Фаа сразу повел землян с тавассианами к «полевому командиру». Звали командира Таи Ао, и был он несколько грузен для боевика, но подвижен и, надо полагать, умен. Поняв из короткого рассказа главное, Ао кивнул и велел помощнику накормить прибывших, включая освобожденных рабов.
Признаться, Ломов хотел поначалу переговорить со своими, уточнить цель и пути ее достижения, но он до того устал, а похлебка была до того сытной, что еле доплелся до свободной палатки. Упал – и уснул.
С утра был завтрак, после чего Ао тонко намекнул, что кормить их «на халяву» никто не собирается. Ну, как намекнул – вежливо попросил помочь с расчисткой участка под посев. Разумеется, земляне не отказались потрудиться на благо.
Никаких киберов и даже электропил у мятежников не было, деревья рубили топорами, оттаскивали в сторону, обрубали сучья – на дрова, корчевали пни. К вечеру удалось расчистить немаленькую деляну. Умаялись, конечно, но, как выразился Сулима, «зарядка полезна!»
На третий день «сельхозработы» удалось закончить пораньше, и земляне, отоспавшись, отъевшись на местных харчах, решили устроить пикничок с шашлычком. Раша с Кошем уговорить удалось запросто.
Расположились на берегу. Максим натаскал хворосту из недалеких зарослей спиральника, где деревца росли, утыкаясь верхушками в песок, закручивая стволы на манер радиальной пружины, завиваясь и переплетаясь. Михалыч священнодействовал у костра, обмахивая шампуры, а Ломов был занят самым ответственным делом – выдерживал в холодном роднике кувшинчик с местным винишком, наливкой из ягоды хасс.
В эти неспешно утекавшие, словно растянутые минуты Антон ощущал покой. Ему было хорошо.
Как и Иван, он думал о Земле, помнил, что приносил военную присягу в России, и это с ним навсегда. Ломов, скажем так, подумывал вернуться, но пока лишь смутные мысли на эту тему посещали его.
Честно говоря, серьезно он не искал пути выхода. Да и что их искать? Разве нельзя было уговорить тех же тавассиан после виктории над пиратами еще разок слетать к Солнцу и вернуть их троих на Землю?
Допустим, что это ему бы удалось, невзирая на Кепеша. В крайнем случае можно было и силу применить. А смысл какой?
Ну, вернутся они. И что? Будут ждать прибытия носолобых?
Нет, капитан предложил единственно верный вариант – стать своего рода шпионами-добровольцами, накопить побольше информации и вернуться с бесценным грузом знаний. Да один только гравипривод чего стоит! А кварк-реактор? А эмбриотекты? Список технических диковин можно длить долго. Грех упускать такой бонус для России-матушки.
Поднимется РФ, как на дрожжах, мигом разбогатеет, и новый Советский Союз сам собою сложится – все «братские (бл…ие?) республики» наперегонки полезут обратно…
Антон втянул носом воздух. Запах моря был немного другим. Все было на месте – соль, йод, но местные гниющие водоросли припахивали несколько иначе, чем на Японском или Черном море, привносили ноту терпкости.
Отпылал роскошный зеленый закат – чистый изумруд, малахит, берилл. Высыпали звезды, взошли две луны – одна побольше, другая поменьше.
– Любуешься? – негромко спросил Сулима.
– Есть немного.
Фыркая, подошел Чернов в одних трусах.
– Купался, что ли?
– Ага! – жизнерадостно ответил сержант.
– А такую живность, как хватун, не встречал? Вижу, вижу, что разминулись, иначе не искал бы ты сейчас полотенце…
– Чё за хватун? – насторожился Максим.
– Зверюга такая, вроде как живой капкан.
– Прямо как капкан?
– Ну! Волчий, как минимум. Идешь себе, идешь в набегавшую волну, наступаешь на песочек, а оттуда две челюсти – цап!
– А еще тут рыбы-удавы водятся, – зажмурился лейтенант. – Колючие, главное – как начнут тебя давить, так всего и прокомпостируют, как эти… ветверуки у пропилеев. Или… как их… рыбы-копья. Разгоняются – и втыкаются тебе в живот! Ну, или там, в задницу. Да так, сволочи, расщеперятся, что черта с два вынешь. Да-а… Жизнь, она такая…
– Врете вы все, – сказал Максим неуверенно и тут же похвастался: – Глядите лучше, чего я нашел! «Морской воск». Помните, нам Фаа показывал?
Он протянул ладонь, на которой лежал маленький… обмылок. Правда, было похоже – та же полупрозрачность и розовый цвет. Антон попробовал «обмылок» на ощупь. В самом деле смахивает на воск. Легкий и очень приятно пахнет – тончайший запах витал, пробираясь до самого нутра.
– Это что-то вроде местной амбры, – решил Сулима.
– Главное, что этот кусочек потянет на триста сантов! А может, и на все четыреста.
– Тогда сходи еще поплавай, – ухмыльнулся капитан. – Нам денежки нужны!
– А чего сразу я?
– А потому как дедовщина у нас! Ясно?
– Так, ну ладно, – прервал их Ломов. – Давайте приступим к официальной части. Раш!
Когда все собрались, Антон разлил по чашкам настойку, густую и пахучую, а Иван вручил каждому по шампуру.
И выпивка, и закуска прошли на ура. После сосредоточенного чавканья и бульканья все разом подобрели, развалились на песочке, пищеварили и лениво переговаривались.
