Юргатов в армии
– И ты тащил на передок…
– Да…
– Это твоя обязанность?
– Я был караванщиком. Носить тем, кто впереди сидит в окопах, еду, сигареты, воду. Боеприпасы.
– Ты караванщиком ракеты для РПГ понес.
– Да, но я еще ни разу не бегал караванщиком. Меня как-то берегли. Я недавно приехал. Пока привыкну. А тут мы готовились к штурму. Отправили двоих снаряды носить. Одного затрехсотило, и второго тоже. Снайпер в каску ему попал, он живой, но контузило, а у второго в ногу ранение. И командир, позывной «Мерседес», забежал: «У кого есть жгут?» И я уже сам вызвался. Хватит сидеть. Я говорю: «У меня три жгута, и я знаю медицину и могу оказать им помощь». Он говорит: «Ну все, бери рацию, беги туда. Оказываешь им помощь. Берешь эти ракеты и уносишь дальше». Вот я тому, у кого в ногу ранение, жгут наложил и отнес, положил в ямку. А контуженный сидел в норе. Человек пять сидело, и он там. А я рюкзаки забрал. Еще мне деда дали, и вот мы с ним эти рюкзаки и туда поперли. Мы донесли… А наших укроповский танк кошмарил. Наши из РПГ его и подбили. Нам с дедом задача там сохраниться. Мы залегли. Начался обстрел. Клали, чем только можно. Артиллерия, минометы. И снайпер еще у них работал.
– Мстили за подбитый танк?
– Огорчились. Мы час прождали и решили выбираться. А когда меня ранило, я уже говорил, дед испугался и убежал. А я часа три лежал. И трое парней с нашего полтинника (пятидесяти человек. – Примеч. авт.) шли на передок в окопы. Они мимо проходили, и я одному сказал: «По рации передайте, что я здесь лежу». Меня-то по рации запрашивают: «Где ты? Где ты?», я им отвечаю, а рацию-то засыпало песком. Они меня не слышат. Вот эти парни, когда проходили, я им: «Передайте по рации, что я здесь». Они: «В блиндаж залезем и передадим». Они только в блиндаж залезли, и туда прилетело: два 200-х и один 300-й… Я сказал, из пятидесяти человек шесть вышло. Остальные 200-е, 300-е, кто сбежал, кто пропал…
«Упредили наш штурм», – понял я.
Спохватился:
– 10:35… Ладно, если тебя больше не увижу… – пожал руку. – Удачи…
Бегом в подземный переход. Сбежал по ступеням, пробежав его, выбежал на платформу и налево: нет никого в камуфляже? Нет. Направо: нет. А тут объявили прибытие поезда на Петербург, и я теперь смотрел на повалившую из перехода толпу. Разглядывал проходящих мимо мужчин и женщин, парней, особо обращая внимание на тех, кто был в военной одежде… И то к одному, а он: «Ты уже меня спрашивал», к другому. Они все уже прошли через мои руки… И ждал, ждал, вот поднимется из перехода боец с рюкзаком и с ним мужик в кубанке…
Вот появился состав. Я подался ближе к выходу из перехода: сейчас выйдут. Но поднялись мужики с чемоданами, и паренька с рюкзаком и казака в кубанке с ним не видел…
Вот повалили пассажиры с поезда, а я туда-сюда.
Вот отъезжающие стали садиться и перрон стал пустеть, а я все рыскал, готовый кинуться к пареньку…
И держал в руке книгу…
Но…
Вот поднялись в тамбуры проводники, вот свернула красный флажок проводница крайнего вагона, я напрягся, готовый к рывку и на секундное общение: только сунуть книгу и сказать пару слов, вот проводники захлопнули двери, раздался свисток, и состав пополз. А я еще стоял на перроне, думая, вот если вбежит.
Оставшись один на платформе, спустился в переход, прошел пятидесятиметровое подземелье, поднялся по лестнице и увидел Ярослава. Рядом с ним сидел капитан, и они куда-то названивали.
– А что же комендатура? Неужели не могут отвезти? – я упрекнул капитана.
– В комендатуре есть машина, но она постоянно занята. Не повезет… – оправдывался тот.
Оказалось, воинская часть Юргатова за городом, а как туда ехать, толком никто не знал. Не могли помочь и при заказе такси: требовали точный адрес. А какой адрес, если часть в палаточном городке в поле?
Теперь я озаботился другой проблемой и успокаивал Ярослава:
– Не волнуйся, тебя довезу. В крайнем случае поедем ко мне домой, а оттуда уже будем выбираться.
И вот кое-что выяснили: село… Там СНТ… Там, там…
Я знал это место. Когда мои сыновья учились в военном училище, мы с женой ездили туда по полям проведывать их, курсантов. Но теперь ехать, когда снег, там же может быть завал, и не проедешь. И ладно бы парень был ходячим, а он на костылях. Далеко по полю не пройдет. Да еще заснеженному.
Казалось, тупик…
И вот все же заказал такси. Все-таки решили ехать на свой страх и риск, а там добираться… Но приходил один поезд за другим, и заказ на такси принимали, но потом снимали: нет возможности. Понятно, сколько желающих вываливало с поездов…
Снова заказал такси…
Снова: такси обождите…
Я смотрел на паренька:
– Не холодно?
Сам кутался в меховой куртке.
А тот:
– Нет, я же с Байкала…
Закаленный.
