Это справедливо, хотя далеко не все лоаниты следовали закону строго – кому ж неохота порадеть за деточек? В любом случае папа с мамами, если они в ранге «А», способны поставить своему сыночку или дочечке хороший, в смысле – дорогой нейрошунт. И базы обеспечат, и помогут устроиться в жизни.
Надо полагать, Галеран Корг не стал особо церемониться с дочерью. Хочешь выйти в ранг «А»? Валяй, докажи, что ты это можешь!
И вот Риолла стартанула. «Г-5», потом, когда стала рядовой, – «Г-10». И вдруг какой-то уголовник обходит ее, вырываясь вперед! Да еще два раза подряд. Каково это было стерпеть?
Антон задумчиво почесал под мышкой.
При первой встрече он счел Риоллу обычной «мажоркой», той самой пустышкой, но встреча на «Мирете» заставила изменить свое мнение – девочка решилась-таки «уйти в автономку». Это говорило о сильном, независимом характере. С такими бывает трудно, но вот ведь парадокс – девицы покладистые и со всем согласные быстро мужчинам надоедают. Укротить строптивую приятно, а просто воспользоваться доступной – скучно.
Ломов усмехнулся. Он не осуждал Риоллу по одной-единственной причине, и логика здесь ни при чем. Девушка ему просто нравилась, вот и все.
Ну да, несносный характер, стервочка та еще, но какая фигурка! А личико! А грудь! А походка!
Антон вздохнул. Вот с девушками ему не везло.
Там, на Земле.
Нет, насчет того, чтобы «снять» красотулю, познакомиться, переспать и разбежаться, – это сколько угодно. Но вот той, которую можно было назвать единственной, которая затмит собой всех раскрасавиц мира, вот такой у него не было.
Иной раз он приходил к выводу, что любви не бывает вовсе. Да и зачем она ему нужна, любовь эта? Тебе что, секса мало?
И все равно, расставаясь с очередной прелестницей, он испытывал глухое недовольство. Может, потому, что хотел найти не любовницу, а возлюбленную?
Его покойные размышления пресеклись самым грубым образом – защелкали блокираторы двери, и в изолятор шагнул офицер в сером, с двумя шнурками на плече. Был он плюгавеньким, щуплым, росту малого, зато лицо выражало такую надменность и величавость, что и гиганту впору.
– Встать! – скомандовал он Ломову.
Антон равнодушно оглядел его.
– А ты кто такой, чтобы я перед тобою вставал? – медленно проговорил он.
– Командор Юзген Сал! – сказал плюгавый.
– Извиняй, командор, я не в форме, чтобы вставать во фрунт. Что надо?
Юзген не стал орать и бесноваться, но по губам его скользнула нехорошая улыбочка. Обернувшись к двери, он приказал:
– На допрос в секцию «В».
Двое охранников вошли, недвусмысленно рекомендуя идти, куда сказано. Антон поднялся и пошел.
В секции «В» было пусто – стол и два стула. Один из них занял Сал, на другом устроился Ломов.
– Ант Ломо – это ваше настоящее имя? – резко спросил плюгавый.
– Вполне.
– Что значит – вполне?
– Это значит, что полностью меня зовут Антон Ломов, но на лоанском лучше зваться укороченно.
– А-а, так вы признаете, что не являетесь лоанцем? – возбудился Сал.
– А я этого никогда и не скрывал, – равнодушно сказал Ломов.
– Ант Ломо, вы лазутчик империи Анг? – с налетом пафоса осведомился Юзген.
Антон усмехнулся.
– А вы?
– Что-о?
– Юзген Сал, вы лазутчик империи Анг?
– Что вы себе позволяете! – вскричал командор.
– Что ты на меня орешь? – повысил голос Ломов. – Какого нуха тебе от меня надо? Что я здесь делаю, ты мне можешь объяснить?
– Вы обвиняетесь…
– Засунь свои обвинения себе в жопу, понял? – невежливо прервал Сала младший штурм-сержант. – Я ни в чем не виновен! Решили засадить честного человека? Валяйте! Так хоть не прикидывайтесь при этом честными и благородными блюстителями закона!
Тут Юзген зашипел и вскочил. Двигался он резко и так быстро, что глаз воспринимал его размыто. Похоже, что командор увлекался авадской борьбой зур-ко, это и объясняло его субтильность, которую можно было легко исправить, однако все, кто хорошо владел приемами зур-ко, не отличались от Юзгена – такие же дохлые с виду, как отроки-переростки.