– Чего хочешь затеять, Кош? – поинтересовался Ломов. – Повстанцы эти… Ребята неплохие, и все такое, но ведь понятно же – вся эта их борьба бессмысленна.
– Это если ангиане обратно не вернут Гимлу, – заметил Сулима. – Тогда они сразу будут в шоколаде.
– Войны жаждешь? – прищурился Антон.
Капитан только плечами пожал.
– Да я и сам не знаю, как быть, – заговорил Кош и вздохнул: – Мне здесь хорошо…
– К земле потянуло? – улыбнулся Ломов.
– Ага! А вот на Анг совсем не тянет…
– Ну, так и оставайся здесь! Мы тоже туда не собираемся. Хватит с нас. На Анге мы ничего не забыли. А тут… Ну, соваться в Дассин я бы не рекомендовал пока. Вам с Рашем лучше всего на Дальний Юг податься, там рукастые в цене. Подзаработаете, свои фермы заведете, женитесь…
Кош замолчал, пораженный открывшейся ему перспективой. В самом деле, чего ради ему стремиться обратно к имперцам? Все его предки пахали и сеяли, и эту тягу к земле так запросто не избыть. Да и зачем? Может, в далеком будущем вовсе забудут о том, что такое земледелие, а на его век хватит.
– Нам надо подумать, – пробормотал Кош и поднялся. – Раш!
Двое тавассиан отправились к морю, а Сулима повернулся к Антону:
– Насчет войны. Не хотел при Коше… Я до чего додумался: нам-то война лишь на пользу.
– Нам? – нахмурился Чернов.
– Земле. Пока тут Анг с Лоа бодаться будут, в направлении Солнца ни один корабль не двинется, верно? Да и потом, после войны, не до того будет. Цинично, согласен, но выигрыш во времени у землежителей будет.
– Согласен, – кивнул Ломов. – Но пока тут мир и благоволение во целовецех, надо устраиваться, товарищ капитан.
– Придумал чего?
– Планов у меня всегда полно. На Анг меня и впрямь не тянет, тут я не врал.
– Меня тоже. Хочешь здесь остаться?
– Здесь хорошо, если на время. А навсегда… Нет, спасибо. «Идиотизм деревенской жизни» доконает меня за год. Короче. Я предлагаю дождаться корабля с Лоа и улететь в тутошнюю метрополию.
– А дальше?
– А дальше видно будет!
Глава 13Облава
Мятежники потихоньку готовили лагерь к зимовке – заготавливали пушистый мох, срезали с деревьев целые пласты толстой пористой коры, замечательно хранившей тепло, клали печки, готовили соленья да копченья.
Земляне помогали, работая за харчи да за доброе слово. Ломов ловил себя на том, что откладывает сложную операцию по «внедрению» на Лоа, отодвигает хоть на денек. Это злило.
В первую очередь потому, что совершенно непонятно было, а как им на эту самую Лоа попасть. Как проникнуть на корабль? Ясно, что путешествовать придется «зайцами», денег-то нет.
Надо было что-то решать, время шло. А тут то дрова заготавливать, то мох драть… И вдруг все решилось само по себе.
Сразу. Резко.
Началось все с того, что прервалась связь с лесорубами. Антону это очень не понравилось. Подхватив лучевик, он пошагал к Ао, но так и не добрался до командирской палатки.
Откуда-то сверху ударил голубоватый луч. Именно луч, а не лучик. Как от прожектора – работал стационарный биопарализатор.
Повстанцы валились, как кегли. Ломов, скрываясь за необъятным деревом, выцеливал паршивого летуна, не слушая, как кричат женщины, плачут дети и орут мужчины. И вот он показался, борт большого грузового флаера. Дверцы были раскрыты, аппарель, чтобы не мешала, опущена, а толстый шипастый ствол станнера ходил туда-сюда, испуская излучение короткими импульсами.
Антон выстрелил. Струя высокотемпературной плазмы походила на пруток металла, раскаленного добела, да еще и крученого.
Заряд прободал стрелка, словно на шампур насадил, а заодно что-то повредив в самом флаере. Машина стала бестолково снижаться, задевая за гигантские сучья, и рухнула на пляж.
И тогда заработали сразу десятки лучеметов. Они били с трех направлений, уничтожая тех, кого не уложил парализующий луч.
– Отходим! – заорал Ломов. – Живо! Михалыч!
– Туточки я! – отозвался Сулима. – Макс со мной.
Короткими перебежками, прячась за стволами, приблизились Ао, Фаа и Роо. Каждый тащил на себе по здоровенному рюкзаку – не оставлять же припасы врагу!
– Туда! – махнул рукой Ао, указывая на юг.
Дождавшись Раша и Коша, группа стала отступать.
– Команди-ир! – послышался голос Коа из чащи. – Уходите! Мы прикроем!
– За мной! – бросил Таи и понесся по едва приметной тропе.
За спиной шипело и выло, сверкало и бухало. Перешибленные зарядами сучья падали, обламывая ветви. Ополченцы, затянутые в камуфляж, метались по лагерю, перескакивая через парализованные тела, и стреляли от души, добавляя к усыпленным убитых.
Когда отступающие вышли на кручу, обрывавшуюся к бухте, из зарослей показался Коа.
– Свои! Не стреляйте!
– А Уа где?
– Убили Уа.
Командир кивнул угрюмо.