…резонансно наложились друг на друга ритмичные перестуки пулеметов из огневых точек…..в ушах бьют барабаны, сердце колотится им в ответ, пытаясь влиться в общий ансамбль…
…разум отказывается принять, что можно вот так просто разрывать чужие приближающиеся жизни…
…сержант подал сигнал свистком, нужно стрелять…
…Рон не может заставить себя нажать на спусковой крючок…
…в бруствер начали со смачными шлепками врезаться пули врага…
…чавкающие шаги слева — санитары уносят на носилках солдата с вмятым в череп шлемом, он жив, глаза его закатаны наверх, лицо выражает гримасу муки…
…Рон представил себя на его месте…
…нужно решаться, враги всё ближе, их приближения не останавливают ни пулеметный огонь, ни падающие сверху мины…
…пули ложатся всё ближе и кучнее…
…Рон вспомнил, что он ещё и волшебник, поэтому отложил пистолет-пулемет и достал волшебную палочку…
…Протего Тоталум золотистой полусферой закрыл Рона от потенциальных попаданий, но привлёк внимание кого-то с автоматическим оружием…
…очередь прошлась по щиту, смятые пули рассыпались по наружному брустверу, это придало уверенности…
…серия глубоких вдохов и выдохов…
Рон взял себя в руки, зрение обострилось, сердце перестало бешено колотиться в грудную клетку. Спокойнее он не стал, но хотя бы обрел способность давать осознанный отчет своим действиям.
— Уизли, это что за фигня?! — спросил стоящий рядом сержант Кнокс, параллельно стреляющий по наступающему противнику.
Времени отвечать не было, Рон взял в руки Томпсон и начал вести неприцельный огонь в сторону противника. Ввиду того, что враг активно применял естественные укрытия, образовавшиеся в результате многодневных артиллерийских обстрелов, точность оставила желать лучшего.
Странность данной атаки, даже по мнению Рона, который уже немного разбирался в военном деле, заключалась в отсутствии артиллерийской подготовки, которую германцы просто не могли не провести непосредственно перед началом атаки.
Магазины быстро закончились, у Рона в рюкзаке ещё лежало тринадцать патронов, но их следовало ещё снарядить в магазин, что невозможно осуществить в разгар боя.
Германцы сократили дистанцию и начали бросать гранаты. Щит отразил две гранаты в обратную сторону, из-за чего они разорвались в воздухе, ранив бросающего осколками. Это был самый большой ущерб, который Рон пока что смог нанести врагу.
Томпсон был заброшен за плечо, пришло время заклинаний.
— Бомбарда! — выкрикнул Рон заклинание, обозначив палочкой круг и направив её на укрывшегося за измятым противотанковым ежом германского солдата.
Волна кинетической энергии с грохотом и брызгами грязи вырвала противотанковый ёж и протащила его на десяток ярдов. Солдата за ним сильно покалечило, Рон старался не думать о результате своей работы, направив палочку в направлении снарядной воронки, в которой укрылись сразу трое германцев, активно бросающих гранаты в их сторону.
— Бомбарда Максима! — произнесенное заклинание более мощной волной врезалось в землю, срезав пласт глубиной в пару футов, кажется, убив находившихся в нем гренадеров. Результата в виде искорёженных трупов, он не видел, поэтому заставить себя не думать об этом было намного проще.
— Отлично! — услышал Рон ободряющий окрик от сержанта. — Разровняй вон тот бугор слева от ежа!
Рон с готовностью направил палочку на обозначенный бугор.
— Бомбарда Максима! — палочку он направил в основание бугра, поэтому заклинание срубило пласт с углублением фута на три.
Может Рон таким образом создал ещё одно укрытие для врага, но в отличие от противоположной стороны бугра, это укрытие отлично простреливается с английской стороны.
Минометы начали бить слишком близко к траншеям, когда взрыв заставил опасно замерцать магический щит, Рон почти мгновенно упал вниз, и не зря — следующий взрыв разрушил магическую преграду, что откликнулось в сознании Рона, несмотря на то, что он этого не видел. Останься он на ногах, всё могло закончиться плачевно.
— Рон, помоги Редклиффу! — услышал он после того, как легкое оглушение прошло.
Взгляд метнулся в левую от него сторону траншеи. На дне лежал рядовой Редклифф, шею которого зажимал шарфом рядовой Гринт. Рывок к ним.
— Вулнера санентур! — движение палочкой и кровь перестала просачиваться через ткань шарфа.
Редклифф обессиленно откинул голову назад, в глазах его была искренняя благодарность Рону. Рон успел развернуться и сделать несколько шагов к исходному положению, как раздался предупреждающий свисток капитана МакАлистера. В траншею спрыгнуло несколько германских солдат с автоматическим оружием и помповыми ружьями. Их стало очень много.
Один из врагов заметил Рона и Редклиффа с Гринтом, так как он не увидел ни у кого из них оружия, его лицо выразило злорадное довольство.
— Инсендио! — из палочки Рона вылетел сгусток огня и врезался в грудь германца.
Пламя быстро взялось, через несколько секунд он стал напоминать факел, пытающийся потушить себя в траншейной луже. Но германцев в траншеи спустилось немало, а палочковые заклинания не отличаются скорострельностью.
