– Я запомнила их лица. Первая – широкоскулая, волевая, с короткой стрижкой белых волос. Вторая – худенькая, точно больная. Кажется, они какие-то преступницы. – Паша кивнула. – Эту, светловолосую, я уже видела раньше. Очень давно! Видела мельком, неясно, как мираж… Так вот, вначале уехал князь с Владовичем, а за ним и наша смелая девочка с Андрэосом. – Паша покачала головой. – Я бы не смогла остановить Катю. – Она указала ему на стол. – Вот письмо – оно для вас.
Вадим развернул сложенный вдвое листок писчей бумаги.
«Милый Вадим! – так начиналось оно. – Только ты уехал, нам позвонили из Драгова, из нашего замка. Один из охранников, может быть, ты его помнишь, Никас, еще тот повеса, привез в наш дом любовницу. Камеры засняли ее лицо. Портрет переправили нам. Отец узнал ее – это та самая террористка, Анна Ортман. Кошмар Интерпола. И это ее копия на стене в замке Волчье логово. Отец позвонил Горовецу – тот пообещал что-то предпринять. Папа только что уехал в аэропорт. Мы звонили тебе, но ты не взял трубку…»
– Я отключал телефон, когда был в палате у Дронова, – бросил Вадим. – А включить забыл…
«У меня плохое предчувствие, – продолжалось письмо Катарины. – Теперь они знают, кто мы, и затеяли что-то ужасное. Я последовала за отцом, хотя он не знает об этом. Не стала предупреждать его. Но сейчас я должна быть рядом с ним!
Любящая тебя Катарина».
Вадим посмотрел на Пашу. Та была бледна и не произносила ни слова.
– Паша, что все это значит? – с надеждой окликнул ее Вадим. – Может быть, вы знаете?..
Она подняла на него глаза, но только пугающая тревога была в них.
– Не знаю, – тихо проговорила девушка. – Ничего не знаю.
Вадим вышел на балкон. И вновь картина пылающего Константинополя встала у него перед глазами. Испокон веку одни люди убивают других из-за золота. Но куда более страшен убийца, которому нет дела до богатства!
Такого остановит только смерть.
В том константинопольском аду был лишь один рыцарь среди всего европейского воинства, которому не было дела ни до золота и алмазов, ни до земель, за которые, уже очень скоро, создав свою империю, латиняне и венецианцы начнут резню между собой. Этим чудовищем и был слуга врага рода человеческого – герцог Вествольф.
Но что он задумал на этот раз – сегодня, сейчас? В эти дни и часы? Он и его ведьма?
Что?
…Дерик очнулся. Сердце бешено колотилось. Ему в грудь все еще упирались копья греков. Он отступал через трупы, а остатки крестоносцев прикрывали его. Лицо молодого воина, с которым они только что бились насмерть, не отпускало. «Я все равно отыщу его! – выкрикнул он, герцог Вествольф. – Возьму! А еще – я убью тебя!» – «Буду ждать!» – ответил ему воин.
– Каролайн, мы еще увидимся с ним? – спросил Дерик. – Каролайн!
– С кем, милый?
Она все еще держала горячие ладони на его висках.
– С молодым греком – знатным воином? Он и старик сопровождают Дионисия.
Каролайн вспомнила недавнее свидание с писателем Арсеньевым, улыбнулась самой себе.
– О, да, вы еще увидитесь!
– Но когда?
– Нескоро, но тебе понравится эта встреча, даю слово!
– Я… убью его?
Каролайн склонилась и поцеловала Дерика в темя. Ее руки легли ему на плечи. Она нежно дунула юному любовнику в ухо:
– Даже не сомневайся в этом.
Мисс Блэк обошла кресло. Всего сутки назад они с Робертом воспользовались паспортами на чужие имена – подложные документы дожидались их в камере хранения, и вылетели из России на самолете в Скандинавию.
Несколько часов, и они в Гульденштерне. Еще час, и Каролайн Блэк была в замке своего хозяина.
– Непростое путешествие, верно? – спросила она.
Дерик кивнул:
– Еще бы. Но кто эта одноглазая ведьма Матильда, что была со мной?
Тень пробежала по лицу Каролайн – ей не хотелось говорить ему правду. Уж больно непохожи они были – Каролайн и Матильда! Две ведьмы. Кто есть кто? Мисс Блэк знала – этот вопрос остро мучает Дерика!
– Это была Клара Чёрны, – уверенно солгала она.
– Твоя мать?! – вставая, глядя ей в глаза, спросил он.
Каролайн улыбнулась, вновь прижалась губами к его уху, прошептала:
– Ты соскучился по мне?
– Да, – опуская глаза, честно признался он. – Очень!
Три генерала, от которых зависело многое на планете Земля, решали сложнейшую проблему. Джон Грин, Роберт Грей и Джек Уайт уже не первый год боролись за мир во всем мире. Они собаку съели на этой борьбе.
Но теперь задачка была не из простых…
В восточной Европе, в замке некоего аристократа Константина Остберга, была обнаружена одна из самых опасных преступниц современности, проходившая по спискам как Анна Ортман. Она оказалась любовницей одного из охранников князя. Именно ее руке, сомневаться не приходилось, принадлежал взрыв в супермаркете Драгова. Все, как и предупреждал тайный осведомитель. Еще один день, и в трех западноевропейских странах террористы взорвут театры, где беззащитная элита, ни о чем не подозревая, будет слушать Вагнера и Пуччини, Верди и Бизе. А что еще страшнее – такой же взрыв возможен и в Нью-Йорке.
