– Она сказала: мы начинали с мазанки… И не ушла, а с вами… Вот когда войска выводили из стран Варшавского договора – в поле кидали полки, и выживай. И вы, дорогой Виктор, выдержали такие испытания, вынесли… И только хочется поклониться вашей маме, вашей жене, вашим педагогам в артиллерийском училище, вашим однополчанам-морпехам…
30 октября 2023 года я уехал в Москву, где в издательстве «Вече» готовилась к выходу моя вторая книга о Героях СВО, и когда вернулся, то 2 ноября по «Россия 24» смотрел репортаж о майоре Ершове. Крепыш с высоким лбом в черной форме рассказывал то, что частью я уже услышал.
А ведущий после рассказа о боях майора сказал:
– Послано представление на присвоение майору Ершову звания Героя России…
Я подумал: пятое по счету…
Хоть бы дело выгорело.
Подполковник Николай
«Чтобы все пули и снаряды летели мимо,
мимо,
мимо…
Чтобы все живыми вернулись…»
Как-то в разговоре комбат печенгских танкистов Николай обмолвился, что собирается на учебу в академию, и вот 31 октября 2023 года я ему позвонил, он сказал, что приехал в Москву учиться и только что снял квартиру на «Озерках» и не возражал, чтобы мы встретились.
Он сказал:
– Кофейку попьем и поговорим…
– А я на метро «Вернадский проспект», – сообщил о месте своего нахождения.
Он:
– Я на «Озерках»…
Как пояснил потом, метро «Озерная», которое оказалось в двух остановках от метро «Вернадский проспект».
Договорились созвониться утром 1 ноября, и когда я позвонил, он сказал:
– Приезжайте на «Озерки»…
А когда я приехал и думал, где бы нам притулиться, – на какой-нибудь скамеечке в каком-нибудь парке, он:
– Идите ко мне… Мичуринский проспект, дом… Квартира…
Я хотел все-таки, чтобы он пришел к метро, но пришлось идти к нему, в эту башню, где он снял квартиру…
Открывшему мне дверь коренастому крепышу я выдал:
– А я думал, Илья Муромец!
Таким мне представлялся этот басовитый командир.
Но ничего… Как я потом понял, Илья Муромец в танк не влезет, и то, что Николай был коренастый, компенсировалось его широкими плечами.
Хотел заговорить о самом Николае, а он отговаривался, говорил:
– Я вам дам достойного человека, а я обычный комбат…
– Вот мне обычный комбат и нужен!
И на мой вопрос:
– Кто такой обычный комбат?
Николай отвечал:
– Комбат должен умело управлять своим батальоном.
– А если расшифровать? Это же море всего…
– Это грамотно налаживать службу. Это также повседневная жизнедеятельность. Вникать в нужды подчиненных – самое главное. Комбат все равно больше работает с командирами рот и со своим штабом, но чтобы у бойцов был хороший настрой, вот это он все должен делать, чтобы у него были нормальные ребята. И здесь они создают такой кулак, который у нас в батальоне и был. Сильные командиры рот, хорошие замы мои, и батальон зарекомендовал себя только положительно.
Башня, в которой остановился комбат Николай
– Генерал Иванов, который командовал под Работино (место, где ВСУ пытались прорваться к Азовскому морю), сказал: «Мне мог позвонить каждый прапорщик…» Солдат… То есть знал все, что происходит…
Николай:
– Ну, наверно, он это утрировал… У меня батальон по бойцам меньше, чем пехотный, и я лично знал каждого контрактника, который приходил. И в процессе службы знал его морально-психологические качества: кто, что, как. Семейное положение. Ну, если пехотный комбат не в каждого вникнет, то в нашем случае, где бойцов меньше в два раза, это возможно.
– А морально-психологические качества – нешуточная вещь… – заметил я.
– Да, нешуточная вещь. Морально-психологические качества показали в начале СВО. Кто морально-психологически не был готов, все это и сказалось. На этот момент в вооруженных силах не очень обращали внимание, он был упущен. Ну, сейчас пытаются поправить…
– А в чем это выражается?
– Даже отказ от выполнения какой-то задачи – это уже морально-психологически он не готов. Он вроде бы должен защищать Родину, не щадя своей жизни, погибнуть за нее, но почему-то в этот момент он начинает задумываться, рассуждать, хотя он должен сразу: «Да. Есть приказ». И действовать. А он начинает мешкать, ну, разное бывает. А в сумме несколько таких элементов дают общую картинку. Из-за этого боевая задача может быть сорвана. Вот еще морально он не готов. Ну, по разным причинам. Так воспитан. Это идет с молоком матери. Воспитание. Он растет нормальным мужиком, он таким и будет по жизни. В него с детства начали… Если армия привьет ему, хорошо, а если нет… Служить приходят разные. Тем более контрактники. Они не такие, как приходят лейтенанты с училища, то есть он пять лет учился, морально подготовлен нормально, а здесь-то другое и возраст разный… Ну вот, где-то так.
– Вот трусоватый. Как его «вылечить»?
Николай:
– Нужно проверять. Есть разные моменты, он уже и готов, но он вряд ли… Это так называется «паническая атака». Ничего не сделаешь, просто ничего. Ни-че-го… А есть смелые… Надо быть рассудительным, тоже на рожон не лезть. Нужна смелость и холодный ум. Тогда больше шансов выполнить боевую задачу.
