– Я передумал, – сказал водителю Горовец, – хочу посмотреть на развалины через эту пропасть. Сделать фотографии. Вы не против?
– Вы платите – ваше дело, – доброжелательно откликнулся водитель. – Через пропасть, так через пропасть. Я сам тут частенько останавливаюсь – перекусить, выпить немного пива. Не все же в пабах отсиживать задницу. Тут сухая корочка слаще!
Они съехали с дороги влево и скоро остановились у края соснового леса. Здесь уже стоял небольшой красный автомобиль. Пустой. Горовец присмотрелся – машина была из здешнего проката. Еще один турист?
Надев рюкзак, повесив на шею фотоаппарат, Горовец вошел в сосновый лес.
– Будьте осторожны! – крикнул ему вслед водитель Патерсон. – Там осыпи!
– Буду! – откликнулся фотолюбитель.
Через пять минут деревья стали редеть – впереди открывался неровный край обрыва. И впрямь стоило быть осторожным! Горовец прошел еще шагов пятьдесят, обогнул кусты и тотчас увидел стоявшую у края обрыва темноволосую молодую женщину, в джинсах и ветровке. Она разглядывала в бинокль развалины замка…
– Гм-гм, – деловито откашлялся комиссар. Он опасался напугать незнакомку и решил привлечь ее внимание издалека. – Осторожнее, тут осыпи!
И все-таки девушка испугалась – она обернулась быстро и резко. Сжимая в руке бинокль, она хмурилась, разглядывая так внезапно появившегося мужчину. Девушка стояла как раз на фоне обрыва, полного дымчатой синевы, и скалистого утеса с развалинами замка над этой бездной.
– Вот так встреча, милая пани! – искренне вырвалось у Горовеца.
Перед ним была Зоя Вайдова. Даже сердце у комиссара забилось чаще. Ученица Пташки не сразу поняла, кто вышел к ней из леса, а потом тоже расцвела, угадав в путешественнике недавнего знакомого по Праге.
Она недоуменно покачала головой:
– Господи, комиссар, как я рада… Простите, забыла, как вас зовут…
– Горовец, комиссар Горовец. Можно просто Георгий. Даже нужно, – требовательно добавил он.
Зоя Вайдова улыбнулась:
– Согласна.
– Что вы тут делаете? – спросил он, подходя к Зое.
Она кивнула в сторону обрыва.
– Смотрю на восьмое чудо света – замок на Волчьей горе. – На ее груди висел бинокль. – Кажется, в нем теплится жизнь.
– Что это значит? – спросил Горовец.
– А вы поглядите сами, – сказала Зоя, снимая с шеи бинокль. – Там целый пикник. Вертолет, шатер, фуршет, гости…
– Не может быть, – прикладывая бинокль к глазам, проговорил Горовец. – А впрочем, может. И даже не теплится, а едва ли не бьет ключом. С того самого дня, как мы с вами познакомились, я точно вошел в лабиринт, из которого нет выхода, – обернувшись к Зое, честно признался он. – Ваш рассказ оказался началом этой нити. И я не удивлюсь, если другой конец приведет меня вовсе не к свету, а к чудовищу. – Горовец вновь приложил бинокль к глазам. – А вот аппаратик ваш слабоват. Мой-то, полевой, остался в Праге. Думал, время навалом, куплю по дороге, не буду таскать с собой. Кстати, нас засекли; тот юнец у обрыва; нет, это девчонка; да-да, девушка; плоховато видно; кажется, она смотрит прямо на нас…
…Оставив компанию, Дерик приближался к молодой женщине, которая была немногим старше его – в светлых свободных штанах и белой ветровке с капюшоном. Они были знакомы вот уже три дня, но он все никак не мог привыкнуть к ее присутствию – молчаливому, грозному…
Она обернулась, когда он был в десяти шагах от нее. Широкоскулое лицо, белые в легкую рыжину коротко стриженные волосы. Сейчас капюшон был свободно наброшен на ее голову. Спортивная фигура. Несвойственная женщине собранность, ничего не говорящий взгляд. Увесистый полевой бинокль на груди – хоть пятна на Луне рассматривай. Он встал рядом, по правую руку. Теперь они оба смотрели с края скалы в эту изумрудно-голубую пропасть…
Дерик вспомнил, как вертолет доставил его на плато рядом с замком. Как они прошли завалы из древнего камня, поросшие мхом. Его подвели к лестнице, что вела вниз – в подземелье. Рядом были навалены камни – недавно разобранная кладка.
«Преданные вам люди укрыли это сокровище от чужих глаз и рук, – сказала мисс Блэк. – Ступайте осторожно, повелитель. Это не мраморная лестница вашего офиса».
При свете факелов, которые держали сопровождавшие их телохранители, они спускались вниз, глотая сырость, проходили все новые коридоры. В руках Дерика тоже был факел. Огонь выхватывал из темноты грубую кладку стен, полуразвалившиеся ступени, арочные проемы вдруг возникавших дверей. Ему казалось, что они спускаются в бездонный колодец, из которого не будет возврата. Его слуха касался звон оружия, вопли гибнущих людей. Несколько раз он замедлял шаг, но все же переборол безотчетный страх.
И вот они уже входили в залу, куда сопровождавшие допущены не были. Они остались за несколькими поворотами отсюда. Теперь у них с мисс Блэк в каждой руке было по факелу. Женщина подошла к одной из стен. И там, в ярком свете, Дерик увидел скульптуру. Это была древняя, полуразрушенная картина в камне.
