Войска СС
В центре внимания этой книги стоят солдаты Вермахта. На самом деле не надо забывать, что НСДАП в лице войск СС сформировала свою собственную армию, через которую в ходе войны прошло около 900 тысяч человек [866]. Тем более возникает вопрос, насколько сильно восприятие и оценки парней из войск СС отличались от солдат Вермахта. Гиммлер всегда прилагал много усилий к тому, чтобы подчеркнуть особый характер своих войск СС. Впрочем, из-за общего военного опыта и постоянно становившейся все более тесной кадровой связи различия сильно нивелировались. Так, танковый генерал войск СС Курт Майер в ноябре 1944 года сказал: «Я вообще не думаю, что сегодня еще есть какая-нибудь разница между СС и Вермахтом» [867]. Но что стояло за этим утверждением? Неужели война действительно свела к нулю все усилия Гиммлера по созданию национал-социалистических особых войск, которые бы отличались от сухопутных войск не только обмундированием, но и, прежде всего, менталитетом?
На Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками в оценке войск СС не возникло никаких сомнений — они были объявлены преступной организацией. После войны против этого приговора подняли бурю возмущения прежде всего известные генералы СС, такие как Пауль Хауссер, Вильгельм Биттрих и Курт Майер, так как он имел для них далеко идущие последствия. Бывшие служащие войск СС, в отличие от военнослужащих Вермахта, не получили никакой пенсии, многие шансы подъема в обществе и на военной службе были, по крайней мере, затруднены. Основанное в 1949 году объединение по интересам «Общество помощи на взаимной основе бывших членов войск СС» (ХИАГ) приложило много усилий для доказательства, что парни из СС «были такими же солдатами, как и все остальные» [868]. Впрочем, аргумент не принимался, так как, естественно, тогда уже было известно, что войска СС совершили многочисленные военные преступления и были неотъемлемой частью СС, таким образом, их роль нельзя было свести только к борьбе на фронте. Кроме того, войска СС прекрасно пригодились в качестве козла отпущения, ведь им можно было в сомнительных случаях приписать преступления, особенно связанные «с акциями в отношении евреев», и дочиста отмыть Вермахт. Как мы знаем не только с сегодняшнего дня, военные преступления не были исключительным отличием, присущим только войскам СС. После того как исследования, особенно за последние десять лет пролили свет на весь размах преступлений Вермахта, снова встал вопрос, имелись ли различия [869]. Был ли Вермахт настолько же фанатичен, радикализован и преступен, как и войска СС? Не были ли споры о специальном характере войск СС только частью хорошо инсценированного отвлекающего маневра, чтобы создать миф о чистом Вермахте? Не являются ли войска СС и Вермахт вместе составными частями одного и того же боевого сообщества, в котором фронт сгладил имевшиеся прежде различия в мышлении?
Соперничество
Когда Вернер фон Бломберг летом 1934 года согласился с формированием вооруженных частей СС, это был благодарный подарок Гитлеру, который только что в лице СА исключил опасного соперника. Поначалу малочисленные СС с военной точки зрения не имели никакого значения. Но с началом войны они стали явным конкурентом Вермахта. К этому времени отношения были особенно напряженными, и солдаты Вермахта, как рядовые, так и командование, в равной степени возмущенно смотрели на только что сформированные войска СС. Разговор в июле 1940 года, в котором сцепились армейский обер-фельдфебель и роттенфюрер СС, проясняет субъективно воспринимаемую конкурентную ситуацию.
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: И в Польше было так. Там многие из СС армейским командованием из-за неподчинения были поставлены к стенке. А полк «Германия» отказал совершенно. «Германия» наделала большой ерунды.
РОТТЕНФЮРЕР СС: Да, один офицер Вермахта мне сказал, что СС — лучшие пехотные полки Германии. И это был офицер!
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Ну, у нас они говорят как раз обратное. Тогда говорили, что с офицерами не все в порядке и среди них встречаются большие дураки.
РОТТЕНФЮРЕР СС: Да, я знаю, эти молодые лейтенанты Вермахта, подкупом получившие свои должности, эти гнусные типы!
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Это чепуха! В любом случае, если все то, что произошло в Польше, станет известно в Вермахте, то тогда, наверное, будет прекрасный скандал.
РОТТЕНФЮРЕР СС: Да, если я встречу офицера, который рассказывает подобные вещи, то долго он не проживет.
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Драки между СС и Вермахтом, они, конечно же, никогда не кончатся!
РОТТЕНФЮРЕР СС: А что все-таки произошло в Польше? Не надо говорить о потерях. Но одно могу вам сказать: наши соединения СС сильно истекли кровью! А Вермахт — он просто жалко бросил нас в трудный момент. Про-сто жалко! Да, СС, конечно, теперь уже больше никогда не будут в подчинении Вермахта. Это точно! Чтобы какой-нибудь старый закосневший генерал мог делать, что захочет с полками СС. Большое дерьмо они тогда нам подложат…
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Да, вы же не хотите заявить, что другие пехотные полки не понесли никаких потерь? Они потеряли столько же, сколько и СС — можете мне поверить! Да, на Западе СС, во всяком случае, не сделали ничего решающего.
РОТТЕНФЮРЕР СС (кричит): Вы этого совершенно не знаете!
