Бывают исключение из правил. Никогда не думал, что таким исключением стану я. Тем единственным, кому удастся обвести вокруг пальца саму госпожу Смерть. Ускользнуть из её холодных объятий. Интересно почему удалось именно мне? Что я сделал такого, чтобы заслужить вторую жизнь?
Второй шанс — прекрасно звучит, а выглядит ещё лучше. Как многие люди хотели бы, что бы им даровали его. Вернули их души в их смертные оболочки, пускай и в другом совершенно отличном от нашего мира месте. Наверное, это как выиграть в лотерею. Один шанс на миллион, а может ещё реже. Надо радоваться и восхвалять судьбу, которая даровала тебе новую жизнь. Благодарить провидение за этот новый шанс, улыбаться и наслаждаться новой жизнью. Жаль, что мои мысли всё чаще возвращались к воспоминаниям о том прошлом мире. Вернее, к одному. Из моей головы никак не уходил образ плачущей матери, стоящей над закрытым гробом. С каждым днём в этом новом мире эта картинка дополнялась новыми красками и цветами. Я бы обменял бы всё, что у меня было только бы вернуться назад, хотя бы на одну лишь секунду и успеть сказать, что со мной всё будет хорошо. И не стоит плакать. Вернуться назад — несбыточная мечта, но я не перестал надеяться, что может мне удастся найти какой-нибудь способ, позволяющий отправиться назад на Землю.
«Слушай, Реф», — обратился я к демону, с которым мне не слишком часто удавалось поговорит. Как бы парадоксально это не звучало. Вроде бы потустороннее существо находилось в кинжале на моем поясе, но жизнь продолжала вносить некоторые сюрпризы. Не всегда демон был настрое на долгие беседы, обычно не скрашивая мой долгий ежедневный путь. И сколько бы я ни пытался его дозваться, он не появлялся. Поэтому Реф появлялся только по своему желанию, которое я не мог объяснить ничем кроме как его немного гадким характером.
Вот только его желания не устраивали меня. На протяжении этой прошедшей с нашего убытия с постоялого двора недели именно его я хотел видеть в качестве своего собеседника. Его и разве что Толстяка, который видимо окончательно забыл, что у меня проблемы с памятью. Но это не мешало ему болтать обо всем на свете. Главное было снабжать его тем, от чего его язык развязывался сам собой. Ахиллесовой пятой Тейта было вино. Этот напиток Толстяк мог употреблять днями, не особо обращая внимание на качество и количество. Толстозадый завод по переработки алкогольсодержащей продукции — самое скромное определение, которое вплывало у меня в голове, когда я вглядывался в Тейта, прикладывающегося к своей фляги. Хотя, стоит признать, что он больше привечал что-нибудь не похожую на ослиную мочу, которую в достатке можно было купить у крестьян по всему королевству, но и не отказался бы и от неё за неимением других вариантов. Даже семилетняя война не смогла убить все запасы этой мерзости, которая по счастливому стечению обстоятельств оказывалась практически в каждой деревенек, в которую мы заезжали, поэтому на кисловатый запах скисшего вина я уже практически не обращал внимания. Свыкся. Ценности в таком вине никакой нет, поэтому на него могли позариться только такие ценители всего темно-рубинового и текучего, как Тейт.
Ещё одним человеком, с которым я иногда вел неспешные беседы, был Ерго Грасс, старый ветеран, который почему-то присоединился к Гарету после битвы Черного Тумана — только недавно далось узнать, что сражению дали название. Со всеми остальными я старался поддерживать более-менее теплые отношения. Всё же я сам больше слушал, чем рассказывал. Мне нужно было как можно больше узнать о той местности, в которой я оказался. Да и вообще я был рад любой информации.
«Чего тебе, человек?» — послышалось со стороны разлегшегося на спине одной из заводных лошадей демона, который со скукой смотрел на проплывающие в синем небе облака. В последние два дня это было его обычным состоянием. Всё это было из-за того, что вот уже пять дней он так и не смог получить не грамма энергии, о чем демон постоянно напоминал мне своей кислой физиономией и едкими разами, которые я стоически сносил.
«Как можно попасть в другой мир?» — риторически спросил я, отправив мысль свою мысль в пространство перед собой. Ответа я не ждал, но он все равно пришёл.
«Межпространственная брешь. Если соберешь достаточное количество энергии, то, думаю, удастся пробиться до верхних уровней Пекла», — без энтузиазма ответил Реф, с ленцой подложив под свою голову руку. Я много раз задавался вопросом как ему удастся не падать с лошади, ведь его материальности не хватит, чтобы сдвинуть гусиное перышко. Но вот почему-то, когда ему надо, Реф может не проходить сквозь предметы, словно призрак.
«Портал? Ты знаешь, о чем я спросил?» — зло проговорил я. Я в действительности не в первый и не во второй раз спрашивал потусторонние существо об других мирах. Поэтому ждал совершенно иного ответа.
«А ты знаешь, что я тебе ответил», — не переводя на меня взгляд свои фиолетовых глаз, ответил Реф.
Я резко отвернулся от него, уткнувшись в спину едущего чуть впереди меня Наранесса. В действительности мне было известно, как на самом деле устроена картина этого мира и двух соседних. Демон не поленился и рассказал, где расположены ближайшие планы бытия, как он ещё называл другие миры. И ни один из описанных демонов не подходил по описанию на мою родину. Даже близко.
