– Это та самая зала, где Шамсур вырвал сердце у Александра? – нахмурился Горовец.
– Да, – кивнул Вадим. – Я не знаю пути к той зале, но ее я помню. Никогда не забуду!
– Она, кажется, под землей? – поинтересовался Горовец.
– Вероятно, – кивнул Вадим. – Женщина-сирийка, бывшая рабыня Шамсура, говорила именно так!
Луна была яркой и полной. Потрескивал костер, заливая все вокруг ярким светом. И ветер пустыни то и дело бросал к ним запахи готовящегося мясного блюда.
– Читай дальше, Зоя, – попросил у терпеливой переводчицы Георгий Горовец.
Вайдова кивнула:
– «Избранный коснется лапы Дракона, большого когтя его, и стена откроется ему; избранный спустится вниз и пройдет до двух каменных псов, охраняющих коридор, и если он будет ласков с ними, то откроются избранному двери в главный тайник замка…» Так, – приостановила чтение Зоя, что-то уточняя.
– Но что это значит, быть ласковым с каменными псами? – во время паузы поморщился Горовец.
– Это мы увидим на месте, – ответила Катарина.
– Увидим-увидим, – усмехнулся комиссар, – если раньше нас не раздавит предыдущими дверями, или под нами не провалится пол. Или не придавит потолок, – с мрачной улыбкой заключил он.
– Читаю дальше, – подняв руку, Зоя Вайдова остановила прения коллег. – «И тогда избранный назовет полное имя князя, и последние двери откроются ему, и он увидит Меч, выкованный из Огня».
– Полное имя? – нахмурился Горовец. – А каково его полное имя – «Князь Шахамсур»? «Князь Шамсура Шахамсур»?
Вадим и Катарина, как самые сведущие, а потому более других привлекавшие к себе внимание, почти одновременно пожали плечами.
– Это может стать для нас серьезной преградой, когда мы приласкаем каменных псов, – засомневался Горовец. – Что скажете, господин Арсеньев?
Но что он мог сказать? Вадим взглянул на огромную луну, сиротливо освещавшую пустыню. Слава богу, еще не было бури!
Они проснулись от автомобильного рычанья. Вадим выглянул из палатки и обнаружил, что их полку прибыло. Сирийские ВВС подогнали два джипа, привезли на грузовике взвод солдат. Охрана поступила в распоряжение Горовеца: он передал их коллегам – Пьеру и Тодору. Солдаты должны были окружить развалины замка по периметру и нести вахту днем и ночью.
– Так мы будем в большей безопасности, – сказал Горовец. – Посвятим все время археологии, не ожидая удара в спину.
В то же утро они входили в развалины дворца Шамсур. Столетия назад оазис Шамсура угас и превратился в пыль и песок. Высохла река, обнажив дно, которое все полнее заносило тем же раскаленным песком. И не было и признака жизни в крепостных стенах – остался голый камень, вылизанный горячим ветром, и только. Куда по ночам забирался леденящий холод…
Вадим входил последним туда, где уже однажды был. И как же ему не хотелось перешагивать порог дома своего палача! Он оглянулся – над пустыней вставало солнце. Высокое южное солнце. Сверкающий диск давно оставил горизонт и теперь двигался к ним, заливая горячим светом пустыню и мертвый оазис. Солнце наплывало, чтобы встать над Черной рекой, ее высохшим руслом. «Сколько оно видело! – думал Вадим. – И сколько увидит еще!» И вновь, как и столетия назад, оно станет свидетелем его смерти. А он, как и прежде, слепым щенком будет продвигаться вперед, надеясь на лучшее.
И не ведая будущего…
– Вадим Александрович! – уже издалека окликнул его Горовец. – Поторопитесь, а не то все тайны окажутся наши!
«Пусть!» – едва не ответил он вслух.
Дворец был разрушен катапультами Бабрия Горбиуса, но, перестраивая его, новые хозяева оставили ту же планировку. Вадиму не составило труда узнать парадный вход во дворец и лестницу, ведущую наверх, по которой с таким гордым видом шел две тысячи лет назад сенатор Лонгин и его грозная свита.
Затем была центральная зала, где их принимал князь Шахамсур. Парадная зала тоже сохранила общие черты. Тут молодой патриций Александр оставил своего раненого дядю, окруженного легионерами, чтобы устремиться в погоню за князем.
– Нам туда, – указал Вадим рукой вперед.
Именно там скрылся Шахамсур и туда устремился небольшой отряд Александра.
А теперь они шагали через узкие и широкие коридоры, стреляя лучами фонарей по неровным стенам; спускались и поднимались по ступеням, открывая для себя все новые залы.
Вадим, точно гончая, шел по следу.
Веками изменялся замок князя, помещения с новыми хозяевами обретали и другое значение. Но расположение комнат оставалось прежним!
Через час, едва не заблудившись, Вадим выбрел в огромную круглую залу.
– Я знаю, где мы, – проговорил он.
Когда-то здесь росли пальмы и цвели яркие цветы, журчали фонтаны и сидели женщины в шальварах, укрыв лицо и плечи прозрачными покрывалами. Впереди колыхнулись шелковые занавеси, и выступили враги, вооруженные луками…
– Странное место, – положив широченную пятерню на грудь, проговорил Дронов. – Не нравится оно мне…
– Еще бы оно вам нравилось! – мрачно усмехнулся Вадим.
– И ты знаешь ответ, почему?
