– Молодцы, морпеху – дерево… Вы сказали, Востриков всех опекал…
Ксения:
– Да, перед посадкой в вертолет четыре или пять линий контроля, на каждой закреплен свой проверяющий. Дмитрий иногда выпускающим был на площадке, главный, контролировал. Но он мог всех перепроверить, такое не положено, мог себе позволить каждого мальчишку осмотреть.
Виктор и Ксения Ершовы
– Настоящий командир! – сказал и спросил: – А вы сами прыгали с парашютом?
– Да, у меня тринадцать прыжков…
– Вот жены морпехов!.. И как?
– Страшно, но задача есть, надо ее выполнять. По должности положено, значит, прыгай.
– Выпускающим Дима был?
– Нет, другой офицер. Он тоже, как и Дима, погиб. К Диме я не попадала. Дима был всегда на площадке приземления.
– Его в части ценили?
– Да, он был очень правильный. И в то же время он очень добрый. Он всегда, знаете, всегда вникал в проблемы личного состава. Всегда спросит, расспросит. Личный состав он знал всегда. И даже когда он выполнял последнюю задачу, он уже был заместителем командира бригады назначен, но так как с ротным случилось, он взял управление ротой на себя. То есть не на своей должности. И это уже о многом говорит, как мой муж сказал: «У тебя двое детей, а у меня их намного больше». Виктор с Димой очень похожи. Темпераментом. Когда мы вместе собирались, они как братья…
– Вот вы сказали – добрый. Может, поэтому и не мог позволить себе бросить солдат…
Ксения:
– Какую бы задачу ни ставили, он берег ребят.
Теперь я перешел к теме разговора:
– А как вас свела судьба с Виктором?
Ксения:
– Мы познакомились, он еще курсантом был. С тех пор.
– А где он курсантом?
– В городе Екатеринбурге Высшее артиллерийское командное училище…
– А я с папой жил под Нижним Тагилом в Верхней Салде… Там ракетная дивизия…
– Там рядом… Мы познакомились в 2008 году. Я всегда считала, что замуж за военного не пойду. Мы в одну компанию попали, потом он приехал по гражданке, встречаться начали. А потом в курсантской форме. Дружили, влюбленность была, через год на пятом курсе зимой он сделал мне предложение, в апреле поженились, мне с первого курса, а я поступила на бюджет, пришлось уйти на заочное. И поехали в Темрюк.
– В каком году?
– В 2010-м. Он назначен был в Севастополь на капитанскую должность, а когда приехал в Севастополь, ему сказали: «Нет, товарищ лейтенант, ты поедешь в город Темрюк командиром взвода». И уехал в Темрюк. Я к нему приехала в октябре, и мы, получается, в Темрюке прослужили тринадцать лет.
– И как вам Темрюк?
Ксения Ершова:
– Это Краснодарский край. Первое время было дико, потому что когда ты жила в большом городе, маленький городочек, в нем тяжело привыкается. Но за тринадцать лет он настолько вырос, настолько стал родным, и мое взросление, мое становление как человека прошло в нем. Мне было 19 лет, когда мы сюда приехали, а сейчас мне 32. Становление как человека взрослого, большие знакомства, дети здесь родились, именно в Темрюке. Я вам даже больше скажу, мы купили там дом, потому что собирались жить. Это южный городок. И его тяжело оторвать, так скажем. Там два моря, недалеко расположены друг от друга. Там для детей есть все, кроме – вот высшее бы образование туда. Когда младшей (ребенку) было два года, добермана завели, Марселя. Добрый, ласковый, его Виктор на службу брал, он к нему очень привязался.
– Вот у вас за плечами тринадцать лет… Что такое по-вашему офицерская жена?
– Это надо очень друг друга любить. Это какие-то чувства, это необычная семья на самом деле. Но настолько нужно уважать и принимать выбор другого человека и свои какие-то женские интересы ставить на второй план. То есть сначала интересы мужа, ты за ним находишься, ты не впереди. То есть о карьере супруги можно вообще забыть. И ведь это для нее тяжелый момент, потому что ты уезжаешь далеко от родительского дома, и семья становится настолько роднее, потому что ты нашла человека и начинаешь жить с нуля, и начинаем больше ценить друг друга. Потому что когда у тебя все есть и рядом родители, ты детей к ним можешь отдать, это обесценивается. Когда переживаешь все эти командировки, все стрельбы, с ними связанные, такое переживание идет. Специальность наших супругов всегда опасна: те же прыжки, те же стрельбы, конечно, ты всегда переживаешь. Переживаешь эти полигоны, ждешь встречи. В обычной гражданской жизни таких командировок, чтобы ты уехал на месяц, нет. Приехал, а все ссоры уже притираются. Союз становится намного крепче, теснее, потому что тут идет уважение. У женщины, она всегда делает выбор в пользу своего супруга. Она его уважает, она его ценит, я думаю, что как-то так. И любовь непременно должна быть…
– То есть молодой девочке можно сказать: хочешь познать настоящую любовь, будь женой офицера?
