А это шанс, тут два пути. Первый, подскочить и ликвидировать двух солдат в кузове, если возможно, то незаметно, используя мой самодельный глушитель из полотенца. Наган вообще оружие не такое и громкое, а при дополнительной защите есть шанс сделать ещё тише. Движок самоходки заглушили, оба немца, что на броне ехали, спрыгнули и ноги разминают, мехвод выбрался, тоже немец, но те, что в кузове сидели, так и продолжали сидеть. Второй путь: есть шанс, пока они стоят, в стороне перебраться через реку и снова сесть им на хвост, а потом отбить. Правда, у моста охрана и шесть зениток, слишком немцев много для первого способа, я бы сказал самоубийственного, а вот второй, он, конечно, более действенный и, возможно, даже рабочий. Тут только одна проблема: перебравшись через реку, я оставлю эту водную преграду между мной и той колонной, которую я планировал в полной мере использовать. Однако самоходчики почти что танкисты, они бы мне помогли восстановить технику, всё же специально подготовленные к этому люди. И ещё, если действительно в машине перевозят экипаж, то перегоном в Германию на изучение тут и не пахнет. Скорее всего, полигон. А потом будут вести обстрел самоходки из пушек разных калибров, чтобы местные артиллеристы нашли способы борьбы с ней. А что, посадили внутрь экипаж и приказали – нужно доехать до той точки, а дальше обстрел. У немцев это практикуется. В моём мире потом даже фильмы были сняты похожие. Там наши вроде как сбежать смогли. Правда, потом всё равно погибли. Не помню, как фильм называется, но точно снят был, и дело было с «тридцатьчетвёркой».
Тут я услышал гудение, и немцы у моста засуетились, многие бросились врассыпную. Причём двое конвоиров тоже. Присмотревшись, я обнаружил, что к нам приближается девятка «пешек», наших пикирующих бомбардировщиков, и шли те как по прямой нитке к мосту, что находился примерно в километре от меня. Ближе я опасался подходить, мало ли засекут. А тут такой шанс, конечно, лезть под свои бомбы – это опасно, но другого способа у меня не будет. Ведь даже конвойные из грузовика попрыгали и сбежали. Поэтому, когда первая «пешка», клюнув носом и ревя, понеслась к мосту, я, подхватив вещи, рванул к машине. При этом на ходу сменил шлемофон, что убрал в карман комбеза, на характерное немецкое кепи. Сейчас именно тот момент, когда все немцы лежат, уткнувшись лицом в траву, ну кроме зенитчиков, что бешено лупят по нашим бомбардировщикам, так что шанс добежать и остаться незамеченным в такой неразберихе при бомбёжке немалый. Даже если засекут и опознают, что я русский, то максимум обстреляют из личного оружия, да и не все его прихватили. А при бомбёжке такие одиночные выстрелы основной массой вряд ли замечены будут. Не, точно шансы немалые. Потому я и рванул к тому грузовику, где пленные должны быть. Это моё предположение, а не уверенность.
Ха, меня так и не засекли, и я подбежал к заднему борту грузовика. Мельком заглянув, я убедился, что в кузове сидело пятеро бойцов в синих комбинезонах танкистов, трое в шлемофонах, двое без, крепко связанные, и двое сейчас активно, зубами, старались развязать соседей. Мое появление те заметили, вздрогнули и вытаращили глаза, обнаружив меня. Забросив вещи в кузов, я залез следом и стал громко объясняться, чтобы меня не заглушала бомбёжка, от которой грузовик ходил ходуном. Бомбили тот берег, били по скоплению техники, этот берег и сам мост. Зенитки уже молчали, та первая «пешка» поработала по ним. Так вот, я прокричал:
– Кто командир?! – и, заметив, что один самоходчик дёрнулся, подобравшись ближе, крикнул тому в ухо: – Поступаете в моё распоряжение – майора К.! Всё ясно?
Тот кивнул, и я стал ножом резать верёвки, быстро осматривая кузов. И первая неприятность. Весь боекомплект самоходки, а также зенитный пулемёт, находились тут, аккуратно складированы у кабины. Только личного оружия экипажа я не наблюдал. Я же продолжал говорить:
– Значит, так, бойцы. Сейчас берёте по выстрелу к пушке, думаю, втроём три выстрела унесёте. Бегом к своей машине, забираетесь внутрь и двигаетесь вдоль берега в сторону железнодорожного моста. У вас три выстрела. Два по ремонтному поезду нанесёте. Третий по уцелевшей ферме моста. Нужно нанести железнодорожному мосту как можно большие повреждения. Всё ясно? Потом возвращаетесь вдоль железки в сторону Гомеля, я вас там встречу. Теперь личное оружие. Выдаю пока две единицы. Работаем быстро, пока наши не улетели.
Что хорошо, этот берег уже отработали, нас в конце колонны почти и не задели, но остальная техника горела, маскируя дорогу дымами и позволяя нам действовать. Передав командиру парабеллум, а одному из бойцов карабин и ремень с подсумками, там и штык-нож висел, остальным по трофейной гранате, я также выдал каждому по банке с овощами. Мол, выполните задание, поедите, силу нужно восстанавливать, а то видно, что голодные. Ещё на ремне фляжка висела, пить, видать, тоже хотели, но пока не до неё. Время утекало. Дальше бойцы, отобрав по выстрелу, действительно три выбрали, следом за мной спрыгнули с кузова и побежали к самоходке. Люки были открыты. Они быстро исчезли внутри, а я, устроившись в кабине грузовичка и запустив движок, развернул его и погнал по дороге обратно. А вот самоходка уверенно поползла в сторону моста. Что ещё приятным бонусом было, так это то, что в кузове полная бочка солярки имелась. Я успел похлопать по бокам, определил уже, непочатая.
