а странной.
Выпячивая триаду, Обзор состояния ядерного оружия за 2010 год подтвердил планы развития нового поколения подводных лодок с ракетами на борту и новых твердотопливных ракетных двигателей, способных нести будущие ракеты. Поддержание оборонно-промышленного комплекса на уровне с техническим прогрессом имеет определенный смысл, но у Пентагона есть талант швырять деньги на плохо проработанные и плохо выполняемые проекты, что не сулит ничего хорошего для дорогостоящих новых инвестиций в ядерные силы.
Если Соединенные Штаты когда-либо сбросят с себя пелену холодной войны, как они и другие страны смогут начать ядерный отсчет к нулевому варианту? А когда они придут к нему, как они смогут выдержать в безъядерном балансировании?
Понимая, что ответы на эти вопросы являются предпосылкой для ядерного разоружения, Шульц и его партнеры потратили много времени, пытаясь выйти с разумными предложениями по вопросам, которые специалисты-ядерщики называют условиями окончания операции.[681] Идеи, которые они исследуют, далеки от совершенства или всеохватности, однако они действительно предполагают, что существует путь продвижения вперед.
Пятерка наших героев начинает с поэтапного снижения американского и российского вооружений, которое в конечном счете приведет к подключению других стран – обладательниц ядерного оружия. Они предполагают, что оборонная стратегия будет пересмотрена с тем, чтобы она меньше зависела от ядерного оружия и положительно отнеслась к техническим мерам, при помощи которых можно проверять ход уничтожения ядерного оружия и сохранение безъядерного статуса.
Главная проблема заключается в приспособлении теории сдерживания к безъядерному миру. Бернард Броди, один из первых и самый влиятельный теоретик в области ядерного оружия, точно предсказал размеры ядерного сдерживания вскоре после капитуляции Японии в 1945 году. Он сказал: «До сегодняшнего дня главная цель нашей военной машины состояла в достижении победы в войнах. Отныне же наша главная цель будет состоять в их недопущении. У нее почти не будет никаких иных целей».[682]
И все же, как верно представлял генерал Чилтон, присутствие ядерного оружия стало препятствием для развязывания глобальной войны и сверхмощные американский и советский арсеналы помогали поддерживать мир в нелегкое время холодной войны, однако со времени изобретения атомной бомбы много крови было пролито в локальных и региональных военных конфликтах. Ядерное оружие не помогло предотвратить ни корейскую или вьетнамскую войны, ни советское вторжение в Афганистан или оккупацию Саддамом Хусейном Кувейта. Более того, ядерное сдерживание имеет силу только в той степени, в какой ядерное оружие может на самом деле быть использовано. Сегодня существует самый минимальный шанс того, что Соединенные Штаты выпустят свое оружие для самозащиты. И это выглядит действительно так с учетом природы нынешних угроз – попытка ответить против «Аль-Каиды» ядерным залпом лишена какого-либо смысла.
Это означает, что Соединенные Штаты остаются со сверхмощнейшим арсеналом оружия, для которого нет очевидной цели, и стратегией сдерживания, к которой нет доверия. Мы смахиваем на гиганта с чрезмерно развитой мускулатурой. Как отметили Шульц, Дрелл и Джим Гудбай, «многое изменилось за последние 20 лет, и все же основные концепции относительно срабатывания сдерживания совсем не изменились в понимании общественности и даже в ряде официальных заявлений о национальной политике. Общепринятые концепции относительно сдерживания требуют пересмотра в контексте специфических современных угроз, с которыми сталкивается наша страна. В противном случае политика национальной безопасности будет оторвана от реальности, на которую она предназначена оказывать влияние, что поставит под угрозу нашу национальную безопасность».[683]
Так что же делать? Шульц, Киссинджер, Перри и Нанн дали свой ответ в еще одной редакционной авторской статье в «Уолл-стрит джорнэл» в марте 2011 года. Как и в случае с тремя предыдущими статьями в этой газете, потребовались недели дискуссий и множество проектов, чтобы прийти к согласию. Они спорили две недели по поводу использования одного слова в своем труде перед тем, как определиться с окончательным вариантом, который можно было бы отправить в газету. Суть их оценки такова: «Страны должны идти вперед вместе, выполняя ряд смысловых и практических шагов в плане сдерживания, которые не основываются напрямую на ядерном оружии или на ядерных угрозах, с целью поддержания мира и безопасности».[684]
Шульц и его коллеги не вдавались в детали, но казалось логичным, что Соединенные Штаты и Россия должны сократить до самого скромного уровня количество своего оружия, соответствующего сегодняшним угрозам, и никогда больше не строить свою оборонную стратегию вокруг угрозы массированного ядерного возмездия. Обычные вооруженные силы Америки, даже если они и будут со временем сокращены, могут обеспечить большую огневую мощь для защиты страны и поддержания ее интересов за рубежом. А такие новые технологии, как сверхзвуковое оружие, которое может доставлять мощные обычные боеголовки к удаленным целям, уже находятся в проектных мастерских. Использование обычных межконтинентальных ракет для таких целей выглядит привлекательно на бумаге. Удар такой ракеты, к примеру, мог бы достичь укрытия, где Усама бен Ладен был обнаружен в 1998 году, чтобы убить его. Крылатая ракета, летящая с дозвуковой скоростью, которую выстрелили по приказу президента Клинтона, долетела слишком поздно. Однако запуск ракет дальнего радиуса действия чреват риском того, что Россия может подумать, что на нее напали, когда баллистические ракеты будут направлены в ее сторону.
