о. Чумак самый энергичный деятель по забастовке... Принимал и отправлял поезда вместе с Рымкевичем, контролировал отправление телеграмм, руководил митингами, сохранял фонды партийной кассы и т. д.».
Положение Андрея Чумака было отчаянным. Незадолго до восстания у него родился третий сын. Что будет с семьей? Закавказский комитет РСДРП решил во что бы то ни стало спасти Чумака.
В России всегда были люди, сочувствовавшие тем, кто боролся против деспотизма и царского произвола. Владелец крупнейших мануфактур Савва Морозов снабжал деньгами большевиков и прятал революционеров. Жена князя Барятинского, знаменитая певица Яворская, не раз отдавала свои гонорары в фонд большевистской партии. Крупнейший уральский помещик князь Кугушев продал свои имения и деньги отдал большевикам.
Надо найти таких же людей в Тифлисе и других городах Закавказья. План дерзок, но реален. Большевики предложат выкуп за Андрея Чумака. Выкуп временный, до суда. Сколько? Пять тысяч рублей золотом — по тем временам сумма огромная. В прокуратуре мнутся, но в конце концов соглашаются. Найдены и сочувствующие люди — профессура, врачи. Миха Цхакая ведет переговоры с либерально настроенным тифлисским домовладельцем Сосиным. Тот соглашается помочь. Деньги уже в подпольной кассе. Но кому же поручить внести залог? Жене. Прасковья Тимофеевна отправляется к властям, вносит деньги, и прокурор подписывает разрешение временно выпустить Андрея Чумака на свободу под внесенный залог, до суда, который назначен через три недели.
Теперь медлить нельзя. Царский наместник еще не знает, что вожак елисаветпольского восстания на свободе. Если ему это станет известно, то впереди у Чумака сибирский этап и каменный мешок Акатуйского каторжного централа, а то и хуже: ведь министр внутренних дел Столыпин грозит повесить на фонарях всех революционеров, и повсюду свирепствуют военно-полевые суды. И тогда закавказские большевики принимают решение: Андрей Чумак должен немедленно эмигрировать за границу.
Осенью 1906 года Андрей Чумак с женой и тремя малолетними детьми тайно покидает Тифлис и, загримированный под респектабельного чиновника, направляется через Одессу на север. Его перебросят за границу по старым, испытанным транспортным путям ленинской «Искры». Не останавливаясь ни в одном городе, делая пересадку за пересадкой, он прибывает в местечко Вержболово на границе Германии. Там о его приезде уже оповещены верные люди. Ночевка в старой корчме. Последняя ночь в России. На рассвете всю семью доставляют в приграничный лесок. Чумак берет старших мальчиков за руки. Прасковья Тимофеевна поднимает младшего, он обхватывает ручонками ее шею, и семья гуськом — впереди контрабандист, которому хорошо заплатили, — идет через пограничную полосу. Только бы не заплакал младший, только бы не наткнуться на конную жандармскую стражу — тогда все пропало.
Впереди спасительный просвет. Кончился лес, и они уже в Германии...
Чумак не задерживается здесь, знает, что царские и кайзеровские власти договорились о выдаче революционеров. В Гамбурге Чумак садится на пароход и высаживается в Лондоне. Здесь крупные американские фирмы вербуют рабочих за океан для работы на шахтах и автомобильных заводах. Чумак подписывает контракт и через две недели выезжает в Америку. Он еще не знает, что царский суд заочно приговорил его к «заключению в крепости». В 1946 году Центральное архивное управление Грузии разыскало любопытный документ: определение Тифлисской судебной палаты от 27 марта 1908 года, в котором указывается, что «за недоставление к отбытию наказания Андрея Чумака залогодательница Прасковья Чумак оштрафована на 500 рублей».
Уже в начале нашего века русская революционная эмигрантская колония в Соединенных Штатах была довольно многочисленной. Ее главными центрами стали Нью-Йорк, Чикаго, Бостон, Кливленд и некоторые другие города.
Передовое американское общество сочувствовало борьбе русских революционеров против царской деспотии. Это диктовалось историческими традициями Америки. Война за независимость, война Севера против рабовладельческого Юга оставили глубокий след в сознании американского народа. В конце XIX века рабочее движение в Соединенных Штатах начало бурно развиваться. В нем принимали участие эмигранты из всех стран мира, и русская революционная эмиграция вместе с другими группами переселенцев стала органической частью американского рабочего движения. В этом гигантском тигле оказался Андрей Чумак.
Поселились Чумаки впятером в крохотной комнате. Денег, полученных в вербовочной конторе в Лондоне, еле хватало на хлеб насущный. Меньше месяца провел Чумак в Нью-Йорке, познакомился с городом, побывал у земляков, приехавших до него с Украины и Кавказа, а затем уехал в городок Бернсборо, что в штате Пенсильвания, и поступил работать на шахту. Посулы вербовщиков, что он получит работу механика, лопнули. Мешало незнание языка, да и общая техническая подготовка оказалась недостаточной.