– Знаю, Аристарх Иванович, – Арсеньев взглянул на атлета. – Знаю.
Вадим помнил, как упал на пол, устланный коврами, смертельно раненный стрелами телохранитель сенатора Лонгина.
– Тут был гарем? – догадавшись, спросил Горовец.
Вадим кивнул:
– Да.
Он помнил все – до мельчайших подробностей. Над ним уже занесли кривой меч, но князь Шахамсур сказал: «Оставьте его – этот римлянин мне нужен живым!» И только потом все поплыло перед его глазами…
– Ход в алтарную залу вел через покои Шахамсура, – обернувшись на друзей, сказал Вадим. – Уверен в этом. Нам надо найти ту залу, где стояла его кровать. Еще там были огромные окна. В одном из смежных помещений и находился ход! Я помню этот сырой холод коридора…
До обеда они исследовали с десяток помещений, наспех закусив, продолжили поиски.
– Ты сказал, там были большие окна? – спросила Катарина, исследуя стены. – В спальне Шахамсура?
– Да, – ответил Вадим.
Катарина кивнула:
– Смотри.
Вадим подошел к девушке, за ним Паша. Остальные были в других залах. Облицовка стены, куда указала Катарина, откололась, обнажив кладку. Кирпичи были куда новее самой стены и наверху шли по кругу. Они явно закрывали некогда существовавшее тут большое окно.
– Кажется, мы в спальне твоего князя, – улыбнулась Катарина.
– Очень может быть, – согласился он.
Позвали остальных.
– Значит, тут Шахамсур развлекался со своими одалисками? – оглядывая стены, проговорил Горовец. – Многое бы рассказала нам эта зала, заговори она!
– Они пронесли Александра через спальню в соседнюю комнату, – уточнил Вадим. – Этим помещением может быть только та зала, что идет следом.
Все прошли дальше. Тут тоже во многих местах облупилась облицовка. На старой стене были видны какие-то знаки. Кисточками и лопатками очистили с десяток камней, что были изначальной кладкой. На двух из них были изображения птицы, похожей на гуся, и рыбы. Но что они могли означать?
Неожиданно Вадима осенила догадка.
– Зоя, вы говорили, что перед рассказом о Мече было предисловие, которое вы опустили, верно?
– Это так, – оживленно кивнула Вайдова. – Я частично перевела его…
– Стоит проверить, что там, – убежденно сказал Вадим. – А вдруг нам повезет?
Зоя расположилась на одном из рюкзаков, вытащила текст свитка, вооружилась ручкой и блокнотом.
– Привал так привал, – сказал Горовец. Забравшись в мини-холодильник, он спросил. – Будет кто-нибудь пиво?
Пшикнули баночки с пивом. Катарина и Паша пили минералку. Зоя водила карандашом по тексту, губы ее шевелились. Дронов оглядывал стены. Катарина тоже осматривала углы. Но зала, смежная опочивальне князя Шахамсура, была пустой. Камни и кирпичи валялись повсюду. Никакого намека на присутствие мало-мальского рычага!
Но обнадеживал тот азарт, с каким Зоя, по мере перевода, вчитывалась в текст и делала записи в блокноте.
– Вы оказались правы, Вадим, – через час, а то и больше, когда пива в мини-холодильнике поубавилось, сказала Вайдова. – Подсказка есть. Вот она: «Попасть в святая святых избранный не сможет, если не будет с ним ученика; один должен нажать на камень с изображением двухвостой ящерицы, другой – змеи с открытой пастью; только так поддадутся стены Шамсура».
Быстро, насколько это было возможно, вооружившись лопатками, все стали сбивать внешнюю облицовку стен, и рисунки новых зверей и птиц, рыб, гадов и насекомых стали открываться старателям.
– Да тут целый зоопарк! – воскликнул Горовец.
– А также террариум, – добавил Вадим.
– Двухвостая ящерица! – сказал Дронов, указав на участок стены, которым он занимался.
Еще час работы, и оживилась Паша:
– Вот она – змея!
Пасть змеи была открыта, вперед торчал рассеченный надвое язык.
– Остается испытать судьбу, – развел руками Вадим. – Аристарх Иванович, оставайтесь на страже у этой гадюки, а я пойду к вашей ящерице.
Так они и сделали. Зоя взяла за руку Горовеца. Паша прихватила локоть Катарины.
– За эти века механизм мог насмерть заржаветь, – заметил Горовец. – Вам помочь, господин Арсеньев?
– Пока попробую сам, – откликнулся Вадим.
Они переглянулись с Дроновым. Силач кивнул, и оба надавили каждый на свой камень: Дронов – правой рукой, Вадим – плечом. Всю силу вложили они в этот порыв! Вдруг что-то утробно заскрежетало внутри, камни ожили и стали входить в стену.
– Вот она, дверь, вот она! – выкрикнула Паша.
По одной из стен прошла трещина – по-шахматному рванная, и неожиданно две глыбы, провернувшись вокруг собственной оси, обнажили черный проход и начало лестницы…
– Ого, – только и проговорил Горовец. Он первым подошел к проему и заглянул внутрь. – Оттуда и впрямь тянет духотой и сыростью, – сказал он.
Вадим и Дронов оставили свои посты и двинулись к открывшемуся проходу. Девушки встали за их спинами.
– Осталось вооружиться фонарями и шагнуть в этот колодец, – сказал Вадим. – Собственно, ради этого мы здесь!