Если заклятие ядерного сдерживания будет сломано, путь к ядерному разоружению будет выглядеть более пригодным для продвижения. Восстановление, судя по всему, станет главным элементом любого подхода. Уйма трудных вопросов связана с восстановлением. Один касается положений международного договора, который будет властвовать в нулевом мире, включая разрешенные предприятия по восстановлению ядерного оружия. Еще один вопрос состоит в том, как проверять ядерные арсеналы в процессе их сокращения до нуля и на нулевом уровне и как обеспечить работу оборудования по восстановлению арсеналов в установленных договором пределах. Еще могут быть секретные проблемы, которые изучают ученые типа Дрелла и которые становятся темами узкоспециализированных публикаций в таких изданиях, как журнал «Ньюклиэ уэпонз джорнэл» («Ядерное оружие»), выпускаемый Национальной лабораторией в Лос-Аламосе.
Научные основы мониторинга вооружений имеют богатый опыт с 1940-х и начала 1950-х годов, когда Соединенные Штаты направили управляемый самолет вдоль границ Советского Союза в надежде получить хоть какое-то представление о военных объектах внутри его границ. Самолет-шпион «У-2» давал Вашингтону возможность взглянуть глубже внутрь территории Советского Союза с 1956 по 1960 год. С того времени уже спутники-шпионы предоставляли поток информации на основе фотографирования и других технологий наблюдения во время орбитальных полетов. В последние годы применялись все более совершенные методы, в том числе проверки на местах на военных базах и ракетных предприятиях. Рональд Рейган никогда не уставал повторять фразу «Доверяй, но проверяй», когда обсуждал вопросы контроля над вооружениями.
Эдвард М. Иффт, бывший инспектор Государственного департамента по проверкам на местах и эксперт по этим вопросам, представляет четыре стадии наблюдения и проверки нулевого мира. На первой стадии должен подтверждаться начальный отсчет последнего сокращения – если количество боеголовок и носителей, с которых страна начинает сокращение, неизвестно, отсчет до нуля становится невозможным. Затем списывание и демонтаж боеголовок или, по крайней мере, отделение их от систем доставки типа ракет должны быть тщательно отслежены. Далее контролю подлежат вывоз и хранение или утилизация расщепляющихся материалов. И в заключение потребуется наблюдение для обеспечения того, чтобы работы по восстановлению – в оборонных лабораториях, на предприятиях по производству бомб, ракетных базах и т. п. – не превышали международные ограничения.
Соединенные Штаты и другие страны имеют некоторый опыт такого наблюдения, однако степень сложности будет гораздо выше, когда речь пойдет о начале отсчета к нулевому варианту, об оборудовании для восстановления и о материалах. Дрелл и Гудбай так описывали некоторые привлекаемые для этих целей технические средства: «Национальные технические средства (спутники), обмен данными, проверки на местах (как регулярные, так и вызванные какой-то проблемой), периметровый и центральный контроль, маркировки и печати, датчики и приборы обнаружения для контроля ядерной радиоактивности и конечного выброса радиоактивности, дистанционное наблюдение, как это уже проводится по линии Международного агентства по атомной энергии, и – что не менее важно – агентурная разведка или добрый старый шпионаж».[685]
В 2011 году Дрелл и Кристофер Стаббс, физик из Гарвардского университета, сделали гениальное предложение расширить воздушное наблюдение, которое уже проводилось в соответствии с положениями Договора об открытом небе 2002 года.[686] Дуайт Эйзенхауэр в 1955 году предлагал, чтобы страны открыли свое воздушное пространство для воздушной инспекции военных объектов другими странами, но Кремль быстро отверг эту идею. Она возродилась по окончании холодной войны. Имело место более 750 таких полетов, в которых участвовали десятки стран с 2002 года. В 2010 году Соединенные Штаты осуществили 14 полетов открытого неба над Россией, а Россия провела 6 полетов в американском воздушном пространстве. Пилоты и технический состав из обеих стран принимали участие в таких полетах в составе групп каждой стороны.