– Вопрос исполнения.
– Конечно. Потому что именно там, со стороны Харькова, очень все было серьезно. И укрепы еще с 2015 года строили с нетипичным расположением амбразур. Не в сторону Донбасса, а в нашу сторону… Почему-то все это… Я в таком шоке был. Честно тебе скажу: я за Россию! За Советский Союз, но так обидно…
– Но мы с вами заложники ситуации, за Русский мир биться надо… Невзирая ни на что… А история все расставит по своим местам…
Возразить бывалому бойцу не мог: война для многих была неведома, сказалась неподготовленность командиров, привыкших работать с картами на показных учениях, а здесь столкнулись с реальной боевой обстановкой. Вот и получилось, что танки оказались без топлива…
– Вот Ваш Краматорск, а Артемовск (место боев) недалеко.
Геннадий Каминский:
– Если справа Часов Яр. Вдоль канала «Днепр – Донбасс». Слева Константиновка, Дружковка. Славянск.
– Наши недалеко уже, – сказал, зная, что в это время наши войска окружали Артемовск.
– Я долго думал, почему так? Мы стараемся минимизировать потери наших ребят. Вся бойня вдоль лесопосадок идет. Только под Красным Лиманом леса. А от Артемовска до Краматорска практически лесов нет. Сопки, балки и поля. А разделение полей лесополосами. Там или мы, или укропы. А так все видно.
– У Вас в Краматорске кто-нибудь остался?
– Да, конечно. Мы редко общаемся, потому что я с 2015 года на сайте «Миротворец». На всех их сайтах. Но я не переживаю, ничего страшного. Это благодарственное мне письмо. Когда будем уходить в другую жизнь, ангелы будут спрашивать, а это как – благодарственное письмо на Родину. Раньше такие из воинских частей писали. Наше время придет, пока оно не наступило еще. Нам надо обязательно в Краматорск попасть, обязательно. Могилы и отца, и матери, и друзей повидать. Но, я вам скажу, люди очень переобулись в Краматорске за эти восемь лет. Если в 2014 они нас поддерживали, то сейчас нет. Понимаете, в чем они правы. Они говорят: вы сейчас придете, все снесете, и где мы жить будем. Я им говорю: «Паре (парни), чего вы молчали эти годы, когда нас под Донецком разносили. Вы кайфовали, а теперь обратка летит». И то, что мы придем, я не сомневаюсь. И Женька погиб за правое дело – очень жалко. Юля вам не говорила, когда она приезжала и: «Дядя Гена, ну что мне сказать сыну? Он все время спрашивает: “Мама, а почему нас Боженька так не любит, что папу так рано забрал?”» Я говорю: «Юльчик, пока он маленький, ты ему не объяснишь, а годика через три или четыре ты расскажи ему об отце, он всю жизнь будет гордиться». А вот малой, копия Женька. Один в один.
– Они молодцы. Сейчас едут с ним мимо кладбища, шоколадку положат на могилу папе…
Как я понял, позже Юля рассказала сыну и тот везде заявлял, что его папа – герой.
В конце разговора я сказал:
– 28 марта отметите очередную дату…
Мой собеседник родился 28 марта 1962 года.
– Вот как СВО началось, я не отмечаю…
– Ждете победы?
– Жду… Было бы здоровья больше, и я бы там был…
Вагнеровец с позывным «Писарро» скифовец-собровец-вагнеровец
Когда 2 ноября 2023 года в книжном магазине «Амиталь» в Воронеже проходила моя встреча с читателями и я рассказывал о книге «Герои СВО. Воронежцы», то обратил внимание на пожилую женщину, которая сидела сбоку в среднем ряду с мальчиком. Потом, когда она попросила подписать книги, а я спросил: «Кому?», она замялась и сказала: «Мне и вот внуку…» И как бы через силу добавила, что ее сын Андрей погиб там… Потом я узнал, что он служил в «СКИФе»[13], СОБРе[14], потом в «Вагнере» где-то за границей, а когда началась СВО, он освобождал Бахмут. У него много государственных вагнеровских наград. И я трясущейся рукой выводил на книгах строки моих пожеланий матери Андрея: «Дорогой Елене Ивановне…» и – его сыну. Отдавая книги, спросил о встрече, хотел узнать об Андрее, на что она согласилась.
Шло время. 19 января 2024 года беседа состоялась.
– Елена Ивановна, – обратился я к матери погибшего воина, – расскажите, откуда вы? Где родился сын, как рос…
Она начала свой рассказ:
– Сама я воронежская, с мужем уехала «путешествовать» по Северу. И Андрей родился в Петрозаводске в Карелии, а потом мы жили в Мурманской области. В Африканде. Там стоял летный полк, а мой муж – военный техник…
– Надо же, за Полярным кругом – и Африканда, – вырвалось из меня.
– Да. Существует несколько версий названия. По одной, здесь строили железную дорогу, и проектировщики в один из жарких дней сравнили это место с Африкой. По другой, здесь на железнодорожной станции смотрителем работал Африкан. По третьей, Никита Хрущев под полярным солнцем, вытирая пот с лица, воскликнул: Африка…
– Андрей когда родился?
