Ничего этого оставлять я не планировал, потому и корзину, в которую убрал шампуры, трёх хватит, и кастрюльку с шашлыками отнёс к сидору. Это я забираю. В пути всё пригодится, тем более маринованное мясо. А оно было правильно маринованное, уксусом и луком, долго хранится. Как понесу, всё ещё вопрос, потом решу, но осмотр машины ещё не закончен. Инструменты водителя меня не заинтересовали, хотя найденный небольшой топорик, остро заточенный, мне понравился, и его я тоже забрал. Как и кусок брезента метра три на три размером. Его, видимо, вместо тента использовали, судя по отверстиям по краям, они обшиты были, чтобы брезент не рвался. В остальном в машине была мелочёвка, запасной канистры не имелось, это, конечно, жаль, но машину я и так бросал. Интересных находок в машине хватало, но я и то, что набрал, унести вряд ли смогу. Очень сложно будет, поэтому дополнительный вес мне просто не был нужен.
Вернувшись к корзине, откинул тряпку, что закрыла продукты, отрезал себе ломоть белого хлеба, тут их две и одна ржаная, и вприкуску с колбасой поел. Глаза разбегались от того изобилия, что там было, так что я себе от солёного сала кусочек отрезал, свежее, месяца нет, кило два было, огурцы прошлогодние, перья чеснока и лука, варёные яйца. В общем, пиршество, а не ужин. Да, вечер, скоро стемнеет, а мне нужно успеть до темноты переправиться на другой берег этой речушки. Там вскоре будет железная дорога на Киев, пересеку её где и дальше в сторону Белоруссии пойду. Конечно, по оккупированным немцами территориям мне бы легче было, там стесняться нечего, увидел немца или полицая, считай мне трофеи принесли, а тут свои какие-никакие, их трогать совесть не велит. Эта четвёрка на машине – это форс-мажор, да и не жалко их, если уж откровенным быть, эти не бедствуют, раз отдыхать на природу ездят.
Поев, чай я не стал кипятить, убрал всё продовольствие и спиртное в корзину, только половину колбасы, всё, что осталось, шмат сала и одну краюху хлеба с чесноком и луком я убрал в сидор. Вещи уже просохли, так что разложил, снова сидор полным оказался, остальное в корзине. Я там и место для кастрюльки нашёл, крышкой прикрыта, часть еды на ней, и всё, готов к движению. Поискав, я нашёл приткнувшуюся к берегу корягу, на воде хорошо держится, мою одежду, корзину и сидор держала, главное, чтобы не перевернулась, центр тяжести нестабильный, иначе всё в реку рухнет, вот так всё разместив, я голышом вошёл воду и, толкая корягу и придерживая, но не держась за неё, иначе под воду уйдет, и так еле держится под таким грузом, дотолкал до другого берега. Там благополучно разгрузился и столкнул корягу, чтобы дальше плыла по воле течения, и стал одеваться на том берегу. Сапоги всё ещё сырые, намотал портянки, с трудом натянул их, не забыв сунуть финку за голенище, и так с корзиной в руке и сидором за спиной энергичным шагом направился прочь. Темнота скрыла всё, но я шёл уверенно, глаза уже адаптировались. Тут открытые поля были, лесок только, где машину спрятал, оттого и шёл уверенно, далеко всё видать.
Держась подальше от самих дорог, я неожиданно вышел к железной дороге, но, осмотрев, понял, что эта узкоколейка куда-то ведёт. Может быть, тут торфоразработки где или лесопилка. Ну, последнее вряд ли, лесов мало, а вот угольные шахты могут быть. Пройдя её, я направился дальше. По моим прикидкам, я только к утру буду у железки, что из Москвы на Киев вела.
