Закончив знакомство, я вооружил трофеями оставшихся бойцов, автомат отдал, их теперь два было, в колонне с припасами у офицера тоже автомат имелся, и ещё два карабина, ремни с подсумками, ну и два ранца на всех. Туда консервы сунули и пару фляжек. После чего я отдал приказ перевалить через железнодорожную насыпь и вернуться к той реке, где они мост обстреляли, Гвоздев доложился, промахов не было, два фугаса в ремонтный поезд и один в ферму моста. Ту, что уцелела после бомбёжки, хотя особых повреждений и не было, фугас есть фугас, покривило железо, но не более, однако чинить тоже потребуется. Только вот нечем, один фугас был пущен в платформу с краном, отчего тот рухнул, а второй – в вагон с разным инструментом, включая баллоны для сварки. Там изрядно полыхнуло и полыхало до сих пор. Объяснил им, что отгоняем самоходку к реке и оставляем явные следы, как та уходит в воду, потом по мелководью отгоняем её подальше и там маскируем. И уже на грузовиках двигаемся к моей колонне, ремонтируем мост и приводим технику в порядок. Не дали мне в Москве возможности провести рейды на экспериментальной технике, а я всё равно в рейд ухожу воевать, хотя и с техникой, собранной там-сям.
Пока Гвоздев докладывал, его экипаж в самоходку семь зарядов успел погрузить. На большее времени не было. Мы погрузились на машины, самоходка пошла отдельно, я на карте показал Гвоздеву, куда нужно двигаться, и пока он догонял нас, мы добрались до реки километрах в пяти от моста и нашли отличную песчаную косу. Когда самоходка подошла, мы загнали её в воду, тут песчаное дно, и дальше она, поднявшись по течению на два километра, дальше нельзя, там деревня на берегу стоит, заехала в кустарник. К сожалению, деревьев тут не было. Тут же замаскировали саму машину ветками этого кустарника, и следы выхода из воды. Оставшийся боекомплект перегрузили в машину, часть солярки слили, так-то баки почти полные были, после чего заперли, ключ у меня был, и покатили к колонне. По поводу ключа, я его нашёл там же, где и танковые пулемёты. Понырял внутри затопленного танка и нашёл на положенном месте, в кармашке на спинке сиденья командира, поэтому ключ у меня имелся. А по пути мы встретили ту же колонну военнопленных, в этот раз полицаи их гнали обратно. На дороге паника была, туда-сюда посыльные носились, фельджандармы, о самоходке уже известно, искали, но я на них не обращал внимания, немецкая пилотка на голове, вооружён, документы имею. Да и не останавливали те никого, искали-то советскую бронетехнику, вон уже и поисковый самолёт в воздухе появился, тоже ищет. По следам, думаю, найдёт. Так что я и два водителя на виду, а остальные все спрятаны в кузове, и их не видно.
Так вот, обнаружив пленных, те навстречу шли, переезд мы уже проехали и на трассу вышли, я остановил машину и, подойдя к водителям, следующим за мной, описал, куда им нужно ехать и что делать. Сейчас они меня демаскировали. Так что те сразу стронулись и поехали дальше. Летуны, что сидели за рулём, накинули сверху наименее пострадавшие немецкие френчи и пилотки, и их было не отличить от солдат вермахта. Я же проехал дальше, от наших вдали только пыль столбом, где и остановил машину. Я вышел из кабины и, остановив колонну, обратился к полицаям на вполне неплохом русском языке с лёгким акцентом:
– Камрады, нужно чинить мостик. Машина не проходить. Сейчас.
– Но, господин офицер, у нас задание направить этих свиней на ремонт автомобильного моста, – пытался оправдаться старший, ну и увильнуть от лишней работы, но получил от меня хлёсткую пощёчину и выговор.
– Я унтер-офицер, свинья, научись разбирать звания победоносной армии великой Германии. С вашим начальством я всё решу. Вперёд. Вон тот поворот и дальше дорога до леса, где сейчас едут два наших грузовика. Там мост, его нужно починить.
– Да, господин унтер-офицер.
Всё висело на волоске, стоит приглядеться, и он поймёт, что что-то не так, да и несло от него перегаром, как и от остальных. Я брезгливо кривился и помахивал рукой у лица, вроде как отгонял неприятный запах. После чего повторил приказ и, вернувшись в машину, стронул её с места и покатил дольше. Я доехал до поворота, свернул, посмотрел на трассу и с радостью убедился, что полицаи ведут пленных за мной. А я вскоре добрались до леса. Загнав машину подальше по дороге, где два других грузовика стояло, и вооружившись, мы вернулись к опушке. Как только полицаи пригонят сюда военнопленных, нужно сразу их взять на прицел и вынудить сдаться, и потом по законам военного времени. Но тихо, через петлю, шуметь я запретил, только в крайнем случае, да и сделаю это сам, полотенце и наган были при мне. Это потише будет.