То, что самоходка разворачивается, выпуская с кормы клубы плохо пригоревшей солярки, а потом, покачиваясь на рытвинах поля, катит напрямую в сторону железнодорожного моста, я видел отчётливо. Молодцы парни, действуют как я сказал. Познакомиться мы не успели, всё из-за того же лимита времени, но если операция пройдёт нормально, то познакомимся, а сейчас мне нужно подготовить операцию прикрытия. Немцы будут искать самоходку, ну ещё бы, поэтому нужно сделать так, чтобы искать перестали, поверив в её гибель. Например, экипаж самостоятельно затопил её и пешком сейчас где-то пробирается к линии фронта, опасаясь каждой тени. Уходят следы гусениц в воду речки, и всё, значит, та на дне. А по следам они иначе её быстро найдут. Так что нужно найти место, где можно машину утопить. А в ночной темноте добраться на этом грузовике уже к месту, где та колонна стоит. Точнее, до сожжённого моста с зениткой рядом. Кстати, саму зенитку, перед тем как уйти, я спрятал, а то мало ли кто к мосту выйдет и сразу увидит её с той стороны. Замаскировал в кустарнике. А самоходку лучше действительно спрятать пока, а то она своими гусеницами, а точнее, следами, которые сложно замаскировать, может навести немцев. Проще спрятать её где-то там, где будет имитация гибели, ветками забросать, чтобы не найти было, забрать экипаж и пока колонной заняться, а когда всё будет готово, можно и за ней заехать. Тяжёлое орудие нам всегда пригодится. Жаль только, зарядов к орудию было маловато, я так думаю, полбоекомплекта. Когда немцы захватили самоходку, та успела пострелять.
Мои размышления переключились с самоходчиков на летунов. Мы успели всё сделать, пока те два захода сделали, вон колонна у моста ещё видна была, хорошо там «пешки» поработали, но вынырнувшие из-за облака пара «мессеров» атаковали замыкающий бомбардировщик, тот и так дымил одним мотором, а тут ещё эти охотники. А это точно они, по повадкам было видно. Самолёт почти сразу пошёл вниз, объятый пламенем. Его покинуло двое, и почти сразу распустились парашюты, а вскоре и третий появился. Я даже вздохнул с облегчением, продолжая переключать коробку передач и гнать на грузовике, поглядывая как на дорогу, так и в небо. Наши не так и далеко успели удалиться от моста, думаю, успею. Главное, чтобы немцы, что поближе были, не вмешались. А пара после удачной атаки стала подниматься выше и преследовать сомкнувшийся строй, парашютисты их не заинтересовали, выпрыгнули рядом с дорогой, наземные войска примут. Я же решил этого не дать сделать, потому и гнал как сумасшедший и, к счастью, успел.
Те двое, что первыми выпрыгнули, совершили посадку в полукилометре друг от друга, а я свернул с дороги и по полю погнал к первому летуну. Тот видел мчащийся к нему немецкий грузовик и торопливо выпутывался из ременной системы, чтобы сбросить её, и лапал кобуру. Мне понравилось то, что сдаваться в плен он не собирался. Пришлось снова нахлобучить на голову шлемофон, на ходу открыть дверь и, выбравшись, помахать рукой. Расстояние уже было невелико, и я рассмотрел удивлённое лицо молоденького паренька, что изумлённо таращился на меня. Но уже не смотрел зверем. Подкатив, я крикнул ему:
– Быстро в кузов, там пулемёт!
Боец кивнул, судя по треугольникам в петлицах, это был сержант, скорее всего борт-стрелок, собрал купол парашюта в обе руки, добежал до задка грузовика и, забросив парашют, стал на ходу залезать сам, так как я уже тронулся с места и погнал дальше. Была причина поторопиться, с дороги ко второму летуну двигалось ещё две машины, тоже грузовики. Какие-то интенданты хотели геройство показать. Только я был первый. А тот видел непонятное у грузовика, но и тут я вылез на подножку и помахал рукой. Так что тот тоже рыбкой нырнул в кузов к напарнику, не забыв парашют. А я, развернувшись, покатил навстречу тем грузовикам. Я уже видел, всего несколько солдат там было, а мне бензин был нужен. Остановившись и заглушив двигатель – рёв моторов обоих грузовиков приближался, – я встал так, чтобы не было видно, как я покидаю машину и иду к кузову. Встав у борта, я сказал:
– Значит, так, бойцы. К нам два грузовика подъезжают. В каждой кабине по двое, что в кузовах не вижу, крытые, но машины порожняком идут, видать интенданты, думаю, кузова пустые. Немцев в расход, собираем оружие, документы и сливаем бензин, он нужен. Потом едем выручать ещё одного из ваших. Думаю, его уже немцы приняли, отобьём. А сейчас меняемся оружием, всё же ДТ мне более знаком. Держите карабин, прикроете.
Этот карабин водителя я нашёл в зажимах у сиденья, немец про него забыл, когда убегал, а я, покидая машину, достал. Передав его второму летуну, принял пулемёт, бойцы тоже покинули кузов, и, выйдя из-за грузовика, я дал навскидку две короткие очереди, что пересекли лобовые стёкла обоих грузовиков. Они не друг за другом ехали, тут дорог не было, одна трава вокруг, целина, удобно двигали