лись. Французы — они не замечали, что там между французами и черными делают различие, и повсюду, где бы французы ни замечали это соединение Мертвой головы, сразу же от него убегали в ужасном страхе» [914].
Очевидно, эсэсовец хвастался преступлениями, чтобы подчеркнуть дурную славу соединения, но он ничего не преувеличивал. Дивизия СС «Мертвая голова» была тем соединением, которое во время кампании во Франции совершило большинство военных преступлений. К ним, наряду с убийством 121 британского военнопленного под Ле-Парадиз, относятся также некоторые массовые экзекуции над чернокожими солдатами колониальных войск. Очевидно, что общая практика в дивизии — не брать чернокожих в плен, является, между тем, новостью для исследования [915].
Солдаты Вермахта были едины во мнении, что войска СС в России вели себя точно так же. Более того, количество сообщений о преступлениях в отношении гражданского населения и военнопленных теперь значительно возрастает [916]. «Во время зимней кампании в России эсэсовцы уводили русских с собой, раненых. Они расставляли и складывали их штабелями вдоль дорог, искалывали штыками, резали на них одежду, раздетых, совершенно голых закапывали в снег, снова откапывали, протыкали штыком и вырезали сердце. Это такие вещи, когда ты их кому-нибудь рассказываешь, никто не верит, что это делали СС! Но это были СС!» [917].
Уже здесь становится ясно, как использовались рассказы о действиях войск СС, чтобы оградить Вермахт от подозрения в совершении преступлений. Капитан Александер Хартдеген из штаба 3-й танковой армии, например, рассказывал, что его командир дивизии ясно запретил любой расстрел военнопленных, из-за чего разразился «крупный скандал с приданной частью дивизии СС «Викинг» из-за того, что мы не расстреляли пленных» [918]. В этом случае цель говорившего состояла и в том, чтобы продемострировать собственную невиновность. «Я вам могу совершенно откровенно сказать, что за всю войну не участвовал ни в одном расстреле. И даже в полках, где я служил. В Африке вообще такого не было, там мы участвовали в «свободной игре», и даже иногда выменивали у англичан консервированные сардины на сигареты. У нас такого, слава богу, никогда не было» [919].
Насколько этот рассказ соответствует действительности, сегодня перепроверить уже нельзя. Правдой, несомненно, является то, что война в Африке обеими сторонами велась корректно, и расстрелов пленных, очевидно, не про-исходило. Ясное противопоставление «хорошего» Вермахта «злым» войскам СС, предпринятое здесь Хартдегеном, часто встречается в источниках и от-носится, прежде всего, к боям во Франции летом 1944 года. Многие солдаты сухопутных войск и Люфтваффе в то время рассказывали о преступлениях войск СС. Дивизия СС «Гётц фон Берлихинген» расстреливала всех пленных американцев [920], и дивизия СС «Гитлерюгенд» никого не брала в плен [921]. Люди из дивизии СС «Дас Рейх» убили двух американских врачей с комментарием: «Да, один из них наверняка был евреем, выглядел по-еврейски, а другой — тоже…» [922]. Наконец, унтер-офицер Фоигт из армейского батальона связи рассказывал о пережитых ужасах во время отступления из Франции.
ФОИГТ: Теперь нас осталось 25 человек, и там у нас была пара эсэсовцев. Если только им кто-то перечил, они всех убивали. Ночью мы зашли во французский крестьянский дом, чтобы раздобыть чего-нибудь поесть. Так эти парни хотели у крестьян отобрать последнее. Потом мы встретили двух французов, так они одному из них разбили голову [923].
В протоколах подслушивания о боях во Франции в 1944 году речь идет исключительно о преступлениях, совершенных войсками СС, и лишь изредка речь заходит о преступлениях Вермахта [924]. Поэтому можно не удивляться, что войска СС так больше и не избавились от славы, пошедшей о них с 1939–1940 годов [925]. Впрочем, она состояла и в том, что части СС были связаны с убийствами женщин и детей, которые почти всегда оценивались как отвратительные, потому что они «нарушали мужественную матрицу войны» (Лутц Клинкхаммер) [926]. Майор Хассо Фибиг в плену повстречал начальника штаба 58-го танкового корпуса, в состав которого временно входила дивизия СС «Дас Рейх». Разговоры с Беком открыли Фибигу глаза.
ФИБИГ: Майор Рудольф Бек по своей службе во Франции знает, как там хозяйничали СС. Он знает несколько случаев, о которых он, естественно, ничего не говорил. Мне рассказывали, что эсэсовцы заперли французов — женщин и детей, в церкви, а потом церковь подожгли. Я думал, что все это — трюки пропаганды, но майор Бек мне сказал: «Нет, это верно. Я знаю, что они это сделали» [927].
Фибиг ведет здесь речь о бойне в Орадуре, где рота дивизии «Дас Рейх» уничтожила 642 человека: мужчин, женщин и детей.
Лишь меньшинство военнослужащих Вермахта несколько отличалось, говоря о теме военных преступлений. Так, Франц Брайтлих в апреле 1945 года со своим товарищем по камере в американском Форт-Ханте Хельмутом Ханельтом разговаривали о преступлениях на Восточном фронте. Брайтлих рассказывал, как в одной из деревень убивали русское гражданское население с помощью пулеметов и танков, чтобы затем подвести итог: «Как они хозяйничали, наши войска. Вермахт ушел, он так не хозяйничал, а как пришли СС, так вот они уж орудовали» [928].