– 26 сентября 1986 года…
– Еще при Советском Союзе…
– Да… Но мы, как семья военного, особо не ездили. Были в Кеми. Там тоже военный аэродром. И потом в Мурманской области. Город Полярные Зори, там атомная станция, а 12 километров от нее, военный городок с таким интересным названием Африканда… Но у меня отпуск большой, и мы с Андреем каждое лето приезжали в Воронеж к моей бабушке в село Тишанка Таловского района.
– Тоже интересное место: там жили сектанты! – я знал этих отказников от советской жизни.
– Федоровцы[15], да… Но мы к ним не относились. В Тишанке корни с моей стороны – мои дедушки, прадедушки, бабушки, все оттуда. Андрей очень любил эти места… Когда началась перестройка, муж не захотел заключать контракт и уехал к своим родителям в Кемь. Мы с Андреем остались там. Не захотели уезжать. Африканда – это военный городок, а я работала в Полярных Зорях в школе. Я учитель географии, преподавала географию, биологию, были времена, что и историю, и даже немецкий язык приходилось вести. Андрей четыре класса учился в Африканде, их возили в школу на КамАЗах. А в 5-й класс стал со мной ездить в Полярные Зори. И учился со мной в Полярных Зорях до 11-го класса, а 11-й класс он заканчивал в Африканде. В африкандской средней школе. И сын говорил: «В Африканде самые лучшие учителя…»
Учителя-то – жены военных или из семей военных.
Елена Ивановна:
– Андрей с 7-го класса занимался дзюдо. Был замечательный тренер. Раньше ведь все бесплатно. Тренер пришел в школу, предложил ребятам, и Андрей ходил на секцию. Выступал на соревнованиях, и довольно удачно. В 9-м классе он готовился на Всероссийские соревнования и на тренировке порвал мениск. И в 9-м, 10-м классе операции делали. А он мечтал поступить в Рязанское воздушно-десантное училище. Это мечта с раннего детства! Но так как дзюдо стало тяжеловато заниматься, он стал заниматься боксом.
Мама продолжала:
– В 2004 году он окончил 11-й класс, и мы приехали поступать в Рязань. Хирург увидел шрам на колене и забраковал. Медкомиссию он не прошел.
– Шрам на ноге помешал…
– Не получилось с Рязанью, мы приехали в Воронеж. И Андрей сказал: «Учиться и жить буду в Воронеже». Он хотел поступить в Институт физкультуры. Очень хотел, но на бесплатное мы уже никуда не попали. А моя-то мечта была, чтобы он стал врачом. И раз мы никуда не попали на бюджетное, то решили поступить в Воронежский медицинский колледж учиться на зубного техника. Он учится три года. Заканчивает медколледж и поступает на бюджет в Воронежский институт физкультуры сразу на третий курс. На лечебную физкультуру, на очное отделение. Какие-то предметы досдал и поступил. В это время он занимается боксом, рукопашным боем, сходится с казаками на «Динамо» (район в Воронеже. – Примеч. авт.). Его посвятили в казаки. Живет их жизнью. И в этот момент знакомится с Лахмитько Алексеем Васильевичем[16]. Он был заместителем командира отряда «СКИФ» Управления исполнения наказаний по Воронежской области. Андрей с ними общается. Год учится в институте и говорит: «Я перевожусь на заочное и уйду служить в армию. И после армии сразу ухожу к ребятам в “СКИФ”».
Для поступления в отряд необходима служба в армии.
Елена Ивановна:
– И после третьего курса в институте уходит в армию. Служит в Коломне в ВДВ. Все-таки попал в ВДВ. Я к нему ездила на присягу в Коломну. Причем пошел служить с другом – они познакомились по спорту. Коля Сурков. Им предлагают в армии остаться, заключить контракт. Андрей как бы изъявляет желание заключить контракт, попадает в Кубинку, но в конце концов не стал заключать контракт и в 2008 году вернулся в Воронеж и поступил на службу в «СКИФ».
– К Лахмитько…
– Да, он ему очень помогал. Во всех планах. И по службе, и в быту. Алексей Васильевич подсказывал, как себя вести. Он и ипотеку в числе первых взял, тогда она только началась…
Мне про Лахмитько рассказывал мой друг полковник Калинин, служивший в системе Федеральной службы исполнения наказаний России: Лахмитько должны были назначить командиром «СКИФа», но пришло новое руководство в область и назначили другого, и Лахмитько ушел в отставку. Он пошел в «Вагнер». Отслужил полгода. После «мятежа» часть вагнеровцев ушла в Министерство Обороны, а часть – через Белоруссию в Африку. 25 сентября 2023 года он погиб в Мали. Нашли его, кажется, в октябре. Дядя Лахмитько рассказал Калинину, что отговаривал племянника от поездки в Африку, но тот сказал: «Ну что, меня просят. Ребят много моих погибло, и мне надо заменить… На меня пуля еще не отлита…» А оказалось…
– Как служба у сына в «СКИФе»?
Елена Ивановна:
– Здесь стажировка, потом – в горах… Я-то в это время жила на Севере. Я приезжала, знала, что он по сменам работает, какие-то командировки. Он особо не рассказывал. «Все нормально». И все. В 2011 году женился на Юле. Молодая семья. И как раз сотрудникам повышают зарплату. Существенное повышение. Для сравнения, когда в СОБРе 50 тысяч рублей было, то в «СКИФе» – 25 тысяч… И ребята засобирались в СОБР. И в том числе Андрей.