Но удар вышел куда сильнее, чем предполагала сама Катарина…
Голова Люси, перехлестнув себя волосами, несколько раз прокрутилась в воздухе и упала на пол. Голова лежала и смотрела мертвыми глазами на Катарину, рассыпав заляпанные кровью волосы, облепившись ими. Княжна отступила, ее руки дрожали. Справляясь с собой, она поняла, кого только что лишила жизни. Это была голова юной Медузы Горгоны, едва только начавшей свой коварный и смертоносный путь. А из ее обезглавленного тела, ноги которого еще подергивались, все новыми волнами наплывала кровь, растекаясь вокруг черной лужей.
Катарине показалось, что прошло всего несколько секунд. Но не так легко убить в первый раз! Времени прошло куда больше…
– Обернись, – услышала она.
Девушка исполнила требование. В десяти шагах, держа глубоко рассеченную грудь, стояла с пистолетом Барбара. Ее рука, сдерживающая рану, была в крови, рот стиснут от боли. По щеке стекала капля пота. Ствол был направлен на нее, Катарину. Княжна поняла, что не успеет вырвать из кобуры свой пистолет – такой ловкий стрелок, как ее враг, даже раненый, успеет разрядить в нее всю обойму.
– С какой радостью я прикончу тебя, – проговорила Барбара, – отправлю тебя к твоему папаше…
Ствол ее пистолета так беспощадно смотрел точно в грудь Катарины, что девушка не выдержала и отступила. Но голос из противоположного конца залы одернул ее палача:
– Оставь ее, Барбара, я приказываю тебе.
– Что?! – вырвалось у нее. И тут же вполоборота она бросила. – Эта девчонка – дочь Константина Остберга! Она – наш враг!
– И тем не менее – оставь ее, – повторил тот, кто сейчас приближался к середине разгромленной дуэлянтами залы.
Катарина пыталась рассмотреть этого человека – очень молодого, судя по голосу. Он остановился далеко от них, лицо его оставалось укрыто тенью. Но все же Катарина разглядела его – своего ровесника, юношу лет шестнадцати, худощавого, со светлыми волосами.
– Эта сука располосовала мне грудь – я едва дышу! – и она убила Люси!
– Ты знаешь, мне никогда не нравилась твоя подруга-наркоманка. Но мне очень жаль твою грудь. Честное слово. И все же – опусти пистолет и дай ей уйти.
Барбара не смогла ослушаться – с ненавистью глядя на врага, она медленно опустила пистолет.
– Уходите сейчас же, – приказал Катарине незнакомец. – Иначе я могу передумать.
Метнув взгляд на пустые глаза Люси, чья отрубленная голова так и лежала в лужице крови, Катарина кивнула незнакомцу и, отбросив меч, со всех ног рванула в сторону тех дверей, в которые вошла сюда четвертью часа ранее. «Ты спятил, Дерик! Если бы здесь была Каролайн!..» – услышала она позади себя. «Я не собираюсь давать отчета ни тебе, ни Каролайн, моя милая Барбара!» – ответил юноша. «Ее все равно пристрелят внизу!» – противостоял ему голос разъяренной женщины. «Вот и поглядим, чего хочет судьба, о которой столько говорит наша всемогущая Каролайн!» – это была последняя фраза, услышанная Катариной.
Когда она бежала по коридорам, внизу уже трещали приглушенные автоматные очереди. Катарина поняла, что самые худшие ее предположения сбывались – Вадим, Горовец и Павич выдали свое присутствие. И теперь там завязался бой! Она боялась, что заблудится, не найдет обратной дороги, но, к своему удивлению, пролетев все лестницы и коридоры, пулей вылетела на улицу. И уже там, спотыкнувшись, растянулась на камнях, больно разбив колени. Выстрелы смолкли. Катарина оглянулась – она зацепилась ногой за труп мужчины, лежавшего на животе. Ее сердце резануло. Она рывком перевернула тело и… увидела ослепшие, широко открытые глаза Павича. Она узнала его лишь по коротенькой бородке – половина лица и шея Павича были залиты кровью. Катарина поднялась и бросилась дальше. Пять человек, разбросав руки и ноги, в неуклюжих позах лежали тут и там. Рядом с ними валялись автоматы. Катарина всматривалась в каждого из убитых, но это были охранники замка.
И вот тогда она услышала крик:
– Катарина! Катарина!
Она обернулась на голос, но тут же увидела, как на нее все гуще и шире надвигается тень, растекаясь в лучах прожектора по камням. Это был автоматчик. Но девушка мало заинтересовала его, а вот голос мужчины, такой родной и близкий для нее, автоматчика зацепил, и еще как! Кажется, только его он и ждал услышать этой ночью! Она увидела, как из темноты выходит знакомая фигура. Мужчина держал пистолет. Выбросив вперед руку, он успел выстрелить только один раз, и магазин его оказался пуст. Зато автоматчик, дернувшись от пули, не поскупился на свинец. Длинная и неровная очередь ударила точно в грудь мужчине, отбросив его назад.
– Вадим!! – закричала Катарина.
Она бросилась туда, в полутьму, где сейчас лежал отброшенный автоматной очередью человек. Но из той темноты поднялась другая фигура – это был Горовец. Держа пистолет в двух руках, прицельным огнем он повалил раненого охранника, затем стремительно перевел прицел на другою мишень – и застрелил еще двух автоматчиков, только что выбежавших из замка.
Упав на колени, Катарина взяла голову Вадима в свою руки, коснулась губами его щеки и заплакала.
