ваше внимание, он никогда не выпячивал себя в описании каких-то событий, в которых принимал непосредственное участие и даже играл главную роль. Я всегда с огромным вниманием прислушивался к его доводам, логическим выводам, ведь он располагал огромным оперативным и жизненным опытом. Войну прошел, как говорится, от звонка до звонка, или вдоль и поперек.
– Григорий Максимович, а каково у Леонида Георгиевича было отношение к результатам деятельности руководителя Смерш генерал-лейтенанта, ставшего после войны генерал-полковником, а затем министром государственной безопасности (МГБ) СССР Виктора Семеновича Абакумова? Как он оценивал его периоды работы в военной контрразведке и Министерстве государственной безопасности?
– Он так и говорил: «Было в его работе всякое – в начале войны, когда он руководил особыми отделами, в середине военного лихолетья и до его окончания при возникновении Смерша, и после войны, когда он возглавлял Министерство госбезопасности. По качеству это были разные периоды деятельности.
Смершем он прославился, а вот когда оказался близко к политическим заказам и стал их выполнять на уровне МГБ, попал под жернова политиканов. Я ведь был окопным пахарем, а он аппаратчиком. Но нельзя отобрать от него высокий профессионализм в годы войны. Он создал уникальную, хорошо отлаженную, прекрасно функционирующую структуру-военную контрразведку, переигравшую хваленые немецкие спецслужбы абвер и РСХА.
Службу Абакумова и противник, и наши союзники считали высокопрофессиональной, а ее сотрудников непревзойденными мастерами своего жестокого ремесла…
А ведь действительно так. Для них не было ничего невозможного: найти и обезвредить многочисленные разведгруппы противника, внедрить практически во все разведшколы врага своих агентов, захватить диверсантов, организовать спецоперацию – «войну в эфире», Смерш – «Смерть шпионам!» – в годы Великой Отечественной советским военным контрразведчикам удалось воплотить этот лозунг в жизнь, мягко выражаясь нейтрализацией практически всей агентуры противника.
Смерш, как детище Абакумова и Сталина, вчистую разгромило спецслужбы гитлеровской Германии. «Переиграть» сотрудников Смерш удавалось белокурым бестиям в германском кино того времени, а после войны – лишь английскому агенту Джеймсу Бонду.
– Как известно, Леонид Георгиевич воевал в Крыму. Рассказывал ли он вам что-либо о том периоде?
– Крым для него был непреходящей темой. О нем он писал, о нем он вспоминал, к нему в гости ездил «на поклоны». Здесь он прошел обкаткой самые страшные сражения в его военной судьбе. Он это ярко и честно описал в своей книге «Правда о «СМЕРШ».
Как он радовался, когда Крым стал нашим, когда Крымский полуостров возвратился к своему «материку» – России, от которого откололся из-за прихоти, глупости и неправомерности передачи Украине партийным волюнтаристом Никитой Хрущевым.
– Что вас в Иванове поражало?
– Меня поражали огромные объемы и масштабы его общественной работы. Он часто выступал перед молодежью, о чем я говорил ранее. К нему нередко наведывались операторы и репортеры телевидения и радио…
В ходе личного общения и его выступлений складывалось впечатление, что ему до всего есть дело «…ради безопасности страны». Он сильно переживал за развал Советского Союза, который защищал в годы войны. Ельцинский период деятельности в России называл ошибочным, позорным и вредоносным, потому что бывшему партократу виделся один только монетаризм. Армия, промышленность и сельское хозяйство были брошены на произвол судьбы. Ставка делалась на торговлю энергоресурсами.
«Ельцин подсадил Россию на нефтяную иглу и газовую трубу, – возмущался он, – и до сих пор мы находимся в этом наркотическом дурмане. Кое-какие деньги получаем, а что будет, если обрушатся цены на этот товар?
Заменили производство инженеров на юристов и экономистов, а промышленность убили – от самореза до шоколадки – все импортное. А покупаем все это там не за рубли, а за валюту. А ее все труднее и труднее становится заработать. Время спросит у правителей за их некомпетентность, но ответит народ своим животом…»
И вот пробил час – время спрашивает: где новые заводы, фабрики, другие производства, где рабочие места, где уважаемые в Союзе и в других цивилизованных странах инженерные кадры – локомотивы промышленного прогресса?
Генерал считал позором России: и неостановленное предательство в белорусском Беловежье, и все «профуканные» 90-е годы, обогатившие только нуворишей и создавшие олигархов, и офшорные пазухи для сокрытия наворованных денег у народа. Критиковал он и вороватую «сердюковщину», обескровившую его родную армию и окружившую Министерство обороны армией смазливых дам, позволивших постоянно обзывать воинов презрительным словосочетанием – «зеленые человечки».
Это потом проплаченные властью СМИ, чтобы как-то нивелировать позорную кличку, стали величать наших воинов, помогающих местным властям вернуться Крыму на родину – в Россию, «улыбающимися, вежливыми зелеными человечками».
Но обиду от первоначальной кликухи так и не удалось смыть – военные это помнят. Слава богу, правоохранители постепенно разгребают «навоз сердюковской конюшни», «хорошавинского губернаторского беспредела» и «реймерского мошенничества». Приятно, что в армию пришел наконец адекватный, трезвомыслящий руководитель, показавший себя в деле в МЧС. Он спасает сегодня Российскую армию. И это заметнее с каждым днем. А чиновничество, в том числе и высокое, берет под защиту разных амнистий своих вчерашних порочных ставленников, а если прямо – элементарных воров, судя по заявлениям следственных органов.
Даже начальником управления по высшим военным заведениям Главного управления кадров МО России «сердю-ковщина» назначила симпатичную представительницу «слабого пола» с целью заниматься подбором кадров не столько в военные училища, сколько в академии – молодцев «сильного пола». Какой позор! Его ощущали на себе «подбираемые» ею офицеры для учебы в академиях, в том числе и в Академии Генерального штаба. Ее сослуживцы подтверждают, что на работу она ездила со своей собачкой. В этом паноптикуме видно всё и все, зараженные инфекцией российского абсурда.