– Господи, он нашел тебя, – услышали все дрогнувший голос девушки, которая говорила с ними за много тысяч километров отсюда.
– Это я нашел его.
– Константин Борей, как же зовут тебя сегодня?
– Князь Константин Остберг. Многое остается неизменным, правда?
– Да, правда. Нельзя терять времени. Я чувствую движение в мире. Ты знаешь, о чем я. Тень уходит, и скоро мы увидим лица друг друга. Приезжай и привози Таис. – Вадим быстро посмотрел на Катарину – никто ее имени Паше не говорил. – Ведь она с тобой, так?
– Она рядом, Кассандра.
Молчание на том конце провода оборвалось не сразу:
– Скажи, они узнали друг друга?
Остберг посмотрел на Вадима, затем на дочь, но девушка отвела глаза. Хотя улыбнулась.
– Думаю, что да, – утвердительно сказал Остберг.
И опять молчание повисло на том конце провода. Только далекое дыхание – по громкой связи.
– Нам нужно прощаться, – сказала Паша. – Приезжайте скорее, я знаю, что нужно делать.
По громкой связи пошли гудки. Остберг не сразу положил трубку. По его лицу было видно, что он едва верит удаче, вот так, нежданно-негаданно, свалившейся прямо с неба.
– Кассандра права, – задумчиво проговорил он, – движение в мире идет слишком быстро. Люди находят друг друга стремительно. И теперь уже ясно наверняка: не только мы. Сегодняшний разговор с инспектором Горовецом подтвердил это.
Горовец вышел из машины напротив своей гостиницы и, не торопясь, направился к фонтану, который бил в центре старинной площади Драгова. Торопиться ему было некуда – он ждал, когда его агент привезет ему билеты на самолет.
Князь и впрямь показался Горовецу скорее союзником в этой истории, нежели затаившимся врагом. Главное, чтобы он не оказался сумасшедшим. Но Константин Остберг, на которого вывели следы фиктивного Мирослава Владовича, был только частью этого ребуса.
Горовец вел поиски по всем направлениям.
Клара Чёрны, ведьма с безобразной родинкой, умерла шесть лет назад от рака в одной из клиник Бухареста. Она пожелтела, высохла и практически рассыпалась на руках своей дочери Каролины. После смерти Клары дочь ее точно испарилась – ее простыл и след. Либо роковая юная красотка, полная страстей, исчезла с лица земли, либо сделала все, чтобы именно так о ней и подумали. В этом случае можно было предположить, что именно она поджидала Анну Ортман в машине с тонированными стеклами, пока ее подруга беседовала с Владеком Пташкой.
В городке Гульденштерн, под которым и стоял на утесе замок Волчье логово, Адельборгов было около полусотни. Фамилия оказалась популярной! Да и одна кровь, возможно, бродила в жилах горожан, поколениями живущих в одном и том же месте, как это часто бывает на периферии. Но отыскать нужного Адельборга оказалось проще простого: во-первых, он проговорился, что его мать была Волкович, а во-вторых, он прославился тем, что совершил покушение на известного мага и чародея – Белого Короля.
Иначе – князя Константина Остберга.
Но это были не все подвиги Адольфа Адельборга – во время Второй мировой войны он служил в дивизии СС, но был помилован. До покушения на Белого Короля он вел жизнь полевой мыши – его, провинциального учителя географии, никто не видел и не слышал. Пока он отбывал срок в сумасшедшем доме, его дочь уехала из Гульденштерна с обоими детьми – мальчиком и девочкой. Возможно, они сменили фамилию, поскольку следы их потерялись.
Адольф Адельборг умер от удара в психиатрической клинике, куда был помещен, так же шесть лет назад – в один год с Кларой Чёрны. Вряд ли они были знакомы, но зато оказались посвящены в одну тайну.
Вечером того же дня самолет поднял комиссара Георгия Горовеца и взял курс на север Европы…
Через три часа Горовец был в Скандинавии, еще через два часа, когда стемнело, огромный рейсовый автобус въехал в Гульденштерн и скоро остановился у гостиницы «Фарлэнд».
Тихий городок, желтые огни, темные горы под ночным синим небом…
Номер для журналиста Слободана Ражева из Белгорода был забронирован заранее. Горовец выпил в баре сто граммов бренди, затем еще сто. Это прояснило его голову. И только потом пошел на второй этаж.
Горовец открыл номер, огляделся. На стенах – репродукции картин Стриндберга. Сбросив башмаки, комиссар лег на кровать и, заложив руки за голову, закрыл глаза. Но спать он и не думал – вереница людей, затеявших невероятную даже для его аналитического ума игру, живо вставали перед ним…
И все же он заснул, как и был – одетым.
Горовец проснулся рано утром – ему стало зябко. Досыпать он не стал – пошел в душ. Позавтракав в номере, он надел джинсы, свитер и куртку, взял фотоаппарат и отправился гулять.
Конечно, он мог ограничиться досье Адольфа Адельборга, но ему хотелось рассмотреть этого безумца с более близкого расстояния. И в этом ему могли помочь несколько людей…
Уже в полдень он угощал в баре пивом некоего Свена Гуннара, пенсионера, учителя математики.
– Я пишу о Белом Короле, его знал весь мир, – говорил Горовец собеседнику. – И вот карьера великого человека обрывается в самом расцвете сил – в тридцать пять лет! А причина – ваш земляк. Вы хорошо знали Адольфа Адельборга, какой он был? Что подвигнуло его на этот поступок?