«Господи, милый мой, открой глаза, открой же, – шептала она ему. – Прошу тебя, открой…»
Веки Вадим дрогнули, и он открыл глаза.
– Ты жив? – едва слышно пролепетала она.
Он с трудом проглотил слюну.
– Катарина, я тебя отшлепаю сразу же, как мы вернемся домой, – хрипло проговорил Вадим. – Даю тебе честное слово.
– Господи, жив…
– Вадим Александрович, – глухо проговорил над ними мужской голос, – вы ранены?
– Кажется, нет, – ответил Вадим. – Спас бронежилет.
– Двигаться можете? Нам надо уходить – сейчас же!
– Я постараюсь, комиссар, – ответил Вадим, и на глазах у изумленной девушки сел, а потом с большим трудом поднялся и на колени. – Ты решила, что меня убили?
– Да, – плача, кивнула она.
– Я и сам так подумал – в первое мгновение, – усмехнулся он и тут же прихватил обеими руками бок. – Автоматная очередь пересчитала мне все ребра – они так и звенят, ей-богу!..
– Пани Остберг, помогите ему идти, я буду прикрывать вас, – сказал Горовец. И очень грозно добавил: – Мы ведь просили вас не выходить из номера! Просили!
Вадим, сжав зубы от боли, и Катарина бежали по дороге вниз. То и дело оглядываясь, за ними поспевал Горовец.
По дороге к ним, со стороны шоссе, неслась машина, выжигая светом фар пространство впереди себя. Это был черный джип помощника Георгия Горовеца. А в замке что-то происходило – там уже назревала погоня. Когда все трое уже на мосту заскочили в машину и джип с тем же остервенением дал задний ход, от замка рванули вниз два больших автомобиля.
– Останови, – уже наверху приказал водителю Горовец.
Джип врос у обочины, погасив фары, утонув в черной тени деревьев.
– У меня в запасе есть джокер, – сказал комиссар. – Для конца игры – самое то!
Георгий Горовец вышел из машины, достал из багажника гранатомет и, положив его плечо, занял позицию. Вадим и шофер, вооружившись автоматами, тоже встали неподалеку. Когда первая машина преследователей оказалась в ста метрах от них, уже поднимаясь к шоссе, Горовец нажал на спусковой крючок.
Через секунду джип их противника превратился в огненный столб. Все, что от него осталось, взлетев в воздух, упало ровнехонько на вторую машину.
– Уходим, – шагая к джипу, сказал Горовец. – Скоро здесь будет полиция. – Он отправил свое смертоносное оружие в багажник. – Нам надо сегодня же покинуть Гульденштерн. Сейчас же!
Их джип несся по направлению к городу. Все молчали. Вадим уже сказал Катарине, что Меча в замке нет – замурованная комната оказалась всего лишь гробницей герцога Вествольфа. Для профессора Пташки это была бы находка всей его жизни, но не для них. Им надо было заполучить куда большее!
– Мы – солдаты, пани Катарина, – неожиданно проговорил Горовец, – и готовы к смерти. Но если бы не ваша выходка, мой товарищ Виктор Павич мог бы остаться жив.
Его расстреляли в упор, как только они выбрались из подземелья. Бронежилет мог бы спасти, но несколько пуль попали в шею и голову. Свинец вывел из строя и связь. Впрочем, Горовец не смог бы сам вызвать подмогу – он был не у дел. Комиссар сказал, что контора откажется от Павича, если будут претензии со стороны хозяев Волчьего логова. А они будут! Скорее всего, его тело выдадут полиции за убитого грабителя. Все равно эта стычка не пройдет бесследно.
– Простите меня, – тихо сказала Катарина. – Я это сделала ради Вадима. – Сейчас на заднем сиденье он крепко сжимал ее руку. – Я только хотела предупредить его. Несколько часов назад Паша видела, как Вадима поразит эта самая автоматная очередь. Я хотела только предупредить…
– А теперь скажите, как вы попали в замок, – вполоборота почти потребовал Горовец. – Ведь вы были именно там?
Вадим тоже вопросительно посмотрел на нее.
– В замке я оказалась случайно, – честно призналась Катарина. – Но я видела ее – Барбару, вашу Анну Ортман.
Она рассказала, как располосовала ей грудь мечом, а еще отсекла голову ее мнимой сестре.
– Но это не все, – продолжала Катарина. – Я видела его – Хозяина. Вы даже не представляете, он – совсем юнец, мой ровесник. – Она опустила глаза. – Не знаю, почему, но он отпустил меня. Оставил мне жизнь. А ведь мог приказать убить. – Вадим хмурился, глядя на ее лицо. – И вот это для меня – загадка.
Через полчаса, еще в машине переодевшись из хэбэ в джинсы и куртки, Вадим, Горовец и Катарина входили в гостиницу «Фарлэнд». Увидев их живыми, Паша закрыла лицо руками. Зоя бросилась к своему комиссару. Горячо обняв ее, Горовец тут же скомандовал:
– Через полчаса мы уезжаем. Поторопитесь, дамы.
В гостиной, где совсем недавно три девушки не находили себе места, Вадим говорил Катарине и Паше:
– Все, на что мы рассчитывали, пошло прахом. Константин Остберг полагал, что я, забравшись в шкуру Александра Палеолога, сумею пролить свет на события тех лет. Для этого он искал меня полжизни. Не вышло. Мы ничего не знаем – ровным счетом ничего! Да и существует ли он на самом деле, этот Меч? Меч Ангела!..