– Ночной воздух – моя слабость! Особенно осенью!
– Почему же вы не подышали воздухом поближе к своим покоям?
Он не знал, что говорить и делать. Она точно запускала невидимые руки в его сердце и мозг, копошилась там, пыталась до чего-то дотянуться. Но отрезвил его блеск стали. Там, в темноте, в руке тени, притаившейся у стены, сверкнул нож – широкое и длинное жало. Аксель все понял разом.
– Я люблю вас, мисс Негро, – опустив глаза, пробормотал он.
– Что?!
Он смело посмотрел на нее:
– Я люблю вас, мисс Негро. Я полюбил вас с первой же минуты, как только увидел. – Неожиданно осмелев, он взял ее руку в свою и крепко сжал.
– Что с вами, Аксель? – кажется, его собеседница никак не могла понять смысл услышанного. – Вы… нездоровы? У вас температура?
– Да, я нездоров, – проговорил он. – Да, у меня температура. Потому что влюблен в вас…
Неожиданно Долорес Негро рассмеялась – весело и звонко.
– Вот это новость! Вот это пламя! – Руки она так и не забрала. – Каков огонь! Да вы способны поразить женщину, Аксель Норлин!
И тут он привлек ее к себе и впился губами в ее шею, губы, в плечо, с которого под его напором сползла майка. – Я мечтал об этом, Долорес, мечтал вот уже два месяца!
– Аксель, Аксель, – еще вдоволь не насмеявшись, отстранилась она. – Постойте же, Аксель! – Она заглянула в его глаза, прижала палец к губам. – Тшш! – Он вновь потянулся к ней, но она легонько тряхнула его, на этот раз приложила пальцы к его губам. – Остыньте же!.. Аксель, Аксель, – мисс Негро покачала головой. – Теперь послушайте меня. Я польщена, что вызываю у вас такие чувства, но, во-первых, сердце мое занято. А во-вторых, если мистер Краун узнает о ваших чувствах, он тут же рассчитает вас. Будем считать, что ничего не было, хорошо? – Она коснулась рукой его щеки. – Хорошо, Аксель?
– Нет, плохо, – с горечью возразил он.
– Скажите, что хорошо, иначе мы поссоримся… Ну же?
– Ладно, – присмирев, кивнул он. – Хорошо.
– Я теперь пообещайте мне, Аксель: сейчас, когда я уйду, вы подышите свежим воздухом и пойдете спать. Обещаете?
– Обещаю, – сказал он.
– Уже лучше, – она потянулась к нему и поцеловала его в щеку. – И не прикладывайтесь так усердно к бутылке – от вас за версту тянет бренди. Спокойной ночи, милый Аксель. И не забудьте, когда остынете, запереть дверь!
Когда она повернулась лицом к темному коридору, Аксель весь напрягся. Но шаги Долорес Негро уже тонули вдали. Там тихонько открылась дверь, возник едва заметный женский силуэт, и дверь затворилась.
Тень, что пряталась слева за косяком, ожила. К Акселю Норлину вышел комиссар Горовец.
– Браво! – тихо проговорил он.
– Вы бы убили ее? – спросил библиотекарь.
Но комиссар, пропустив его слова мимо ушей, только усмехнулся:
– И какого это – целоваться со змеей?
– Так убили бы или нет?
– Убил бы, – честно признался Горовец. – Потому что знаю, кто она. Так какого же это, целоваться с гадюкой?
– Вы знаете, это… блаженство.
– Я так и думал, – с улыбкой кивнул Горовец.
– Вы что-нибудь нашли?
– Нашел. Обо всем вы узнаете завтра. – Он хлопнул его по локтю. – Спасибо, Аксель, вы держались молодцом!
– Может быть, мне отвлечь того охранника второй раз?
– Не стоит, я обойдусь. Но какой же вы хитрец, Аксель! – комиссар покачал головой. – И какой психолог! Любая женщина, даже последняя змея, тает, когда ей признаются в любви! – Он с благодарностью кивнул находчивому библиотекарю. – До встречи!
И, как и прежде – тенью, Горовец выскользнул из дверей и по-кошачьи помчался к развалинам…
Возвращаясь домой после рабочего дня, Аксель Норлин едва не заснул за баранкой и не полетел в пропасть. Поставив свой «танк» в дедовский гараж, библиотекарь вошел в дом, запер дверь и сразу услышал:
– Аксель! Аксель!
Кричал Ларс Норлин – и первый раз в жизни этот оклик не слышался, как: «Аксель, черт бы тебя подрал!». Скорее: «Аксель, иди же скорее сюда, малыш!» Еле волоча ноги, библиотекарь Волчьего логова вошел в кухню. Тут его дожидались Горовец и дед. На кухонном столе стояла внушительных размеров шкатулка – необыкновенной красоты!
– Ух ты! – только и пробормотал Аксель, но комиссар быстро приставил палец к губам и проверил его на наличие жучков.
На этот раз библиотекарь оказался чист.
– Это то, что вы нашли в подземелье? – спросил Аксель.
– То самое, – кивнул Горовец. – Из уважения к вам, Аксель, мы с герром Норлиным решили подождать до вечера. Все, что здесь есть, принадлежит нам троим – и только нам троим!
– Подойди сюда, – сказал Ларс, но, не дождавшись, нажал на газ и сам подъехал к внуку. – Нагнись к деду!
Аксель нагнулся, и Ларс, прихватив его за шею, ласково потряс.
