Тогда на переменках ребята не только из четвертого класса, где учился Витя, но и старшие собирались вокруг маленького, ниже многих третьеклассников, мальчишки и с интересом слушали его рассказы о зверях и птицах.
Мальчик-с-пальчик знал очень много интересных вещей о жизни леса, а возвратившись от деда, приносил новые и еще более занимательные.
Сам лесник появлялся в деревне лишь по большим праздникам. Дед был стар, но прям. Ходил в неизменной кепке, ватнике и отличных охотничьих сапогах, которые видели на нем еще до войны и в годы, когда он был командиром партизанского отряда. Однако и теперь сапоги выглядели совсем как новые. Видимо, лесник был легок на ногу и бережлив. За лесником трусила собака, которая, если сравнивать век человеческий и век пёсий, была старее деда. Звали ее Дамкой. Дед, как все настоящие собачники, не любил громких имен.
Изредка, когда леснику надо было передать что-либо срочное или требовались ему какие-либо продукты, он не шел в деревню сам, а посылал собаку. Дамка прибегала к школе и терпеливо ждала, когда окончатся занятия. После звонка она подскакивала к Мальчику-с-пальчик, и он брал у нее из ошейника записку деда. Пока Витя читал, а иногда дед писал длинно, ребята всей школой старались как можно лучше угостить Дамку.
Тем из ребят, у кого в тот день оказывались колбаса или сахар, Дамка позволяла себя даже погладить.
Конечно, мальчишки и девчонки школы больше всего любили овчарок с заставы. Ведь это были настоящие служебные собаки, которые каждый день вместе с пограничниками шли охранять границу Союза Советских Социалистических Республик.
Солдаты и офицеры заставы с удовольствием принимали гостей из сельской школы. Они рассказывали им разные увлекательные истории о задержании шпионов, старшеклассников учили обращаться с настоящим оружием: автоматом, карабином и пистолетом. Ребята из младших классов пропадали в питомнике.
Тем, кто хорошо учился и был примерным пионером, давали на воспитание щенят, потому что воспитание служебной собаки дело сложное, щепетильное, которое нельзя доверять человеку недисциплинированному.
Начальник заставы сказал как-то ребятам:
— Собака перенимает как хорошие, так и плохие черты характера хозяина.
А кому нужна на охране границы собака недисциплинированная да еще с дурным характером?
Деревенских дворняжек ребята не обижали, но и не любили. Исключение делалось только для Дамки. Но, во-первых, Дамка была не просто деревенской собакой, а собакой лесника, особой собакой, и, во-вторых, все в округе уважали дедушку Мальчика-с-пальчик. А когда относятся с уважением к человеку, то часть этого уважения падает и на окружающих его.
Когда Дамка появлялась у школы, Мальчик-с-пальчик выполнял просьбу деда и уходил к нему вместе с собакой.
Отец и мать Вити не беспокоились за сына. Дамка была умная собака и заблудиться с ней было просто невозможно. Да и сам мальчик отлично знал лес.
Дамка прибежала к школе и в тот день, о котором пойдет рассказ.
Мальчик вышел из класса. Дамка стала ластиться к нему. В ошейнике, как всегда, была записка от деда. Он просил мальчика принести ему табаку.
Витя зашел домой, сходил в магазин и отправился к деду на кордон. Так назывался домик, в котором жил лесник.
Они шли с Дамкой привычным путем. Сначала по берегу прозрачного болтливого ручья. Мальчик-с-пальчик подолгу задерживался у перекатов: смотрел, как резвятся пескари. Равнодушная к игре рыб Дамка терпеливо дожидалась мальчика. Собака сидела, высунув язык, потому что день стоял жаркий. Она, как и мальчик, любила погулять по лесу и не торопилась.
Потом они отправились дальше по извилистой тропинке. Мальчик шел, весело подпрыгивая. Ему нравились капризы тропинки, которая то ныряла в светлый орешник, то пробегала по березняку, меж снежно-белых стволов молодых березок, выросших на вырубке, то скрывалась в сумрачном ельнике. Дамка бежала позади мальчика.
Мальчик вприпрыжку спешил по тропинке и негромко пел, не слова песенки, потому что не хотелось, а просто бесконечное: «та-ра-ра», «там-ра-ра-пам-там».
Вдруг Дамка остановилась и тихонько зарычала.
Витя оглянулся.
Собака покосилась на него, словно призывая к молчанию, и снова зарычала. Шерсть у нее на загривке поднялась дыбом.
«Какого же зверя она почуяла?» — подумал мальчик и притаился.
Потом он тихонько подошел к собаке и спросил ее шепотом:
— Кто там?
Дамка в ответ зарычала недобро, предупреждающе.
«Волк или медведь, — подумал Мальчик-с-пальчик, — очень уж разволновалась Дамка».
Мальчик не испугался. Он знал, что волки в это время не нападают на людей, медведи тоже сыты и обходят человека стороной. Главное не подать вида, что ты сам первый хочешь напасть на него.
Но собака вела себя странно. Она топталась на месте, вертела хвостом и смотрела на мальчика умными и беспомощными глазами. Мальчику-с-пальчик стало как-то не по себе.
Наконец он решил посмотреть.
