— Из дивизиона не уйду, — категорически заявил солдат. А вскоре опять встал к пушке. Командир орудия раздобыл где-то кусочек мела и каждую команду записывал на щитке.
В ожесточенных боях под Выборгом получил Филипп Романович орден Славы 2-й степени.
Много пришлось испытать во время войны солдату Полихову. В каких только переделках не доводилось побывать. А сколько земли саперной лопатой перекинуто с места на место, сколько километров траншей и окопов вырыто, блиндажей и землянок построено. Не раз привычные к труду руки тракториста ремонтировали пушку.
Все тяжести войны, все невзгоды стойко перенес солдат Полихов, и в каждом бою рука у него становилась твердой, глаз точным. Никто не считал, сколько его пушка уничтожила пулеметных гнезд, дотов и дзотов, сколько разрушила переправ. Однажды на подступах к Пскову противник оседлал дорогу, зарылся на гряде лесистых холмов в землю и бетон, обложился в три-четыре наката вековыми деревьями и, создав мощную завесу огня, не давал нашей пехоте поднять головы.
Командир пехотного батальона позвонил Полихову.
— Сержант, выручай. Прижал нас фашист к земле и держит. Сруби вокруг холма лесок, обнажи дот. А там наши летчики расправятся с ним. Сержант, понял меня?
— Так точно, — ответил Полихов.
Филипп Романович выдвинул свою пушку к самой опушке леса и меткими выстрелами принялся валить деревья. После каждой срубленной сосны или березы все яснее проявлялся холмик, обозначая характерные выпуклости дота. Вот острый глаз Полихова поймал черную точку: это амбразура вражеского дота своей впалой глазницей выискивает новую цель.
Только одна минута потребовалась, чтобы сделать доводку, и в сторону вражеской огневой один за другим ушли два фугасных снаряда. Над холмиком вскинулось облачко дыма, в воздух полетели комья земли, обломки досок и бревен. Наша пехота поднялась в атаку.
Нелегким был путь к победе наводчика Полихова.
— В Польше было дело, — вспоминает Филипп Романович, — захлопнули мы в районе Данцига гитлеровцев в мешок. Наше командование предложило немцам капитулировать. Те попросили 24 часа на размышление. Известное дело, советский человек отходчив, когда шел бой — злость на фашиста была, а когда он караул закричал — злости как не бывало. Пехотинцы автоматы в ниши — и на боковую. Мы, артиллеристы, пушки зачехлили. Сидим, покуриваем, ждем, когда фрицы белые флаги выбросят. Глядь, вместо белых флагов они огонь открыли. Заставили фашистские генералы солдат стрелять, а сами на корабли — и в Германию. Да не многим удалось уйти, потопили их корабли наши летчики.
В завязавшихся уличных боях расчет сержанта Полихова прорвался на одну из улиц Данцига и, несмотря на огонь гитлеровцев, проскочил вперед. Выкатил пушку в центр города, куда со всех сторон стягивался враг, и открыл огонь по немецким колоннам.
По улице сплошным потоком двигались автомашины и танки, шла пехота. Только бы не дать возможность противнику вырваться из мешка. Советские солдаты открыли по противнику беглый огонь. Через несколько минут улицу перегородили подбитые автомашины и танки. Вскоре подошла наша пехота. Отрезанные от основных сил, гитлеровцы капитулировали.
За смелое и решительное действие в этом бою, за находчивость сержант Полихов был удостоен высокой награды — ордена Славы 1-й степени.
Вот и окончилась война, вернулся сержант в родное село. Много лет бывший артиллерист возглавлял бригаду трактористов. За честный и добросовестный труд был награжден медалью «За освоение целинных земель».
Филипп Романович Полихов работает сейчас в ремонтно-строительном цехе Аргаяшской ТЭЦ, все свои силы и знания отдает делу построения коммунизма.
ГВАРДИИ РЯДОВОЙ
В Магнитогорске на улице Тимирязева, 4 живет Михаил Игнатьевич Посохин, скромный, замечательный человек. Он молчалив, рассказывать о себе не любит.
— Я же солдат. Честно выполнял свой долг. Вот и все мои подвиги, — тихо говорит он.
Возможно в эту минуту вспомнил он годы, проведенные под вражеским огнем, затяжные оборонные бои, вылазки в немецкий тыл, холмики свежих могил, скупую солдатскую слезу.
…Однажды в буранный февральский день 1944 года командир роты вызвал саперов Михаила Посохина и Федора Ефремова.
— Вот что, дорогие друзья. Проход надо в минном поле проделать. Давайте к карте. Вот здесь по данным разведки командный пункт батальона, а возможно, и полка. Ваша задача — проникнуть на передний край противника, изучить систему обороны и прихватить «языка». Дело очень серьезное, но командование дивизии на вас надеется. Пойдете с опытным следопытом сержантом Кутейкиным из разведроты.
Целый день Посохин, Ефремов и Кутейкин просидели в специально оборудованном блиндаже, просматривали в стереотрубу передний край противника и ближние тылы.