– Я горжусь тобой, мой мальчик! Комиссар Горовец рассказал мне о вчерашней ночи. Первый раз ты сделал что-то очень важное, и сделал это блестяще! – Он наконец-таки отпустил внука. – Молодец!
Что тут говорить, Акселю Норлину была приятна эта похвала, и впрямь – первая настоящая похвала в жизни!
Горовец взял в руки ланцет и срезал по периметру затвердевший и крошащийся воск.
– Ну, искать ключ к этой шкатулке не имеет смысла, – сказал он. – Он остался на шее одного из хозяев замка, от которого уже и косточек, верно, не осталось! Скрепка-то у вас есть?
– Скрепка? – нахмурился Аксель.
– Только настоящая, прочная? – кивнул комиссар.
– Есть скрепка, есть, – заверил его старик Ларс. Тут же зажужжала его коляска. Он проехал до буфета, отодвинул один из ящиков, порылся в нем. – Вот вам скрепка, самая что ни на есть прочная!
Комиссар Горовец тут же соорудил из нее отмычку и стал ковырять ею в замочной скважине.
– Вы когда-то этим подрабатывали, комиссар, верно? – спросил Аксель.
Горовец поднял голову:
– Чувство юмора вам не изменяет, это хорошо! – И продолжил работу. – Поверьте мне, господа, наши пращуры из Средних веков не были такими уж хитрецами! – приговаривал он. – Что касается техники, конечно. Это в создании символов и снадобий им не нашлось бы равных! Ну вот, кажется, все…
Едва он договорил, как раздался щелчок. Все трое мужчин переглянулись.
– О, Господи, – пробормотал Ларс Норлин. – Неужели там лежит то, о чем я слышал всю свою жизнь и во что толком не верил?
Аксель непроизвольно подставил стул и опустился на него.
– Вы готовы? – спросил Горовец.
– Да открывайте же! – едва не взорвался Аксель, у которого за последние сутки совсем источились нервы.
А тут еще неугомонный комиссар со своими издевательскими вопросами!
Горовец кивнул и открыл крышку. То, что предстало взглядам трех мужчин, ошеломило их. Комиссар потянулся рукой за стулом, нащупал его, пододвинул и тоже присел.
– О, Боже, – пролепетал Аксель. – Я глазам своим не верю…
В шкатулке лежали драгоценности – это были кольца и подвески, украшенные бриллиантами, изумрудами, сапфирами и рубинами. И камни были огромными! Иные – гигантскими! Все переливалось и слепило глаза. Старик Ларс даже потряс головой, желая проверить, не исчезнет ли видение.
– Так это что, наяву? – наконец очень тихо спросил он.
– Кажется, да, – так же тихо проговорил Горовец.
Аксель покачнулся, но придержался за край стола.
– Этого быть не может…
– Но это есть, – кивнул Горовец.
– Еще как есть! – оживился старик Ларс.
– И они настоящие? – пролепетал Аксель.
Зацепив один из крупных камней, лежавших без оправы, Горовец прицелился к нему на свет.
– Да, – оторвавшись от камня, не в силах скрыть улыбки, кивнул он.
– И на сколько же тут? – спросил старик.
– Думаю, миллионов на сто пятьдесят, – сказал он.
– На сколько?! – переспросил Аксель.
– На сто пятьдесят миллионов американских долларов, – добавил комиссар. – По пятьдесят на брата! Мы стали обладателями редчайших по красоте камней, поверьте мне как специалисту. Они из императорских и королевских корон. Каждый из них – гениальное творение матушки природы! И греза смертного!
Библиотекарь запустил руку в шкатулку, зарылся поглубже и тут же торопливо сказал:
– Стойте, а это что?
Он уже вытягивал из сокровищ футляр грубой кожи – небольшой средневековый тубус. И Ларс, и Горовец перевели внимание на таинственный предмет.
– В связи с находкой, думаю, цена сокровищ уменьшается на четверть. Судя по объему, который занимает этот предмет.
– И что же в нем? – спросил Аксель Норлин.
– Вы его держите – не я, – откликнулся Горовец.
– Берите, – протянул ему находку Аксель.
Горовец взял таинственный предмет.
– Это футляр – несомненно, – утвердительно сказал он. Присмотрелся. – А вот и разрез…
Комиссар аккуратно покрутил предмет в руках, и тот стал расходиться на две половинки. Когда малая половинка была снята, они увидели, что в большую часть заправлен свиток охристо-желтого цвета, немного прозрачный, похожий на кожу древнего старика.
– Это пергамент, – сказал Горовец. – Главное, чтобы он не рассыпался у нас в руках!
Комиссар аккуратно вытащил свиток. Драгоценности в миг были забыты. С величайшей осторожностью Горовец разворачивал пергамент. Но текст на незнакомом восточном языке ничего им не говорил.
– Что это за язык? – спросил Аксель.
– Откуда я знаю, – бросил Горовец. – Скажите, герр Норлин, – обратился он к старику, – ваши предки и впрямь передавали из поколения в поколение, что этот свиток написан на языке Востока?
– Да! – с восторгом кивнул Ларс и протянул тощую руку к сокровищу, с трепетом взял его. – Это он, комиссар Горовец, клянусь всеми святыми! – Старик взглянул на бледного внука. – Он, Аксель! Пергамент «Тайна дворца Шамсур!»
Библиотекарь-внук растер переносицу: этот вечер сделал его миллионером, а теперь еще открывал ему нечто неведомое и, может быть, страшное. А именно то, за чем так яростно гонялись силы зла. Если, конечно, верить инспектору Горовецу…