Про Средний мир, как его здесь называли, рассказывать особо нечего. Ведь это был тот план бытия, в котором я сейчас находился. Вроде бы всё с ним просто. Населен преимущественно гуманоидными формами, то есть людьми, гномами, эльфами… и ещё большой список всяких разумных сказочных и фольклорных персонажей. К ним же можно отнести настоящих огнедышащих драконов. После того как мне про них рассказали, сразу же захотелось увидеть этих огромных ящеров вживую.
Следующим был Верхний мир, как выразился демон, то место где обитали ангелы и все остальные светлые существа. В подробности мой собеседник особо не вдавался, да и я особо сильно не расспрашивал. Этот план бытия точно не был моим прежним миром, поэтому я не слишком сильно заинтересовался. Последним, про который мне рассказал демон, был Нижний мир или же Пекло — другое название, которое мне довольно часто доводилось слышать. С определенной точки зрения это был не один мир, как таковой, а небольшая соединенная между собой группа миров, в которых обитали все те, кому приписывали приверженность к силам тьмы, то есть демоны, порождения Бездны и все те существа, которые мягко говоря недолюбливали всех светлых. Точное количество миров в этом своеобразном кластере демон не смог назвать, но их точно было не меньше трех.
«Возможно», — демон повернул своё хитрое лицо ко мне, став похожим на торгаша, старающегося впихнуть ненужную мне вещь. Я зло посмотрел на него, получив до безобразия невинный взгляд. Глаза новорождённого о теленка выглядели порочнее, чем демон в этот момент. Как же ему нравилось, когда ему давали побыть центром внимания. — «Высшие путешествуют по разным уровням бытия. Им открыты пути, которые я даже не могу увидеть. Может, кто из них и добирался до твоего мира. Правда, не думаю, что из могло хоть что-то там заинтересовать. Сам же рассказывал, что магии у вас практически нет».
От демона я не стал скрывать, что являюсь путешественником между мирами. Думаю, он и так это понял, поэтому отрицать это было бессмысленно, поэтому я, не скрывая практически ничего, рассказал всё Рефу. Правда с уровнем развития магии Земли я мог ошибаться. Но, честно говоря, я слышал только о скверных гадалках, липовых экстрасенсах и непонятных целителях. О чем-то большем мне не доводилось слышать.
«И как найти этих Высших?» — задал вопрос я. Разговор свернул на непонятную мне тему, поэтому я поспешил задать уточняющие вопросы.
«Никак», — засмеялся Реф. — «Архидемоны не слишком любят приходить на призывы слабенький людишек, а если и приходят, то в конечном итоге неудачливый маг оказывается в их желудках».
«Ты хочешь сказать, что они могут знать, где находится мой родной мир?» — вычленил я самое важное.
«Я не могу отрицать такую возможность», — ехидно поправил себя Реф, — «но ты не сможешь привлечь даже толику их внимания. Разве что не найдёшь где-нибудь пару тысяч невинных жизней, которые принесёшь им в жертву. Во тогда кто-нибудь из этих горделивых придурков и явится, чтобы посмотреть на такого упорного идиота, желающего встречи с ними».
«Ясно», — мысленно произнёс я и наклонился, чтобы погладить свою лошадь по теплой шее. Она неспешно несла меня по дороге, подстраиваясь под темп нашего маленького отряда. Это многочасовое движение продолжалось с того момента, когда мы покинули постоялый двор. Оно прерывалось только на короткие перекусы и сон. Из-за этого скорость нашего отряда была вполне приличной, как мне казалось. Но все равно на нужный нам тракт мы выехали примерно спустя три дня после того, как мы покинули общий лагерь и отправились выполнять это поручение.
То, что мы попали на этот тракт я понял, когда обычная грунтовка сменилось неким подобием выложенной камнем дороги. Почему-то сразу же вспомнились вошедшие в историю римские дороги, которые не только стали достоянием той эпохи, но и смогли сохраниться до наших дней. Правда детище здешних строителей не вызывало у меня никакого восхищения. Однотипные вырезанные из камня блоки попадались только на редких участках дороги, а в большинстве своем это была всё та же пыльная грунтовка, только от вида которой у меня начинало чесаться всё тело. Осточертело глотать пыль, которая непременно поднималась за впереди идущими лошадьми и устремлялась мне в лицо.
— Когда эту проклятую дорогу ремонтировали в последний раз? — пробурчал я, закашлявшись от пыли, свербевшей в глотке. Хотя сейчас её было не так много, но во рту всё равно стоял привкус земли.
— Норс, ты же из этих мест. Когда эту дорогу построили? — спросил Питер Винс прищурившись. Была у него такая необычная привычка. При обращении к кому-то Винс обязательно прищуривался. Я сперва этого не замечал, но спустя неделю стал больше узнавать своё новое окружение и подмечать некоторые их особенности. Почему-то я сперва думал, что у него проблемы со зрением. Но на само деле все было намного сложнее. У Винса это была выработанная годами мимическая реакция на разговор с кем-то, в конце концов превратившаяся в своеобразный рефлекс. Винс даже не замечает, что сейчас, как и всегда, прищурился.