– Сивый, ты точно видел тут кого?
– Да точно, – молодой ломкий голос испуганно добавил: – Век воли не видать, сюда подошёл и замком бренчал.
– И куда он делся?
– Может, зашхерился? – предположил тот же молодой, третий всё молчал.
– Значит, тоже не просто так этим сараем интересуется. Видать, пока хозяин далече, решил прибрать что. Ладно, Сивый, стой тут и смотри в оба глаза, а мы закончим, там немного грузить осталось.
Старший у воров, а я уже понял, что происходит, сделал движение за спину, и я догадался, что он убирает какое-то оружие, которое до этого держал в руках. А вот то, что на стрёме молодого поставили тут, метрах в четырёх от меня, мне не понравилось. Ни пошевелиться, ни отползти, только лежать и ждать, когда они уберутся. А тот, отрабатывая доверие, был во внимании, прислушивался и головой крутил. Нет, пошевелюсь, точно засечёт. Пришлось лежать, мысленно матерясь от этой ситуации, и ожидать, когда воры закончат дело. Судя по лошадиному всхрапыванию, у них или телега, или грузовая повозка, глаза давно адаптировались, и я видел тени у сарая чуть дальше, штук на восемь от нужного мне. Наконец там закончили и свистнули Сивого. Послышался шёпот, после чего воры уехали, а Сивый, фигуру не спутаешь, зашёл в сарай и остался внутри, прикрыв дверь. Всё ясно. Пока его подельники катаются к месту, где оставят добычу, чтобы потом вернуться для второй ходки, тот постережёт место. Видать, что-то дорогое и серьёзное, раз они так рискуют. Встав и стараясь идти бесшумно, я уже достал нож и подкрался к нужной двери.
Дальше я поскрёб ногтями о двери и заскулил, как будто тут голодный щенок. Сивый никак не реагировал, так я заскрёб яростнее и заскулил так же. Да уж, представляю, как тот там сидит и решает: не реагировать, тогда шуму много, или всё же прогнать? Наконец этот сиделец проявил признаки жизни. Подошёл к двери громко шикнул:
– А ну пошёл отсюда!
Но я только скрёб и жалобно поскуливал. Наконец дверца начала открываться, но первым показался наган, зажатый в руке. Моя ладонь тут же легла сверху, блокировав спусковой крючок, который больно ударил и защемил кожу между большим и указательным пальцами, а я уже ударил костяшками пальцев свободной руки воришке в горло и добавил ногой в живот. Тот отпустил оружие, которое оказалось у меня в руках, и упал, хрипя. А я подошёл и добавил. В висок. Гарантия, труп. Включив фонарик и отложив сидор, горловину я уже развязал, я обшарил тело. Пульс на всякий случай проверить не забыл. Точно готов. Патронов к револьверу маленькая кучка была, всего полтора десятка. Зато нож отличный, я его за голенище убрал. Делал мастер, буксировка отличная, не знаю, как нож попал к пареньку, но тот им наверняка гордился. Документов в кармане не было, но это и правильно, кто же их на такое дело берёт. Немного денег было, спички, это хорошо, спичками я не запасся, не нашёл на кухне, видимо закончились. Ещё сигарет пачка была, «Беломор», это всё я забрал. Больше особо ничего и не было, бедненький вор. Звучит двусмысленно, но верно. Потом я осмотрел сам сарай и подивился. Похоже, тот принадлежал директору магазина, иначе я не мог объяснить, откуда здесь столько вещей, причём некоторые даже ещё с ценниками. Но все вещи эти мне не интересны, так как тут были ковры, лампы и всё такое. Единственно, я подошёл к плащам и, осмотрев, выбрал неплохой дождевик, а также зонтик.
Однако всё же главная находка была не это, а велосипед. Причём велик хоть и ухоженный, но явно старый, давно его эксплуатируют. И то, что он не принадлежит владельцу этого сарая, было ясно как день. А у убитого мной воришки была штанина ужата прищепкой. Он сюда на своём транспортном средстве прикатил. Как мило с его стороны, не нужно вскрывать сарай хорошего человека. Так что трофеи я убрал в сидор, плащ намотал на раму и завязал бечёвкой, найденной тут же. Бечёвку тоже прибрал, вещь в хозяйстве нужная. Зонтик защемил между плащом и рамой, дождь вещь такая, всегда нежданно-негаданно появляется. Плащ можно использовать для укрытия, зонтик – если куда отойти. И ведь у меня ещё немецкая накидка есть, тоже плащ-палаткой считается. Но ведь и на землю что-то стелить нужно. Всё пригодится. Кстати, насчёт этого. Сам я собирался спать на земле, укрываясь пиджаком и накидкой сверху, чтобы от росы укрыться, а тут одеяла стопками были. Может, подобрать себе? Почему бы нет? Тут были синие одеяла, шерстяные, но я нашёл небольшую стопку зелёных, только почему-то в клетку. Вот и взял одно, увязал той же бечёвкой, замотав в кусок брезента, найденный тут же, защемил на багажнике велосипеда и, забрав сидор, аккуратно приоткрыл дверь, чтобы не скрипнула, и покинул сарай. Прищепку с ноги воришки я не трогал, у меня сапоги, без надобности. Хотя с ними на велосипеде не особо удобно, но, надеюсь, привыкну.