Шахты в округе Бернсборо кормили город и прилегающие поселки, но и выматывали человека до основания. Предприниматели гнались за прибылью, охраны труда не было, а плохая вентиляция в шахтах несла гибель. В тридцать лет человеку кажется, что он может своротить горы. Так думал и Чумак, но не выдержал. Как-то в забое упал в обморок, его вынесли наверх. Приговор врача был краток: запрещается работать под землей.
Незадолго до этого события у Чумаков родилась дочь Антонина. Шесть ртов — не шутка. Чумак остался на шахте. Потом пришла новая беда. В шахте взрывали угольные пласты — и отлетевший лом ударил Чумака по лицу. Он потерял сознание. Домой его принесли на носилках. Очнулся он в больнице. Семья оказалась без кормильца, да и за лечение надо было платить — не за неделю, за три месяца.
В больницу Бернсборо в те дни приехал новый врач. Ходил по палатам, осматривал больных, остановился у койки Чумака, спросил, кто такой.
— Русский, — ответила сестра. — По-английски еле- еле.
Врач подсел к Чумаку, на чистом русском языке спросил, откуда, как попал в Америку, где семья?
Когда врач уехал, Чумак спросил у сестры, кто это.
— О, это знаменитый доктор Бенджамен Соукс, — многозначительно ответила сестра и почти заговорщически, понизив голос, добавила: — Социалист.
Доктор Бенджамен Соукс оказался доктором Борисом Заксом, главным врачом города Чикаго, выходцем из России. Три месяца провел Чумак в больнице. Доктор Бенджамен лечил его, опекал семью. С этим человеком, другом русских революционных эмигрантов, у Чумака установится на долгие годы тесная дружба и духовная близость.
Оправившись от болезни, Чумак уехал в Кливленд. В этом миллионном городе у берегов озера Эри Чумак устроился на завод, к нему переехала семья. Пора было посылать сыновей в школу, а твердой уверенности в завтрашнем дне не было. Безработица, поражавшая промышленные районы, обрушилась и на Кливленд... И Чумак, оставив семью в Кливленде, на попутных машинах и в товарных вагонах колесил из города в город в поисках работы.
Прасковья Тимофеевна мыкала горе: нечем было платить за квартиру, кормить детей. Как-то днем пришел полисмен и, не говоря ни слова, выставил вещи на тротуар. Семья ночевала на улице. На помощь пришли друзья из русской колонии.
А Чумак добрался до Среднего Запада. Иногда попадалась работа: грузил уголь, тяжелые бидоны с молоком, лес. Деньги отправлял жене, оставляя себе самую малость, только бы не потерять силы.
Перед ним все шире открывался огромный, причудливый мир Америки; он познавал думы рабочих, бродяг, обнищавших фермеров.
Друзья из российской колонии посоветовали Чумаку осесть в городе Кеноша: там построили автомобильный завод, и многие русские революционные эмигранты получили работу; да и Чикаго под носом: от Кеноша до Чикаго — города у Великих Озер — два часа езды на электричке. Летом 1912 года Чумак вместе с семьей переехал в Кеноша.
Уже в середине XIX века Чикаго стал одним из крупнейших промышленных центров Северо-Американских Соединенных Штатов, как тогда официально называлась эта страна. Славу городу создали не только потомки тех, кто высадился столетия назад с корабля «Мэй флауэр» на американскую землю, но и сотни тысяч эмигрантов из всех стран. Они вместе с американцами строили заводы, фабрики, знаменитые бойни, громады кварталов, разбивали парки и сады.
1 мая 1886 года в Чикаго произошли события, вошедшие в историю как «Чикагская драма», — в этот день расстреляли рабочую демонстрацию. Руководители демонстрации были казнены. Через три года, в 1889 году, Парижский конгресс Второго Интернационала решил установить в память героического выступления чикагских рабочих Первое мая как праздник международной пролетарской солидарности.
В начале нашего века Чикаго был уже более чем двухмиллионным городом, крупнейшим интернациональным центром. Здесь жило много русских эмигрантов.
Две рабочие партии действовали на политической арене Америки с конца прошлого века: Социалистическая партия и сформировавшаяся несколько позже Социалистическая рабочая партия. В партиях шла борьба между интернационалистами и социал-патриотами. Лидером левых сил Америки стал Юджин Дебс. Ленин охарактеризовал его так: «Революционер, но без ясной теории, не марксист».
При Социалистической партии Америки действовали федерации разных национальных групп. Одной из крупнейших стал Русский отдел Социалистической партии Америки. Его организации были и в Чикаго и в Кеноша, где после долгих мытарств осел Андрей Чумак, русский рабочий, окончивший несколько классов церковноприходской школы. Об этом необходимо напомнить еще раз для того, чтобы оценить талант Чумака, четче определить его путь в русском революционном движении.
Он пришел в революционное движение не через университеты, где формировалась общественная мысль. Он не принимал участия в столичных подпольных кружках, где жарко спорили по вопросам теории, о том, что такое прибавочная стоимость, и о сущности философских воззрений Гегеля. Подпольный рабочий кружок в захолустных тогда Горловке и Харцызске и в еще более захолустном Елисаветполе — вот политическая школа Чумака. Но как ясно он видел задачу революционера!