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ (кричит): Нет, знаю! Здесь это каждый ребенок знает!
РОТТЕНФЮРЕР СС: Вы этого не знаете. СС воевали также храбро…
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Но они ничего не решили!
РОТТЕНФЮРЕР СС (в сильном раздражении): Конечно, конечно, только Вермахт… Но кажется, вы забыли, кто говорит сейчас решающее слово в Германии — Вермахт или партия? Вы, конечно, видели, что происходит с бонзами из Вермахта, такими людьми, как Бломберг, Фрич и так далее, если они не хотят сотрудничать.
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ (раздраженно). Ну, вы, кажется, думаете, что партия и СС правят Германией, а Вермахт должен подчиняться. В этом вы сильно ошибаетесь! Вы думаете, что СС все могут. И в Бельгии тоже, там уже вас зажали, а мы вас выручили.
РОТТЕНФЮРЕР СС: Никто нас там не зажимал. Спросите лучше кого-нибудь, какие подвиги СС совершили под Дюнкерком и на Шельде. Вы себе этого и представить не сможете!
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Да в любом случае Вермахт все же сильнее.
РОТТЕНФЮРЕР СС: Без нас вы бы проиграли.
ОБЕР-ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: Ну, тогда нам надо расформировать Вермахт и иметь только части СС. У меня рост метр семьдесят два, может, меня возьмете?
РОТТЕНФЮРЕР СС: Да, полки СС «Дойчланд», «Германия» и «Адольф Гитлер» — определенно, лучшие пехотные полки в Германии [870].
С точки зрения парадигмы, взаимные упреки ясны: «закоснелые генералы» и «гнусные лейтенанты», купившие себе должности, свидетельствуют о картине разложения армии, произошедшей от кайзеровских войск. Убеждение, что СС думают, что могут все, и что офицеры СС — «самые большие дураки», представляет собой классический упрек со стороны Вермахта: непрофессионализм. Интересно, что оба спорщика в отношении военной эффективности прилагают один и тот же масштаб. Эффективность означает прежде всего храбрость, которая, в свою очередь, измеряется количеством потерь. Обер-фельдфебель парирует аргумент тяжелых потерь СС тем, что в полках Вермахта тоже были большие потери, чтобы таким образом доказать войскам СС, что они тоже проявляли храбрость. Оба претендуют на то, что их организации являются носителями души государства. При этом роттенфюрер СС ясно определяет войска СС как часть партии, задающей в Германии тон, в то время как обер-фельдфебель точно так же ясно рассматривает Вермахт как весомую организацию в государстве.
Военная эффективность войск СС в Польской и Французской кампаниях неоднократно подвергалась в Вермахте массированной критике. Впрочем, малая эффективность войск не была типичным феноменом СС, а затрагивала, скорее, сформированные с началом войны дивизии сухопутных войск, некоторые из них в Польской кампании «отказали», как писал генерал Эрих фон Манштейн [871]. Наряду с этим недостаточный профессионализм полков СС был поводом для критики этих частей со стороны сухопутных войск.
С ростом профессионализма войск СС упреки со стороны соперников постепенно стихли, все чаще их оценивали как отборные войска. На самом деле споры никогда не прекращались, и в официальной переписке постоянно встречались упреки в нарушениях. Так, Вермахт регулярно жаловался на недостаточную подготовку войск СС, тогда как СС упрекали Вермахт в низком моральном духе [872]. Хотя высокие потери и массивное разрастание войск СС изменили их структуру, сохранились большие отличия от сухопутных войск в социальной структуре, как на это указывал историк Рене Роркамп [873].
И в восприятии солдат Вермахта парни из СС всегда были «другими». Этому способствовал и внешний облик. Татуировка с указанием группы крови под левой подмышкой и, прежде всего, внешне резко отличающееся маскировочное обмундирование с рунами СС не могут недооцениваться в своем символическом значении. Каждый эсэсовец, которого сначала насмешливо называли «эсэсовской лягушкой», сразу же узнавался и уже этим отделялся от Вермахта. Постоянно воспринимавшееся отличие способствовало конкуренции, и соревнование за снискание внимания и признательности не прекращалось никогда. Генерал Людвиг Крювель, например, возмущался тем, что дивизия СС получила почетное наименование «Принц Евгений», хотя он сам захватывал Белград, поэтому его дивизия на самом деле заслужила это наименование. Часто можно было слышать жалобы, что в дивизиях СС намного быстрее вручали ордена. «Скажем, как считаю я, пехотная дивизия получила 20 Железных крестов I класса за какие-то дела, дивизия СС тогда определенно получит сорок. Их одаривают совершенно по-другому», — как говорил Крювель [874]. Более быстрое продвижение по службе этих «болезненно честолюбивых» [875] людей вызывало негодование. Особенно карьера Курта Майера, который уже в 34 года в звании генерал-майора командовал танковой дивизией, вызывала неприятие. Другие жалобы были на лучшее оснащение оружием и транспортными средствами [876] и на лучшее обеспечение продовольствием [877]. С ревностью смотрели также на лучший «человеческий материал» дивизий СС. «Войска тогда, в 43-м, получали из тыла только старых хрычей. СС, во-первых, получали своих добровольцев, во-вторых, получали 4 процента лучших из призыва, а потом еще из школ забирали себе всех людей. То есть СС были почти на сто процентов обесп