Вот с капитаном стали ловить частников…
Уговаривать…
И когда я почти уговорил одного частника-кавказца, оказалось, Ярослав уже сел в машину к другому.
И, подбегая к легковой, собирался подсесть к нему на заднее сиденье, как он:
– Спасибо, я сам доберусь… Сам…
А водитель:
– Я его довезу до самой проходной…
И у меня отлегло: довезут, и моя помощь уже не понадобится.
И разве что успел сунуть книгу:
– Ярослав, это мой тебе подарок…
Не стал объяснять, что он предназначался другому.
Хотел заехать в зоопарк глянуть на волка и енотов, которых привезли туда ночью, но директор на мою просьбу сказал: «Сейчас карантин… Ветеринары… Так что попозже…»
Сел в маршрутку, доехал до цирка, а там шел, проветриваясь и приходя в себя после растянувшейся на полдня беготни с бойцом-астматиком.
И невольно поминал казака: что ж, как тебе понадобилось, всех на ноги поднял, генерала, меня, а потом кинул…
И думалось, что казак с бойцом не доехали до Придачи: иначе бы я их увидел.
Но зато я не потратил время зря: помог рядовому Юргатову.
Когда поднимался по лестнице домой, позвонил Тройнин:
– Миш, да там как? Ведь в Питер его собрались везти, там кто-то вышел на питерскую прокуратуру, позвонили сюда, в общем, сказали: не надо никаких интервью…
«А, задело вояк», – понял я.
– Ему сказали: ты же в армии служишь… – продолжал генерал.
– А вы хотели звонить в Москву прокурору…
– Да нет, там и так обошлось.
– Так где он?
– Отправили питерским поездом…
– Как, а я дождался отправления и его не увидел… – сказал, а потом: —А я бойцу книгу хотел подарить…
«Вот что значит казак: не счел мне нужным даже сообщить, не отвечал по телефону, – подумал о знакомом генерала: – Как возмущался…»
– Они не захотели, чтобы писали…
– Ладно, с этим утряслось, испугались, а если с другим такое? – не соглашался я.
– Это, конечно, безобразие…
– Вот в этой ситуации генерал Тройнин нашелся, писателем припугнули, а у другого такого генерала…
Мне стало горьковато, что генерала использовали, а вот по-человечески не подошли, на мои звонки не отвечали, даже лишили книги паренька! А как лично ко мне… Видимо, спрятались в машине, я ведь весь вокзал обошел трижды, всех эсвэошников порасспросил: «Вы не на питерский (поезд)?» Все военные патрули замучил: «Видели ли такого?..»
«Бессовестный казак. Сам раскочегарил и бросил…»
Он генерала и меня использовал для того, чтобы нагнать страху, а когда это удалось, просто отбросил, как использованную тряпку.
Из дома позвонил бойцу:
– Ярослав, ну как?
– Доехали до КПП. Все нормально…
Я с облегчением вздохнул.
Когда на следующий день позвонил, чтобы узнать, как он устроился в части:
– Ярослав, ну как ты?
Он ответил:
– В часть вчера я не попал.
– Да ты что?! Ты же сказал: он тебя довез…
– Час простояли у КП, никто не приехал, чтобы дальше меня провезти на военной машине.
«Ну, бараны!» – я снова не находил себе места.
– Где ты сейчас?
– Квартиру снял.
– А ты же сказал, что у КП…
– Да, мы час там простояли, никто не приехал, и уехали…
– А где снял?
– У госпиталя…
– Я же рядом живу… А в каком доме?
– На пятнадцатом этаже…
– Тебе надо отметиться в комендатуре, иначе прицепятся…
– Да нет, у меня в запасе десять дней… Я завтра еще раз поеду. И если что, на костылях пойду.
– Ты с ума сошел! А в снегу замерзнешь?
– Будем прорываться.
– Я к тебе приду…
– Приходите…
Он назвал адрес, а я запомнил его как «Краснознаменная, дом 52а…»
Мне пришлось покружить. Сначала на Краснознаменной я долго искал дом 52а, высотку… Такой не нашел. После звонков Ярославу понял, что ищу не на той улице, и вот перешел на Чапаева. Найдя дом 52а, кружил вокруг него, не зная, к какому подъезду подойти, а потом ожидал Ярослава, который обещал спуститься и встретить.
После кружений все-таки дождался бойца.
Он стоял на костылях на тротуаре.
– Скользко, – заметил я.
– Да, к другу в госпиталь пришлось ехать на такси…
Мы поднялись на лифте на пятнадцатый этаж и расположились в однушке: я сел на диван, он – на кровать.
– На всякий случай, если и завтра не получится, скажи, в какой ты части…
Думал подключаться.
– …
– Какая у тебя должность?
– Я старший механик-водитель по венному билету…
– Я посмотрел Первомайский… Там у вас комбинат был… Посмотрел: кварталы, добротные дома, а сейчас все сдохло…
– Да, как и везде…
Последствия горе-приватизации давали о себе знать в любом уголке страны.
– Вот ты на передовой. В окопах, холод до минус 25. Как ты там?
– На адреналине тепло… – улыбнулся Ярослав.
– В блиндажах…
– Там тепло. Свечки окопные. Спим в спальниках. Рядом друг с другом…
«Как собачки», – вспомнил живущих в соседнем дворе четвероногих.