Всё же я смог уйти от погони. Два дня на шашлыках жил, вкуснотища, но хлеб заканчиваться начал, да и шашлык тоже. Мне казалось, что с каждым днём он становится всё вкуснее. Вот что значит качественный маринад. Помню, одна история приключилась, это ещё до армии было, мне тогда лет шестнадцать исполнилось. К другану на дачу поехали, а дача на острове, он весь участками был покрыт, домики стояли. Так вот, шашлычки туда свиные взяли, две трёхлитровые банки. Отдохнули хорошо и уехали. Потом друган рассказывал. Три месяца на даче не были, приехали и нашли одну банку с шашлыками. Нам и одной тогда хватило. Так там маринад даже хрящи растворил. Решили рискнуть, сделали угли и пожарили. Друган говорил, что вкуснее того шашлыка никогда не ел, память на всю жизнь. Вот так-то. Я про тот случай помнил и всегда мариновал загодя, и все мои шашлыки хвалили. Правда, там нужно знать правильный маринад, но это совсем другое дело. А с другом тем я после армии не общался, он мою подругу увёл, пока я долг Родине отдавал. До сих пор простить обоих не могу.
История о шашлыках интересная, но они закончились. Помыв кастрюльку, она эмалированной была, в красный горошек, убрал её в почти пустую корзину. Я ничего не выбрасывал, в пути всё пригодится. Железную дорогу я пересёк, пару рек и с два десятка ручьёв, что на пути попадались. Часть вброд, где по пояс было, часть по мостикам или перекинутым брёвнам, а дважды вплавь, сооружая плотики. Однако я добрался до Гомеля, где проходила линия обороны. Да, что-то быстро на своих двоих, но в одном месте мне повезло, водитель машину чинил, и, когда закончил, я забрался в кузов, там мешки с обмундированием были, и проехал с ним почти сто километров, закопавшись в мешках, а когда тот на перекрёстке колонну пропускал, я и слез, мало ли куда привезёт. Ночь была, никто ничего не видел. Тогда и определился, где оказался, дорожный знак на Гомель был. Вот и добрался. Слышны были отголоски канонады. Тут фронт стоит, хотя тишины тоже не было.
За время пути, находясь в изоляции от всего остального мира, я ничего не знал, что происходит. Началось ли наступление? И, похоже, не узнаю, пока на оккупированные территории не переберусь, там-то можно спокойно брать языка и допрашивать. Тут я поостерегусь это делать. Преследователей с хвоста сбросил и больше подобную ошибку не совершу. Наши неприятно быстро среагировали и устроили поиски в тех местах, где меня засекли. Не думал, что они так смогут, однако сделали. Пусть уроком будет, а то расслабился. Я слишком хорошо и красиво ушёл, слегка хлопнув дверью, чтобы меня вот так притащили пойманного. Даже думать об этом не хочу. А сейчас стоит прикинуть, как через передовую перебраться. На пузе не вариант, подстрелят или на нашей стороне, или на той, если на минном поле не подорвусь. Нужно что-то такое, чтобы никто ничего не узнал.
Близко подбираться к линии фронта я не стал, тем более прибыл почти что на рассвете. Поспал в укрытии, сделанном в овраге, тут кустарник хорошо разросся, и ночью сползал к передовой. Ни о какой второй линии обороны тут и речи не шло, была одна сплошная извилистая траншея и уставшие, уже заморённые бойцы и командиры. Немцы со своей стороны тоже не отсвечивали, видимо также не имели резервов и просто держали оборону, как и наши. Так что эта ночь прошла не зря. Сползал до середины ничейной земли, всё ножом истыкал, но мин не нашёл. К тому же я хлеб добыл при возвращении. Нашёл кухню, где повар творил, и стал ждать. У него там на столе буханки стояли, одну утащишь, он сразу заметит пустое место, ровная коробка была. А когда нарезать стал, я два солидных ломтя и утянул, когда он отвернулся. Похоже, это так и не заметили. А вернувшись в свой овраг, где вещи лежали, поужинал, с салом и лучком. Вкусно и питательно, особенно для тех, кто в постоянном движении.