— Протего Тоталум! — Рон закрылся магическим щитом и подхватил прислоненную к стенке винтовку рядового Руперта Редклиффа, которого тащил за угол рядовой Дэниэл Гринт, вооруженный пистолетом.
Рон бездумно, как автоматон, навел винтовку Ли-Энфилд на ближайшего противника и выстрелил. Отдача оттолкнула его в грязь, поэтому он не увидел, что пуля насквозь пробила германца и застряла в другом. Рон приподнялся, чтобы увидеть ожесточенную рукопашную схватку по всей видимой длине траншеи. Сержант Кнокс заколол упавшего на него с бруствера пехотинца, а бросившегося на него в штыковую гренадера расстрелял выхваченным из поясной кобуры пистолетом.
Винтовка была перезаряжена, Рон как-то безучастно навёл её на спрыгнувшего за щитом гренадера. Выстрел. Мимо. Выстрел. Пуля пробила ему бедро. Это было больно, но, по видимому, недостаточно смертельно, так как гренадер рванул к Рону, но ударился об магический щит. Пока Рон спешно передергивал затвор винтовки, противник извлек гранату и перебросил её через щит.
— От-тойди! — раздался голос сзади, Рон прильнул к стенке траншеи.
Молниеносно подскочивший к гранате младший капрал Симмонс пинком отбросил её за щит, прямо к ногам ошарашенного гренадера, расстреливающего щит из пистолета Маузера. Взрыв и когда дым рассеялся, Рону открылась картина исчезнувшего щита и неподвижно лежащего гренадера у стенки траншеи. У него отсутствовала нижняя челюсть, поэтому на относительно чистый китель изо рта стекала густая тёмно-красная кровь. На штанах и в некоторых местах кителя распространялись кровавые пятна. Жуткое зрелище, Рон к этому никогда не привыкнет. Рвотный позыв был подавлен усилием воли. До всех этих событий, он даже не знал, что рвоту можно сдержать, не было ещё у него в жизни случаев для проверки такой способности.
— Не сто-той столбом, от-отходим на вто-вторую линию! — донеслось до Рона восклицание Симмонса.
Уже почти начав разворачиваться, он вспомнил, что в десятке ярдов впереди борется за жизнь сержант Кнокс. Нерешительно потоптавшись, будучи обрызганным кровью перелезавшего бруствер германца, Рон всё же примкнул Ли-Энфилду штык и побежал вперед.
— Ду-дурак! Н-не туда! — Симмонс не стал долго раздумывать и побежал по перпендикулярному первой линии траншей направлению. Рон свой выбор сделал.
Рон тем временем перепрыгнул тело в форме цвета хаки, перешагнул отрубленную чем-то руку, большую лужу с изрядной долей крови, а затем наткнулся на сержанта Кнокса.
В груди у него торчал германский карабин К98 за который держался мертвый германец, застреленный из кольта 1911, всё ещё сжимаемого сержантом.
— Нет… Протего Тоталус! Протего Тоталус! Протего Тоталус! Вулнера санентур! — после произнесения заклинаний, трёх — щитами закрывших траншею с двух сторон и сверху, и одного — начавшего стягивание раны, Рон быстро оттолкнул тело германского пехотинца, которое потянуло за собой карабин. — Нет… Сержант Кнокс! Сержант Кнокс!
— А? Кха! — сержант открыл глаза и усталым взглядом посмотрел на Рона. — Вот и отбегался, кха-кха…
— Сержант, я затворил рану, всё будет в порядке! — зачастил взволнованно Рон. — Сейчас я…
За магическими щитами с двух сторон скопились вражеские пехотинцы и гренадеры, пытающиеся разбить непонятную преграду ударами прикладов. Один из них бросил пустой магазин навесом, который был отброшен щитом в другую сторону. Рон не обращал на них и их действия внимания, так как пытался приподнять сержанта.
— Я не ходок, Рон… Кх-кх… — кашель у сержанта был сухой, с каплями крови, которые забрызгали китель Рона. — Тяжело дышать, кха-кха, это… в легком пинта крови, не меньше… Знаешь что… Рядовой Рональд Уизли, приказываю перезарядить, кха-кха, мой пистолет, собрать гранаты у убитых и отступать, кха-кха, используя свои магические, кхлрп, штучки… Исполнять!
Последнее слово было четким и громким. Рон ещё раз умоляюще посмотрел на сержанта, взгляд того был непреклонен. Когда пистолет был перезаряжен, а гранаты переданы сержанту, он, последний раз взглянув на сержанта, который уже навел пистолет на занервничавших германцев, перемахнул через тыльный бруствер и пополз к траншейному каналу для перемещения во вторую линию обороны. За спиной зазвучали частые выстрелы, панические крики и ругательства на немецком, а затем несколько взрывов.
Рон полз, кто-то даже кажется пытался стрелять по нему, он просто бросил себе за спину заклинание щита. Душу охватила тоска и стойкое чувство бессилия. Он порывался вернуться назад, ведь вдруг… Но разум, и даже порядком притуплённое в данный момент чувство самосохранения, твердили ему, что сержант уже мертв. Единственное, чего добьется Рон вернувшись обратно — собственной смерти или плена.
В таком тяжелом моральном состоянии Рон не был никогда в жизни, но захотелось оказаться дома, очень сильно, чтобы мама заварило крепкий горячий чай и накормила горячими пирожками, а потом уложила спа