– Присмотрись к этому барельефу, Дерик, – требовательно сказала она.
Это были старик и девушка. Лица, хоть время источило их, еще можно было рассмотреть. Старик сидел в кресле. Сухое широкоскулое лицо. Длинные волосы распущены по плечам. На груди амулет – дракон в шестиконечной звезде. Девушка, в полном рыцарском доспехе, стояла рядом. Она опиралась на меч, который острием вонзался в землю. Дерик присмотрелся к лицу старика, и оно кого-то напомнило ему. Он точно видел его, но куда более молодым, привлекательным…
Ища поддержки, Дерик быстро взглянул на спутницу.
– Ты узнал его? – с надеждой в голосе спросила она. – Правда? Говори же, узнал?
Он еще раз взглянул на картину, вновь поднял глаза на мисс Блэк.
– Да, узнал…
Не таким стариком – угрюмым, утратившим силы, но полным энергии мужчиной он видел себя в рыцарском седле, преклонял колена пред папским престолом, поднимался по лестнице, ведущей ко Дворцу дожей…
– Этой скульптуре семьсот пятьдесят лет, – сказала Мисс Блэк. – Даже если до сегодняшнего дня ты и сомневался в моих словах, то больше в твоем сердце сомнений не будет!
И тогда он услышал шорох за своей спиной. Чувствуя, как колкий мороз пробежал по лопаткам, рывком обернулся. В факельный свет вышла она – в короткой кожаной курке и джинсах, с короткими белыми волосами. Широкоскулое лицо. Неподвижные глаза. Руки заправлены в карманы, точно она – уличный подросток, простая девчонка, что ищет приключений в ночном городе. Она встала рядом с мисс Блэк, и та взяла ее за руку. Но он уже видел ее – только что! Дерик быстро взглянул на портрет, жадно высматривая юную воительницу рядом со стариком. Короткая стрижка – под шлем, то же широкоскулое лицо, твердое, волевое. И взгляд – готовый сразить врага не хуже, чем ее меч.
– Это мой сюрприз тебе, – сказала его спутница.
– Кто… она? – кивнув на девушку, вставшую рядом с мисс Блэк, спросил он.
– Барбара, – ответила мисс Блэк.
– Но… ее лицо? – оглянувшись на стену, недоуменно проговорил Дерик. – Я не понимаю…
– Рядом с герцогом Вествольфом его дочь – юная герцогиня Хельга. Твоя дочь…
Дерик всматривался в черты молчаливой молодой женщины – живой, незнакомой, стоявшей сейчас перед ним и не отпускавшей его взгляда.
– Я не понимаю, – повторил он.
– Иногда случается великое таинство, – проговорила мисс Блэк. – И люди обретают не только душу, но и те же черты. Это бывает тогда, когда общая цель, объединяющая людей, неистребима, вечна… Нам остается только сказать: да будет так!
…Его воспоминание оборвал рокот вертолета. Дерик обернулся. Там забирался в кабину этот смешной Аксель Норлин, которому выпало стать его библиотекарем. У герцога Вествольфа, наверное, тоже был чернокнижник. Так может быть, в образе этого недотепы, полжизни посвятившего нелюбимой работе, он готов был заново взяться за свое ремесло?
– Они только что приготовили мясо, – сказал Дерик Барбаре. – А устрицы просто великолепны.
Она только улыбнулась ему в ответ. К ним подошла мисс Блэк – встала между ними.
– Завтра все будет окончательно утверждено, – сказала она. – А послезавтра сюда приедет целая армия рабочих!.. Милая, – осеклась она, обращаясь к подруге, – дай мне бинокль, – мисс Блэк протянула руку. – Хочу насладиться пейзажем и… кое-что рассмотреть.
Девушка послушно отдала свой бинокль. Мисс Блэк приняла его, приставила к глазам, навела резкость.
– За нами следят – мужчина и женщина.
– Они там уже минут десять, – сказала Барбара.
– Туристы? – нахмурилась мисс Блэк.
– Хочешь, проверим? – наши ребята вмиг перехватят их.
– Не стоит. Когда замок начнет расти, они сюда потянутся толпами!
Дерик был последним, кому достался бинокль. Через изумрудно-голубую пропасть на них смотрели двое – коренастый мужчина в спортивном костюме и молодая женщина в джинсах и ветровке. Мужчина направил бинокль ровнехонько на него, Дерика Даймона, ничуть того не стесняясь.
– Это не туристы, – убежденно сказал он. – И они мне не нравятся: это – чужаки.
– Я могу снять их из винтовки, – предложила Барбара.
Дерик отнял бинокль от глаз. Увидев его замешательство, мисс Блэк рассмеялась.
– Никого не будем убивать раньше времени! – Каролайн взяла Дерика и Барбару под руки. – Идемте к столу – отпразднуем первый день в родовом гнезде!
Каролайн подтолкнула его вперед и закрыла за ними двери. Дерик огляделся: это был альков. Древний камень стен и полов укрывали ковры. Жарко был растоплен камин в полтора человеческих роста. В медных подсвечниках горели длинные свечи. Замок оживал, выходя из спячки, отогреваясь в этом огне. Слева поднималась высокая кровать – туго надутый гигантский матрас, ортопедическое чудо, застеленный шелковыми простынями. Рядом стоял стол, где на блюдах лежала снедь – жареные цыплята, колбасы и сыры; хлеб, овощи и фрукты; было много сортов вина.
– Твоя первая ночь в замке Вествольфов, – подходя сзади и кладя ему руки на плечи, тихо сказала Каролайн.