На следующий день проснувшись ближе к вечеру, я отобрал то, что с собой беру. К сожалению, корзину и кастрюльку тут в кустарнике придётся оставить, слишком громоздкие, а вот сидор и остальные свои вещи я беру. Так что, скатав трофейную плащ-накидку, убрал в сидор и завязал горловину. После потери одеяла я использовал только эту накидку и пиджак, чтобы укрываться. Один раз дождь был, и брезент тут пригодился. Правда, я его редко использовал, он синего цвета был, демаскирующий. Но сейчас брал, скатал в тюк и привязал к сидору сбоку, чтобы не потерять.
Дождавшись, когда стемнеет, и ещё полтора часа прождав, когда часовые успокоятся, я перебрался через наши окопы, тут редко часовые стояли, вчера ещё понял, где их ставят, так что на ничейной территории я оказался благополучно и полз метров двести до окопов немцев, проверяя землю перед собой на наличие мин или растяжек. Вот тут нужно быть осторожнее. Сначала чуть на пулемётное гнездо не напоролся, и пришлось в воронке пережидать, пока догорит осветительная ракета и перестанет работать пулемёт. Они ничего не видели, но шорох, видать, услышали и вот на всякий случай отработали. А когда всё стихло, я прождал ещё полчаса и, обойдя ползком пулемётное гнездо стороной, добрался уже до немецких окопов. Хм, а пулемётное гнездо вперёд метров на тридцать выдвинуто было, и к нему вела траншея. У немцев тоже не сказать чтобы окопы полные были, они даже на тревогу не отреагировали, вот если поднимется заполошная стрельба и разрывы гранат, тогда да, бегут с оружием по своим местам, а сейчас спят. Перебравшись через их траншею, я стал удаляться. В одном месте пришлось обходить, туалет сделали гады, чуть не вляпался. Ладно, ветерок запах принёс.
Потом приметил тропинку, что уходила в тыл, и рядом с ней побежал, поглядывая по сторонам. Сидор, что всё это время был в руках или на сгибе локтя, пока я по-пластунски танцевал, сейчас висел за спиной. И тут удача, немецкая полевая кухня. Да не одна. Это сколько я от передовой ушёл? Метров на шестьсот удалился точно. В овражке стояли две типичные немецкие полевые кухни на высоких деревянных колёсах, а рядом похрапывали кашевары и их работники, ещё один солдат рядом стоял на посту, прислонившись к берёзе, и спал. Чуть в стороне так же в тон всхрапывали лошади, что буксировали эти кухни, у них не было автохода. Максимальная скорость буксировки таких кухонь пятнадцать километров в час. Видно всё было достаточно неплохо, хотя луна всё так же была скрыта тучами, что сегодня мне помогало, однако силуэты различить можно. Я аккуратно подкрался к кухням, чуть дальше виднелся силуэт грузовика с крытым кузовом, но модель не понятна, задом стояла. Вроде не «Опель», кажется, что-то из французских трофеев. Я сначала у кухонь всё осмотрел, старясь не звякать, пусто, только тесто для хлеба поставлено, видимо бродить, к тому же котлы залиты водой, чтобы приготовить завтрак утром, поэтому я прокрался к грузовику, в кабине которого спал водитель, и, откинув борт, заглянул. На ощупь коробки какие-то. Вскрыл аккуратно одну. Консервы. Так же осторожно я снял скатку брезента с сидора и расстелил его на траве, куда сложил потихоньку консервы из двух разных коробок, а когда, взявшись за углы, поднимал, те немного погремели, но тихо, вроде не разбудил никого, у меня ещё по банке в карманах брюк и пиджака было, и на руках отнёс почти два десятка в сторону, после чего уже смелее закинул их за спину и уверенно направился прочь от передовой. Вскоре миновал миномётную батарею, они, видимо, тоже столовались у этих кухонь, а потом вышел на оперативный простор, оставив в стороне гаубичную батарею.