Всё вышло почти так, как я и спланировал. Когда мы вышли навстречу полицаям, а они разделились, по одному с боков от колонны шли, трое спереди, и телеги сзади, это чтобы пленные дёру не дали, так что мы, выйдя с разных сторон, держали их на прицеле. Мёртвых зон не было. А пулемёт в руках одного из самоходчиков ясно демонстрировал, что лучше согласиться и сдаться. Да и не стали играть героев, ну кроме старшего, видимо, грехов на нём немало было, тот раскидал штурмана и двух парней самоходчиков, что его скрутить пытались, пришлось мне подойти, приставить к уху ствол и выстрелить. Убрав таким образом самого буйного, готового подбить остальных к сопротивлению и побегу, я окончательно деморализовал остальных. Разоружили и обыскали тщательно. Ликвидировать их я пока не спешил, нужны рабочие руки, и эти откормленные ряхи помогут при починке моста, брёвна потаскают. Лошади теперь есть, тоже помощь изрядная. Так что их связали, верёвок на телегах хватало. Там же и пехотный ручной пулемёт нашли. ДП был. Правда, диск только один запасной имелся, да и патронов в запасе почти не было. Однако, к счастью, это не проблема, в колонне были машины с боеприпасами.
Идея с рейдовой группой была просто отличная, на мой взгляд, но тут такой облом я получил, что он мне изрядно подпортил настроение. И дело касалось не техники, железо в порядке. Двое суток шёл ремонт моста, и параллельно восстанавливалась техника из колонны, среди пленных оказалось семеро водителей и один механик. Пусть авиационный, но дело тот знал туго. Танки уже восстановили, причём все три, я тоже помогал, вооружили и сформировали экипажи, хотя профессиональных танкистов было всего двое. Они командовали. Я БТ себе взял, сформировав экипаж из добровольцев. Все уже в курсе, кто я такой, потому и работали с огромной самоотдачей, не только потому, что их из плена освободили. Девять машин уже в порядок привели, кухня активно работала, и пленные отъедались, особо припасов мы не жалели. Мосту уже настил начали делать, когда прибежал часовой. У нас гости. Я пообщался и узнал, это была глубинная разведка из Разведупра. У них своё задание, шли дальше, да привлёк в лесу шум работ, и вот разведали, и у них была радиостанция.
Я больше скажу, командир этой группы был в курсе того, что начались мои поиски, он уже сообщил, прямо днём, где меня обнаружили, и попытался провести захват. Мои бойцы не дали и охладили наглую разведку. Построив бойцов, я сообщил:
– Товарищи, к сожалению, правило сотрудников НКВД таково: был бы человек, а статья для него найдётся. Я работал в Москве, был танковым конструктором, та «сушка», на которой воюют наши самоходчики, это моя разработка, оба «исы» или другие самоходки – всё это моё. Однако меня решили убрать, и я вынужден был бежать. К врагам не хочу, к союзникам тем более, поэтому решил перебежать на оккупированные территории и воевать до конца их освобождения как умею, а умею я хорошо. Но, видите, тут произошла непредвиденность, меня вычислили и, скорее всего, прикажут ликвидировать. Поэтому я хочу уйти. Командование этой рейдовой манёвренной группой примет на себя лейтенант Гвоздев. Задачи я ему распишу, и после недолгого рейда вы прорвётесь к нашим, где и когда, это тоже сообщу, а я вынужден уходить. Ночью сюда сбросят ликвидаторов. Боюсь, с мостом до их появления мы закончить не успеем, из-за проблем со сваями и отсутствием досок и брёвен для настила, поэтому, скорее всего, вы с ними встретитесь. Прошу говорить всё честно. Они ищут меня, вы им не интересны. На этом всё, разойдись! Командиры, ко мне, буду ставить задачу.
Бойцы, переговариваясь, стали расходиться, злобно поглядывая на связанную разведку, только трое ушло, включая радиста, а командиры подошли ко мне. Старлея с «пешки» я назначил командиром хозвзвода. Должен же кто-то командовать тылами, а лучшей кандидатуры я не нашёл, так что оба грузовика с припасами и кухня, машины с боеприпасами и пустая цистерна – это его, кашевара среди пленных он сам нашёл. Его штурман стал командиром зенитки, сержант – наводчиком. Их всего двое на эту бандуру, причём младший лейтенант ещё и водитель. Мало народу, но хоть так. Сформировано было одно отделение бойцов, экипажи для танков, и подбирались водители для машин. Самоходчики пока не удел, их машина спрятана далеко. Вот я Гвоздева и поставил на должность командира. Молодой, амбиционный, этот вполне может справиться. Но долгий рейд я им не планирую, завязнут и дадут себя уничтожить. Поэтому несколько болезненных налётов, навели шорох, и побыстрее к нашим. Обстрелы самоходкой складов с боеприпасами на окраине Гомеля, карту лейтенанту я дал, перехват и уничтожение колонн, как в движении, так и из засады, мостов небольших, освобождение военнопленных, ну и захват топлива. А то у нас было километров на пятьдесят, после того как весь захваченный бензин поделили. Причём припасы перекинули в наши грузовики, немецкие бросали, водителей на них нет.
Получаса мне хватило, чтобы поставить задачи, прямо по карте, где были указаны цели, и пометил место, где можно перейти нашим. Я там сам переползал и местность знаю. Там даже грузовики пройдут, нужно только мостики подготовить, чтобы те через траншеи переезжали. А если с нашими с той стороны связаться, так ещё совместный удар с двух сторон можно организовать. Ну там лейтенант сам разберётся. расставив акценты на работу, я собрался, вещи свои, гражданскую одежду, припасов, оставив при себе комбез танкиста и шлемофон как память, из оружия только наган, а то остальным бойцам не хватало, десяток бойцов безоружными были, все водители