– Ортман – великолепное оружие, страшное оружие, но не больше, – сказал генерал Грин. – Это удача, что мы вышли на одного из ее заказчиков.
– Константин Остберг только что вылетел из России. Видимо, он направляется в свое поместье, – проговорил генерал Грей. – Это тоже удача.
– Нам понадобится несколько подразделений, чтобы обезвредить их. На Сербию полагаться не будем, верно? – генерал Грин посмотрел на коллег. – Используем германских солдат?
– Пожалуй, да, – кивнул генерал Грей.
Оба генерала посмотрели на третьего – худощавого и седого, лет шестидесяти. Два генерала прошли много войн – открытых и никому не известных. Каждое их слово весило с большую золотую монету, а то и больше!
Но слово Джека Уайта было бесценно…
Генерал Уайт долго смотрел в одну точку. Серый китель сидел на нем, несмотря на его возраст, как на великолепном манекене в витрине самого дорогого магазина. Генерал постучал подушечками длинных пальцев по зеркальному столу – его платиновая печатка то и дело отражалась в темной поверхности.
– Нарыв запускать нельзя, – сказал Уайт. – Может быть заражение крови. Здесь потребуется не прижигание, а срочное удаление.
Генерал Джон Грин и генерал Роберт Грей с великим вниманием слушали многоопытного коллегу.
– Есть одно но, – заметил генерал Грин. – Некий комиссар Интерпола, кажется, Горовец – охотник за Анной Ортман. Только что он передал рапорт своему начальству, что Остберг никогда бы не стал союзником Ортман, что он сам искал ее. Можно ли ему верить? Кстати, он серб.
Генерал Грей с сомнением покачал головой:
– Он несколько лет ищет Ортман, но не находит ее. Теперь ее находим мы, и человека, у которого в доме она занимается сексом. До взрывов осталось не более двух суток. У нас есть время проводить расследование?
– У нас нет времени проводить расследование, – отрицательно покачал головой генерал Уайт. – Но вначале я должен позвонить президенту, чтобы он связался с президентом Сербии. Слишком серьезное решение. Пусть объяснятся. А вы, Роберт, свяжитесь с Интерполом. Я хочу все узнать об этом Горовеце, что он за птица. Его стоит нейтрализовать. Кто знает, может быть, он, Анна Ортман и этот князь как-то связаны? – Уайт кивнул коллеге. – Займитесь этим, Грей.
– Ты виделся с ней только два раза? – сидя в кресле своего кабинета, спросил Константин Остберг.
Князь цепко смотрел в глаза охранника – он едва сдерживал себя.
– Да, ваша светлость, – пролепетал Никас, бледный и потерянный. – Только два.
Он даже толком не понимал всю сложность положения – и своего, и в которое поставил хозяина.
Князь посмотрел в открытое окно своего кабинета. Горы под Драговом начали желтеть. Воздух был теплым, мягким. Что же было теперь делать? Он позвонил Горовецу, рассказал обо всем. Тот пообещал помочь. Но зачем Анне Ортман понадобилось проникать в его дом? Что она хотела узнать?
– Твоя «подруга» точно не расспрашивала тебя о моем замке? Как хорошо он охраняется?
– Да нет же, – отрицательно затряс головой Никас.
Ортман хотела повторно проникнуть в дом и заложить бомбу? Но ведь она не могла не знать, что все камеры предоставят ее портреты? С другой стороны, она ничего не знала о том, что он, Константин Остберг, знаком с Горовецом. Что фотоаппарат того японца заснял ее во время убийства Пташки. Она не знала, что ее портрет идентифицирован с изображением в камне в Волчьем логове. Она не знала многого, убеждал себя князь, и потому вела себя нагло.
– Вам, Никас, уже очень скоро предстоит объясняться с Интерполом, – сказал он, – давать показания, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с известной террористской, которую уже пять лет разыскивают за массовые убийства. Расчет вы получите сегодня же. Идите.
Бледный, Никас вышел из его кабинета. Константин Остберг вышел на большую веранду, сел в плетеное кресло рядом с колоннами.
Чистым и прозрачным был воздух над горами, высоким и ясным – небо…
Остберг закрыл глаза. Тревожно защемило сердце – он даже положил руку на грудь. Глаз он не открывал, точно ждал чего-то. И вот уже видение приходило к нему. Три черных птицы взмывали над серым полем и направляли свой полет одной линией. Но странными они были, эти птицы! Ни одного взмаха крыла, точно они – ястребы, что, подхватив порыв ветра, плыли в его течении торопливо и грозно…
Почему он оставил Катарину в России, думал Остберг, не взял домой? Она осталась из-за Вадима. Но, едва увидев Арсеньева, она уже вряд ли принадлежала ему, родному отцу! Это тоже было частью их общей тайны, судьбы, противиться которой не имело смысла. Все шло своим чередом!
Вновь, отстраняя дочь, три птицы вспыхнули в его воображении. Они уже летели над городами – все так же, ни разу не взмахнув крылом, все той же одной линией. Но что же это за птицы, которые не страшатся такой высоты, облаков, которые они пронзают легко и свободно, словно назло природе?