«Разумеется, — думал Михаил Игнатьевич, — командир или начальник штаба день и ночь не сидят на КП. Но телефонист, радист, наблюдатель и дежурный офицер там всегда. Обязательно охрана есть. А нас всего трое. Пожалуй, на КП нападать нет смысла. Не лучше ли прорезать проход, спуститься к балочке, просмотреть хорошенько передовую, замаскироваться и выжидать. Пойдут тропкой один или два немца, тут им и кляп в рот».
Было, примерно, часа два ночи, когда Посохин откинул в сторону последнюю нитку колючей проволоки. Разведчики осторожно миновали оставленные немцами на ночь траншеи, проползли подле дзота, полежали у пулеметной ячейки. До КП оставалось не больше двухсот метров. Надо подползти к тропке, замаскироваться и ждать, ждать терпеливо, спокойно. А потом — взять «языка». Михаил не первый раз за ним охотится.
Вот и кусты тальника. Впереди тропка. Не успели замаскироваться, послышалось поскрипывание снега. Шли двое. Минута-две и — стремительный бросок. Михаил Посохин и Федор Ефремов сбили с ног немца и в один миг скрутили его. Кутейкин связал второго.
Спустя час Посохин доложил ротному о выполнении боевого приказа. Начальник дивизионной разведки приступил к допросу. Один из пленных оказался батальонным писарем, он шел на передовую с пачкой писем, приказом командира полка о разведке ближних и дальних тылов нашей армии. Он отказался назвать свою фамилию, номер части. Пытался уничтожить приказ командира полка и солдатские письма. Но Михаил мгновенно выхватил их из печки. Не так вел себя другой немец. Он то и дело вскакивал, вытягивался перед капитаном и бормотал:
— Мы арбайтен, Гитлер капут, война не карош.
На рассвете пленных отправили в штаб дивизии.
За расчистку проходов в минном поле и проволочных заграждениях врага, написано в наградном листе, за героизм и отвагу при захвате пленных солдат Посохин был награжден орденом Славы 3-й степени. Орден Славы 3-й степени получил и Федор Ефремов.
Понуря головы, медленно брели на восток пленные немцы. Мимо них на запад нескончаемым потоком шли советские дивизии. В рядах победоносной армии шагал простой советский человек солдат Михаил Посохин. Он резал проволочные заграждения, обезвреживал мины, делал проходы танкам и пехоте в минных полях противника, наводил переправы, строил мосты.
Перед Варшавой стремительное движение наших дивизий задержалось. Мощный огонь противника прижал к земле советскую пехоту. Минеры и разведчики получили задачу — изучить вражеские укрепления, сделать проходы в минных полях, взорвать доты и дзоты, навести наши пушки на вражеские огневые точки, пропустить вперед танки и пехоту.
Михаил Посохин и Федор Ефремов, два неразлучных друга, впереди. Под непрерывным огнем противника они проложили путь через минное поле, взорвали дот, забросали гранатами пулеметную точку, открывшую огонь по штурмовой роте, и вместе с пехотинцами ворвались в Варшаву.
Здесь на польской земле командир полка приколол на грудь саперу Посохину орден Славы 2-й степени. Орденом Славы 2-й степени был награжден и солдат Ефремов.
Весной 1945 года на подступах к Одеру разгорелись жаркие схватки. Гитлеровское командование, не считаясь с потерями, бросило в бой последние резервы. Противнику удалось потеснить наши полки и не дать им возможность переправиться на левый берег реки.
Несколько суток день и ночь не смолкала артиллерийская канонада. Под прикрытием огня саперам приказали навести переправу через Одер и обеспечить переброску наших батальонов на противоположный берег реки. Всю ночь работали саперы, а на рассвете рядовой Посохин переправил на левый берег реки взвод автоматчиков и вместе с ним ворвался во вражеские траншеи. Девять яростных атак отбили автоматчики. Девять раз сапер Посохин, действуя прикладом автомата и гранатами, выгонял фашистов из ходов сообщения.
За обеспечение переправы через Одер и поддержание десантников огнем из автомата рядовой Посохин был награжден орденом Славы 1-й степени.
СОЛДАТ ОСТАЕТСЯ СОЛДАТОМ
Прошло несколько месяцев со дня начала Отечественной войны. Рабочий паровозного депо Карабашского медеплавильного завода Василий Капитонович Сыпачев получил извещение о гибели своего старшего брата Александра. В тот же день Василий Капитонович положил на стол военкома извещение о гибели брата.
— Хочу его заменить, товарищ майор. Посылайте на фронт.
Быстро пролетели три месяца учебы в школе младших командиров. Машинист паровоза Василий Сыпачев стал механиком-водителем грозного танка «Т-34».
Полк, куда попал Сыпачев, стоял в полуразрушенной деревеньке неподалеку от шоссе, что бежит от Ельца в Курск. Танкисты готовили машины к предстоящим боям. Василий Капитонович не слышал, как к нему подошли однополчане.
— Получай из Карабаша весточку, — сказал Алексей Дрозденко и протянул Василию письмо.
Жена сообщала о том, что погиб смертью храбрых его младший брат Яков. «Ну, погодите! — Василий смахнул скупую солдатскую слезу. — За братьев я с вас спрошу!».