– Вот вы упомянули молоко матери. А что с детства с молоком матери?
– То есть с детства. Первый этап становления у него какой? Детсад не берем, ну, школа. Там уже человек себя ставит. Мягкотелость вытравливает. Если он не окончит школу, его будут ругать, потом он так и пойдет. В армии если он переломит это, он станет человеком, если не переломит в этот период подростковый, он так по жизни и будет двигаться, будет получать, найдет жену такую же «в поле ягодку», но он уже по жизни будет слабым человеком. Может, в другом где-то себя проявит, в гражданской сфере. В армии надо, понятно, у нас больше дисциплины. Есть любители выпить, в повседневной жизни это не так мешает, но. У меня в практике были случаи, собирались увольнять, ну не понимает, раз, два, а в боевых действиях хорошо себя показал. А были наоборот, в мирной жизни они исполнительные, а в боевых действиях – ну никак. На кого мы возлагали надежды в мирной жизни, там себя зарекомендовали отрицательно, а так называемые алкаши, или сейчас зэки, полностью себя оправдали…
– Вагнеровцы…
– Это другая тема, у них очень сильная подготовка… Зэки понятно, они как штрафбаты, но они делают большую погоду на фронте. Сейчас штурмовики, это в большей степени им спасибо. Вот так. Может, оттого, что у них выбор стоит…
– Помилуют, не помилуют…
– Я думаю, и в Великую Отечественную войну все было примерно так же. Все это было, и отказы. Так устроен человек.
– А что с отказниками делали?
Комбат Николай:
– С отказниками-то проще, уголовная статья…
– Ввели в сентябре 2022 года дополнение к статье «Неисполнение приказа». Наказание от двух до трех лет лишения свободы, при тяжких последствиях – до десяти лет…
– Много отказников, которые не хлебнули горечь войны. Гибели товарищей, крови. И вот попадают в специальные отряды, которые есть, и их на передовую… Первый минус специальной военной операции был в том, что не было таких законов. Если бы заходили с такими законами, то все обстояло бы лучше. Но тогда никто не понимал, ведь не каждый день воюют, и задача была одна. Но все равно, если бы защищенность законом была, это бы очень повлияло. В первый день все морально подавились, скажем так, как есть, и потом, когда уже человек подавился, если бы у командиров был рычаг, получилось бы по-другому, но его на тот момент не было. И это оттягивало время. Тогда, наоборот, все усилия туда, туда, и я уверен, если бы мы с такими силами вошли, было бы иначе. Даже второй раз, когда первый раз в разведку сходили, можно было еще пока… Не знаю, как дальше было бы, но это очень… Нас было две тысячи в первый день, потом поехали сто пятьдесят. Есть разница? Но так же выполнили задачу. А что бы мы могли двумя тысячами сделать. Поэтому тут дело такое…
Понимал: давала знать неподготовленность к операции, а может, и расчет на иное поведение украинцев.
– Вы раньше мне рассказывали про Данильченко[42], что парень смелый.
Николай:
– Это именно тот человек…
– Он раз сходил, потом как говорили: на отказников смотреть не мог, еще раз пошел…
– Данильченко – настоящий офицер. Он закончил училище…
– Для меня он ребенок, – сравнивал двадцатилетнего лейтенанта со своими семидесятью годами.
– Конечно, ребенок. А мне – младший брат. Смелый, который не раздумывая, без рассуждений. Встречаются люди: вот что? Война?..
Как командирам было нелегко обсуждать, он и сам толком мало что знал, но приказ никто не отменял, и одни шли, а другие попадали в «отказники» и в прочую братию.
Комбат Николай:
– Любой приказ требует решения. Он все, запрыгнул. Мы с ним первое время колонны возили – самый жаркий у нас был период. Мы стали, а зачистить территорию еще не зачистили, то есть каждое наше движение – это постоянные ДРГ (диверсионно-разведывательные группы) противника. И причем начинал ездить на заходе, нормально проявил себя. И потом в ходе работы уже много сделал: на одном направлении ранен был, но выкарабкался. А вот на другом направлении война его забрала…
– Скажите, вот по телевизору показывают наш танк «Алешу»… Он один вражеский танк подбил, потом второй. Восемь единиц техники шарахнул… «Алеша» ваш?
– Нет…
– Я только не понял, почему укропы его не накрыли…
– Грамотно все сделал. Маскировался. Закрылся, участки местности. Это очень влияет.
– Там лесополоса и поля…
Николай:
– Там же колонна шла, у нее задача была другая. Он обнаружил, и грамотно – первый танк, последний, и пошел добивать. У нас так же, будут вручать Героя России, во-первых, командиру бригады, вот он сейчас здесь в Москве. Ему будут вручать Звезду Героя. А второй – солдат. Он птурщик. Вот вы про «Алешу» говорите, так он с ПТУРа тоже восемь единиц на нашем направлении уничтожил. Позывной «Юра». Представлен к Герою России. Так он действовал на нашем направлении. В такой же манере обнаружил колонну и так же грамотными действиями сжег восемь единиц…