– Ох, и проныры вы, журналисты, – отвечал Горовецу Свен Гуннар, отяжелевший бородатый старик. Но он был добр – пил-то задарма. – Верно, я хорошо знал его, да не просто знал, а дружил с ним, – он кивал, тем самым указывая на особые отношения с Адельборгом. – Много лет дружил! – Он пожал плечами. – Странный он был, наш Адольф…
Ему конечно же хотелось оправдать доверие собеседника, но уже с первых слов Горовец догадался, что для Гуннара поступок товарища был такой же неожиданностью, как и для самого Белого Короля.
– Однажды он уехал в Стокгольм и не вернулся, – усмехнулся Гуннар, – а потом мы узнали, что Адольф в психушке.
Горовец понял – его подозрения оправдались. Адольф Адельборг никого ни во что не посвящал. Он жил своей жизнью – моллюском в недоступной ни для кого раковине. Именно так живут люди, одержимые идеей фикс, пока однажды безумным поступком не потрясут окружающих.
– А вы знаете, что Адольфа называли колдуном? – отхлебывая пиво, неожиданно спросил Свен Гуннар.
– Колдуном? – нахмурился Горовец.
– Да, – кивнул тот. – Он говорил, что этот дар передался ему от матери. Она была из Восточной Европы, фамилия ее Волкович. Много небылиц рассказывал нам Адольф о своих родственниках по материнской линии. Мол, древние князья, настоящие маги. Ну так вот, мы завязывали ему глаза и рассаживались, кто куда, а он угадывал, кто где сидит. Как он это делал, черт его знает! Еще говорил, что верой и правдой служит своему Хозяину, так он его называл. Что однажды Хозяин вернется в замок Волчье логово, тот, что в окрестностях города, и он поедет к нему. А если к тому времени помрет, то все равно будет в его свите. Так и говорил. Его контузило, когда он служил в СС, мы всегда думали, что это и отразилось на его башке.
– А куда подевались его дочь и внуки?
Свен Гуннар пожал плечами:
– Сам бы хотел знать! Марте стыдно было, после покушения на вашего фокусника, вот она и уехала. Говорили, далеко. Да и муж как раз в это время оставил ее.
– А у вас есть фотография Адельборга? Его семьи?
Свен Гуннар усмехнулся:
– Представьте, есть.
Он выпил еще два литра пива, и только потом они отправились в небольшую квартирку одинокого пенсионера. Свен порылся в старых бумагах, вытащил альбом и открыл его перед Горовецом. Комиссар и до этого видел фото свихнувшегося учителя, но ему хотелось увидеть всю семью целиком.
– Вот они все, – сказал старый математик. – Фото сделано за полгода до покушения на Белого Короля. Вот он, Адольф Адельборг, собственной персоной. Разве по нему скажешь, что он замышляет преступление? Нет. Вот Марта, – Гуннар ткнул пальцем в улыбающуюся в объектив женщину, – это Томас, ее муж; Крис, их сынок, старший; и Барбара, дочка, младшая. Замкнутая такая девочка была. Адольф любил ее больше других, и она к нему тянулась – ой, тянулась…
Горовец разглядывал эти лица, и чем больше он всматривался в них, особенно в широкоскулое лицо пятилетней девочки, тем сильнее становилось его желание отыскать пропавшую семью.
В этот же день, отправив необходимую информацию в отдел, он лежал в гостинице «Фарлэнд» и ждал ответа. Сейчас его германские коллеги должны были выйти на Томаса Свиргоффа из Штутгарта.
Уже вечером он получил информацию по электронной почте от своего агента Густава Крабека.
«Комиссар Горовец! Томас Свиргофф был женат на Марте Адельборг. У них было двое детей – Крис и Барбара. В том же году, когда Адольф Адельборг покушался на Белого Короля, Томас и Марта развелись. Порознь они покинули Гульденштерн. Томас Свиргофф, работавший маклером, поселился под Штутгартом, откуда вышли его предки, и долгое время ничего не знал о бывшей жене и детях. Десять лет назад ему в руки попалась электронная версия бульварной австрийской газеты, где писалось о жестоком убийстве семьи Геллеров из Вены. Из пистолета были застрелены мать, отец и сын. Пятнадцатилетняя дочь пропала без вести. Возможно, как решила полиция, была похищена. В погибших Томас Свиргофф узнал свою бывшую жену Марту и уже взрослого сына Криса. Он не хотел шума вокруг своего имени и не стал никуда заявлять. Тем более, что бывшая жена раз и навсегда отказалась от его фамилии. О своей дочери он никогда и ничего больше не слышал. Густав Крабек».
Новость была еще более поразительной, чем ожидал Георгий Горовец. Он вновь взял копию фотографии семьи Адельборга со стола и в который раз стал всматриваться в лицо пятилетней Барбары Свиргофф. Прищуренные на солнце глаза, длинные светлые волосы, широкоскулое лицо…
Первым террористическим актом Анны Ортман, по ее же признанию, было убийство матери, отчима и брата…
Теперь было ясно – международная террористка не солгала. В гордыне она и впрямь рассказала свою историю – часть страшной своей истории. Она была из рода Адельборгов и Волковичей, имевших самое прямое отношение к ордену Дракона и замку Волчье логово.