Ксения:
– Знаете, мне очень не нравится фраза, когда многие говорят: «Ты знала, за кого замуж выходила». То есть у тебя были какие-то трудности. Я им хочу сказать: «Слушайте, не знаю. Я никогда ни с кем не жила, мне было 19 лет, когда мы поженились. Понятия не имела. Было очень много неизвестного. И интересного. Того, что можно познать. Стать взрослой. И при этом конечно, ты была влюблена». И, мне кажется, оба влюблены. И ты едешь. Ты едешь, грубо говоря, в неизвестность. Ты приезжаешь… Иногда вспоминаю, мы приехали, тогда мы снимали дом в поднаем, квартир не было, мы жили в какой-то, как их на Кубани называют, мазанке. Маленькие придворовые домики. И ничего страшного: там два на два комнатка. И до того счастливые на самом деле. Сейчас мы приехали, вроде комнату в общежитии дали, и как-то несерьезно, а с другой стороны – ничего, мы как начинали! Это на самом деле принять, прожить, и все нравилось. Нам было классно! Вот это на самом деле большую играет роль в чувствах и в отношениях. Потому что если ты не воспринимаешь человека и не любишь, ты не сможешь какие-то в жизни неудобства терпеть…
– Вы жена морпеха. Что такое морпех?
Ксения:
– У них подготовка. Девиз «там, где мы, там победа» не зря. Потому что это стальные мужчины. У них подразумевается безупречное выполнение прыжков, проведение разведки, мастерское применение артиллерии… Это такой вид войск, где собраны все специалисты в армии, наверно. И когда они сплачиваются, они же передают друг другу опыт. И там же боевая подготовка на первом месте. У них стоит задача – не какая-нибудь бумажная волокита, а подготовка воинов. Это мужчины, которые первые выполняют очень важные задачи. Они в БТР находятся, выезжают на какой-то беспорядок, урегулирование конфликтов. Потому что у них подготовка первым делом. У них отбор, физические нагрузки. Если в сухопутных войсках ты сдаешь три-четыре упражнения, то там шесть-семь упражнений. На выносливость. То есть это действительно особенные мужчины…
– Спартанцы! – вырвалось из меня.
Ершова:
– Да… Вообще, морская пехота… Вот город Мариуполь взят благодаря морской пехоте. Вот 810-я бригада морской пехоты – это освобождение «Азовстали». И сейчас выполняют задачи и морская пехота Тихоокеанского флота, и Северного… У них очень важные задачи. Недавно двум командирам бригад морской пехоты Тихоокеанского и Черноморского флотов полковникам Михаилу Гудкову и полковнику Олегу Власову Героев России присвоили.
– Показывали по телевидению.
– Виктор тоже представлен к Герою России. Четыре раза. И Востриков. Вот, пишу письма за них…
– А что значит четыре раза?
– Четыре раза на него уходило представление во время выполнения задач.
– Когда Мариуполь брали?
– Да. Это еще до ранения. К сожалению, мы не можем что-то сделать. Вот пишем, выясняем, есть такие бюрократические моменты…
– Мне понятно, представление кто-то положит под сукно…
– У нас уже союз морских пехотинцев – ребята отправили письмо. Я отправляла. Мы не сдаемся. Для меня-то супруги, он всегда был и есть герой. Я же тоже служу, и когда все это происходило, нас – девочек – сняли с границы: сказали, женщины заходить не будут, и нас отправили в пункт постоянной дислокации, в Темрюк. А ребята 23 февраля (2022 года) уже заходили на Мелитополь… И мы, девочки, как раз пошли раненые, погибшие, занимались документами… Они зашли в Мариуполь. Вообще они были разделены на два направления. Дима Востриков с другой стороны заходил. Виктор – он артиллерист. Артиллерист морской пехоты. У него подразделение – артиллерия. А Дима – он пехотинец. И они заходили с разных краев. И Виктор увидел Диму в начале марта уже…
– Да, мне рассказывали, когда писал про Вострикова.
Ксения:
– Да, сначала задача взять Мелитополь, потом они вернулись на доукомплектование, в Евпатории два дня отстояли и пошли на Мариуполь. Задача была – Мариуполь. Я просто скажу: его силами, его батареи, его разведкой уничтожено более шести ста националистов, более двухсот пунктов управления, более пятидесяти единиц техники. Это чисто под его управлением, благодаря его разведке. Они же не знали, как в городе бой вести. И тогда им первые квадрокоптеры отправили, и он в километре от передовой должен быть, так как он артиллерист, а он был на передней линии вместе с командирами, со всеми. То есть он вел разведку вместе с командиром взвода, который поднимал квадрокоптер, смотрел, и разведка такой была. И такая есть программа, по ней высчитываешь и корректируешь огонь. Сколько обнаружил, сколько уничтожил. По ним работал пулемет. Заходили с двух сторон, уничтожили этот расчет, потому что уже несли потери большие. Просто штурмом заходили. Потом «дом Павлова». Там были погибшие наши ребята. Там была задача дойти до моста, разведки не было тогда. Ребят, короче, взяли в кольцо, и они устроили «дом Павлова». Девяносто человек нашей роты. Они были под обстрелом. Третий день. Офицеры понимали, что нужно что-то предпринимать, нужно что-то делать, потому что пока там есть живые, нужно их доставать. Из всего нашего батальона (Дима в бригаде, он на другой стороне города), где около тридцати офицеров, вызвалось пойти только два. Пойти за ребятами, в том числе и Виктор. Это тоже о многом говорит.