Закрыв сарай, я вовремя успел уйти. Послышался топот копыт и поскрипывание повозки. Подельники вернулись, видать недалеко уезжали. Не удивлюсь, что они всё разгрузили где-то тут же в сараях. Направился я к реке, тут рядом, и найти лодку там было не проблема, а если повезёт, то и с вёслами. Мне повезло, хотя и пришлось час полежать в кустах, пока патрулю не надоело там стоять, а когда он ушёл, выдернул колышек, сбросил его в лодку и столкнул ту на воду. Я уже снял сапоги, штанины закатал до колен, так что велосипед и всё имущество сложил в лодку и, оттолкнувшись, стал, подрабатывая вёслами, уходить прочь из Москвы. Шёл рядом с берегом, на середине точно заметят, луна-предательница видна, а тут шанс остаться незамеченным был. Иногда я слышал перекличку стоявших неподалёку частей, а войск тут хватало, особенно ПВО, но ничего, до рассвета смог уйти достаточно далеко, тем более течение помогало. Специально подбирал маршрут побега, я учёл это.
Вскоре я проплыл под мостом, он в тридцати километрах находился от Москвы, и за ним, утопив лодку, снова надел сапоги и покатил по дороге дальше. Километров десять крутил педали, где по дороге, где по тропинкам, а где вообще по полевым дорожкам. Наконец нашел крупный лес, что меня устроил, я туда завёл велосипед и поискал подходящее место для днёвки, спать очень хотелось, вымотался. Нашёл его в выворотне от упавшего дерева. Поработав тут, я сделал лежанку, натаскал сухой листвы, дождевик постелил, накрылся одеялом и сверху плащ-накидкой. А велосипед ветками рядом замаскировал, сидор под голову, и уснул. Поесть я ещё в лодке успел, сейчас не хотелось, так что сразу Морфей напал. Наган, если что, под рукой, так, на всякий случай.
День прошёл спокойно, выспался и проснулся ещё засветло. Сходив до ветру, я разжёг костерок и сбегал за водой, тут рядом речушка была. Вернулся и повесил котелок над языками пламени, чтоб вскипятить. Я суп хотел сварить, перед поездкой нужно хорошо позавтракать, чтобы сил на весь день хватило. Когда завтрак был готов и в кружке вскипала вода для чая, а чай я любил, то, приступив к приёму пищи, одновременно размышлял. Первый пункт моего плана выполнен, Москву я покинул, хотя и нахожусь пока недалеко, но это пока. Теперь нужно почти семьсот километров проехать, чтобы оказаться в зоне прорыва. Причём точное время начала я не знал, только место и примерное время, раз меня в тот район направляли. Подожду, когда войска двинут, если до моего приезда наступление не начнётся, и ночами последую за ними, уходя всё дальше и дальше на немецкую территорию. Там форму добуду, транспорт, и скорость моего перемещения увеличится. Если повезёт, то и самолёт угоню. На это было немало надежд, всё же Киев немного в стороне от брестских болот, где и был портал. Мне до него больше тысячи километров пилить, почти полторы тысячи.
Я так задумался, что даже и не помню, как поел, котелок пуст, а я чай допиваю. Допив, сходил к ручью, где отмыл всю посуду. Тут нанос песка был, удобно, оттёр котелок, ну и, вернувшись, взял свою зубную щётку и вернулся к ручью, где тщательно почистил зубы. Не понимаю людей, которые чистят до еды, когда надо после. Закончив эти гигиенические процедуры, я вернулся к лагерю, свернул его и, погрузив что на велосипед, а что на себя, покинул лес, тут до опушки метров двести было, и ещё засветло поехал дальше. Время шесть вечера, до наступления темноты ещё часа четыре, так что проеду часть днём, а дальше ночью. У фронта, где войск сосредоточено немерено, придётся двигаться только ночью, да и то осторожно. Там любой провал для меня опасен возвращением в клетку, чего я бы ни хотел. Будет легче, если уже началось наступление, и войск там будет куда меньше, так как немало уйдёт в прорыв. Посмотрим по делу, пока загадывать не хочу, всё на волоске держится.
Не стоит думать, что даже в глубоком тылу я смог бы кататься вот так произвольно. Всё равно бы заметили. Это в глубине, далеко от войны, ещё могли не обратить внимания, а тут всё отслеживается. Даже поиски ведутся, не только диверсантов, что немцы забрасывают регулярно, но и сбитых немецких лётчиков над Москвой. Там, над столицей и в окрестностях, нет-нет да распускаются парашюты, и падает вниз очередной самолёт в огне. Кого-то сразу ловят, кого-то ищут, сообщая всем постам, не забывая участковых милиционеров. Вот они за всем и смотрят, напрягая свою агентуру из бабулек и других помощников. Так что, если какой чужак появляется или его видят, такое участковым сразу становится известно, и он сообщает куда следует. Если сам не поговорил с чужаком, передают эстафету следующему, определяя, куда тот движется, так что у следующей деревни или села его уже ждут. Вполне действенная сеть раскинута, и то, что таких беглецов или диверсантов выслеживают и берут, тому доказательство. Поэтому я и не двигался по тем дорогам, где многолюдно и транспорт ездит. Катил по тропинкам, полевым дорогам, коими в основном колхозники пользуются. Поля пустые, уже всё засеяно, идёт активно в рост. Так что два часа я благополучно крутил педали, отдыхая при спусках, и, приметив деревушку домов на десять, свернул к ней. Там участкового и в помине нет. Скорее всего, живёт в селе рядом и контролирует пять-шесть деревень, а то и больше с войной-то, за десять объектов может быть. А пока до него информация дойдёт и тот сверит описание со списками разыскиваемых, я за ночь далеко буду. И то, что ищейки могут выйти на мой след, меня не особо беспокоило. Может быть, в Киев я и не поеду, а сверну на Минск. Поглядим ещё.