Собака жалась к его ногам, словно просила быть осторожнее, и мальчик послушался ее.
У края глубокого оврага Дамка остановилась и села, всем видом показывая, что привела мальчика туда, куда нужно.
Витя огляделся. И не заметил ничего подозрительного. Никаких зверей поблизости не было.
Стояла послеполуденная лесная тишина. В это время даже деревьями и травами овладевает истома. Зной выжимает из них аромат, и листья висят понуро, а травы точно готовы увянуть.
— Зачем ты привела меня сюда? — спросил мальчик у собаки.
Дамка лизнула языком свой нос и вильнула хвостом. Вероятно, по-собачьи это должно было означать: «Присмотрись внимательнее».
Мальчик понял ее именно так и присмотрелся.
У крутого обрыва он заметил в высокой траве примятую полосу.
— Прошел кто-то, — решил он.
Став на четвереньки, мальчик с тщательностью следопыта стал разглядывать примятую траву.
Шли двое. Мужчины: отпечатков было четыре и очень больших.
Но вот куда прошли двое мужчин?
После первого беглого осмотра следовало сказать: к границе. Носки сапог указывали туда.
Однако все остальное, что знал мальчик, говорило против этого предположения.
Когда Мальчик-с-пальчик бывал с ребятами из своего класса на заставе, ефрейтор Козырев показывал им такие «фокусы», которыми издавна, но очень упорно пользуются нарушители границы, стараясь сбить с толку погоню. Они либо идут некоторое время задом наперед, либо им шьют специальную обувь с каблуками впереди. Пограничников эти «фокусы» давно не обманывают, разве только слишком молодые поддаются на такой обман. Скорее всего, нарушители «фокусничают» для своего успокоения.
Но пограничники отлично знают повадки врага. А ефрейтор Козырев даже мальчишек научил различать правильное направление, по которому прошел человек, независимо от того, куда смотрят носки сапог. В общем-то это не так и трудно.
Следы всегда глубже вдавлены в сторону движения. И хотя носки сапог прошедших здесь недавно мужчин смотрели в сторону границы, вдавлены следы были больше в сторону тыла и почва сдвинута со стороны каблуков, а не носков, как обычно.
Значит двое мужчин шли задом наперед. Они шли от границы, делая вид, что направляются к рубежу.
Мальчик-с-пальчик задумался.
Что ему делать? Бежать к дедушке?
До кордона пять километров. Да обратно им с дедушкой идти еще пять. Сразу сообщить о замеченных следах на заставу? До заставы — семь километров.
Пока он добежит до заставы или до деда, пройдет не меньше двух часов.
Те, кто идут задом наперед от границы, тоже не станут стоять на месте. До ближайшей железнодорожной станции пятнадцать километров. Если они поднажмут, как следует поднажмут, а они явно постараются это сделать, то, пожалуй, успеют дойти до станционного поселка.
И уж, конечно, там их найти будет труднее, чем застигнуть в лесу.
Что же делать?
— Что же делать? — спросил мальчик у собаки. — Раз ты их почуяла, здесь они прошли недавно.
Дамка быстро дышала, далеко высунув язык из пасти, и часто облизывала им свой нос.
Мальчик понял это так, что Дамка по-своему, по-собачьи, тоже обдумывает создавшееся положение.
— Дышишь-дышишь, — сказал мальчик, — а никакого от тебя толку. Все равно ничего не придумаешь. Постой. Пошлю я тебя к деду с запиской. Он сразу все поймет.
Мальчик достал из сумки тетрадку и написал деду, что преследует неизвестных, которые перешли границу. Потом он вложил записку в ошейник и отправил Дамку на кордон. Собака поняла его и бесшумно исчезла в овраге.
Мальчик-с-пальчик пошел по следам.
Он не прошел и километра, как на песке у ручья по следам заметил, что неизвестные повернулись и шли теперь обычно, а не каблуками вперед. Они решили, что скрываться более не имеет смысла. Шаг их стал шире, увереннее. Очевидно, они спешили.
Наконец Мальчик-с-пальчик увидел тех, кого преследовал. На опушке большой поляны мелькнули фигуры двух высоких плечистых мужчин. Они были одеты в ватники и кепки: неписанную, но неизменную и летнюю, и зимнюю форму лесорубов. Летом лесорубы в таком виде появляются и в райцентре, и на станции, если едут в город; и у них в деревне они одеваются так же.
Неизвестные шли очень скорым, тренированным шагом, видимо зная дорогу наверняка, но по карте, а не как ходят местные: по тропке вокруг холма, потом вдоль пшеничного поля.
Незнакомцы двигались чащобой, считая, очевидно, что так безопаснее.
Мальчик двигался за неизвестными осторожно, так, чтобы сухой сучок не хрустнул у него под ногой. Но потом он подумал, что его преследование никому не помогает и ничего не дает. Следит ли он в лесу за неизвестными, или бежит на заставу — все равно. Время идет своим ходом, и он, Мальчик-с-пальчик, никак не влияет на события. Неизвестные спешат на станцию сами по себе, пограничники ищут их сами по себе, а дед, получив записку, волнуется за Витю и успех задержания сам по себе.
И снова мальчик задумался: «Что же делать?».