Примечательно, что Брайтлих говорит: «наши войска», то есть Вермахт «хозяйничал», а потом сразу же уточняет, что СС были хуже.
Лишь немногие военнослужащие заходили так далеко, чтобы полностью вскрывать различия между войсками СС и Вермахтом. Полковник Эберхард Вильдермут, офицер резерва, который до войны был активным членом лево-либеральной Немецкой демократической партии, говорил: «СС имели дела с массовыми казнями, некоторые офицеры были недостойны, и их каждый немецкий офицер должен был бы сторониться». Впрочем, он вынужден был признать, что «офицеры их не сторонились, и все же участвовали в этих массовых казнях. Я знаю подобные дела, которые приводились в исполнение Вермахтом и офицерами». Когда речь зашла о точке зрения на возможное судебное преследование, «мы дистанцировались, таким образом, от этих людей, можно поставить нас сразу же напротив и сказать: «Пожалуйста, здесь немецкий капитан такой-то и полковник такой-то делали то же самое, что и СС» [929].
Вильдермут, несомненно, из-за того что воевал почти на всех фронтах и имел очень хорошие связи в сопротивлении, полностью представлял себе размах преступлений, совершавшихся в ходе войны. По крайней мере он сам был свидетелем преступлений Вермахта в Сербии в 1941 году [930]. Между тем его далеко идущие выводы представляют собой исключение. Гораздо чаще офицеры отрицали, что фронтовые войска участвовали в широкомасштабных преступлениях и при этом иногда брали под защиту и СС.
Когда полковнику Майне в плену сказали о том, что войска СС сжигали деревни, он ответил: «Они ничего подобного не делали, это чисто боевые войска, совершенно безупречные. Это, должно быть, были охранные дивизии СС или что-то вроде них, о них такое рассказывали». Кроме того, он считал такие истории «не совсем правильными», хотя и соглашался: «Естественно, творилось много свинства, но нам ясно и то, что русские тогда действительно убивали всех немцев. В этом теперь нет никакого сомнения» [931]. Заметим: войска СС могли совершать преступления, но они морально оправдывались, потому что бойцы Красной Армии убивали немецких пленных. Таким образом, Майне был одним из немногих военнослужащих, содержавшихся в лагерях подслушивания, которые причисляли войска СС к группе «нормальных» солдат. Для этого было необходимо провести различие между фронтовыми войсками СС и теми, что вели боевые действия в тылу. Следует указать на то, что таких различий фактически не было. Интересно ознакомиться более подробно со взглядами Майне. Его единственное знакомство с войсками СС относится, очевидно, ко времени начала операции «Барбаросса». В качестве командира отдельного артиллерийского дивизиона он служил во 2-й танковой группе, в состав которой входила дивизия СС «Рейх». Она бок о бок с соединениями сухопутных войск воевала против Красной Армии, выполняла такие же задачи и получила тот же опыт. В том, что они убивали гражданское население и пленных на том этапе войны, когда на Восточном фронте действительно дело дошло до вспышки насилия, с точки зрения армейского офицера действительно не было ничего особенного. Практически во всех дивизиях сухопутных войск в июле 1941 года совершались подобные преступления, и дивизия СС «Рейх» в этом не выделялась [932]. С точки зрения Майне, это соединение имеет, определенно, больше общего с пехотными дивизиями сухопутных войск, чем кавалерийская бригада войск СС, солдаты которой в Припятских болотах убили тысячи мирных жителей. В соответствии с этим Майне включил войска СС в группу «нормальных солдат», к тому же, учитывая жестокий способ ведения войны со стороны Красной Армии, «свинства» не казались ему особенно отвратительными.
До сих пор речь шла преимущественно о подслушанных разговорах военнослужащих Вермахта. Может возникнуть вопрос, насколько безупречным источником о преступлениях войск СС они могут являться, ведь они, возможно, могут оказаться лишь проекцией собственных преступлений.
Матрос-ефрейтор Леман, например, рассказывал, как его отряд поблизости от Каниси в Нормандии у одного старика-француза обнаружил радиопередатчик, за что того «прикончили на месте», «поставили к стенке — и в расход». Но, впрочем, население было немцами довольно. Только войска СС, они своим плохим поведением «все портили», поэтому у населения «был плохой настрой» [933].
Матрос-ефрейтор использует упоминание о поведении войск СС, чтобы снять с самого себя вину за «плохой настрой» французов, так как даже по уголовному праву Вермахта он не имел права просто так расстрелять «старика-француза», так как для этого был необходим приговор суда.
Большинство сообщений о преступлениях СС выдержаны в такой общей форме, что их правдивость невозможно перепроверить. Учитывая бесчисленное множество преступлений, совершенных частями Вермахта, остается вопрос, не является ли описанная выше жестокость действительно специфичной для войск СС? К счастью, особенно британцы применили много энергии, чтобы побольше изнутри узнать о взглядах политических солдат Гиммлера. В разговорах с другими эсэсовцами и с военнослужащими Вермахта они пробалтывались с удивительно впечатляющей сегодня откровенностью о своих военных преступлениях. Таким образом, мы получили не только внешнюю точку зрения на войска СС, но и редкую внутреннюю точку зрения на них.