Антон едва не пропустил удар, но успел-таки увернуться, отбросив ногой стул, и тут же ответил прямым в голову. По всей видимости, Юзген попросту не ожидал «ответки», к тому же ярость затуманила ему мозг.
Сал отшатнулся и тут же схлопотал простейший русский «удар в морду». Готов.
Ломов едва успел подобрать стул и усесться, как в секцию ворвались двое охранников. Эти отличались лишь физическими кондициями, но о боевых искусствах имели весьма отдаленное понятие.
Того, что прыгнул на него слева, Антон свалил двойным ударом – в колено и в подбородок. Правый заработал по печени и по горлу.
– Отставить, – раздался спокойный, холодный голос.
Было бы сказано. Антон повернулся к дверям и увидел невысокого, плотного мужчину в сером комбезе с четырьмя шнурками на плече.
– Что здесь происходит?
– Не знаю, – пожал плечами Ломов. – Вашему Юзгену вдруг захотелось потренироваться в зур-ко, а эти двое… Болельщики, наверное.
– Вы – Ант Ломо? – уточнил плотный.
– Он самый.
– Вам известно, в чем вас обвиняют?
– Похоже, в шпионаже на имперцев. Вы-то кто такой?
– Капитан-командор Лот. Дан Лот.
– Скажите, Дан Лот, а вам не говорили, что обвинения надо доказывать? Понимаете? Не трепать языком почем зря, а предъявлять доказательства!
Капитан-командор скупо улыбнулся.
– Понимаю. Это вы не понимаете. Полчаса назад было объявлено военное положение – империя Анг высадила десант на Тхавите. А военное положение обнуляет законы. Возможно, вам это покажется несправедливым, но суда над вами не будет. Не будет даже трибунала – по сумме собранных улик вы не просто подозреваемый, а обвиняемый.
Дан Лот сделал знак, и в секцию вошли ребятишки в сером – накачанные, уверенные, невозмутимые.
– Ант Ломо, – бесстрастно продолжил капитан-командор, – вы обвиняетесь в нелегальном проникновении на территорию Содружества Лоа, в подрывной и террористической деятельности на планетах Гимла и Лоа, а также в шпионаже в пользу империи Анг. Суммируя обвинения, вы приговариваетесь к уничтожению. – Выдержав паузу, он раздвинул губы в улыбке живодера. – Но! Учитывая определенные положительные моменты, приговор был смягчен и окончательно звучит так: десять лет каторжных работ с пребыванием на планете Ортис.
Договорив, Дан улыбнулся еще шире.
– Не беспокойтесь, Антон Ломо-в-в, весь срок вам тянуть не придется. Вы сдохнете к исходу второго года!
Глава 28По этапу
Первого декабря по земному стилю со станцией «Периметр-17» состыковался грузо-пассажирский рейсовик, следовавший к Ортису. Он вез смену охранников, провиант, запчасти и прочее добро. Единственного узника провели центральным коридором и заперли в корабельном изоляторе.
Обстановка была стандартная: койко-место плюс удобства. Одним из удобств служил круглый экран обзорника, вызвавший у Антона раздражение: на что любоваться каторжнику?
Ломов устало присел на койку и привалился к переборке.
Ортис. Если прочитать наоборот, получается «ситро». Смешно.
Мигнул огонек блокиратора, дверь чуток отъехала, и в изолятор заглянул парень в лиловом комбинезоне. Его длинные волосы были так туго стянуты в «хвост», что, чудилось, уголки глаз оттягивались к ушам, придавая бледному лицу монголоидные черты.
Экипаж рейсовика был набран из военных, так что они и вели корабль, и сторожили «преступный элемент».
– Добра тебе, – сказал парниша, выговаривая с растяжечкой. – Есть когда собираешься?
– Когда дадут, – улыбнулся Антон.
Парниша кивнул и закрыл дверь. Улыбка сразу сползла с лица Ломова. Смешного было мало.
На Ортисе жили в бункерах, поскольку атмосфера была ядовита для человека. И там, на этой планетешке, находилась именно каторга, а не просто тюрьма, где зэки мотали срок, – бункера устанавливали в местах, богатых на редкоземельные элементы, на селен, на уран, торий и радий.
На Ортисе почти всегда дули сильные ветра, вбивая радиоактивную пыль во все щели. Узники чахли, покрывались язвами, у них вываливались зубы, выпадали волосы – и множились безымянные могилы на тюремном кладбище.
Охранники неохотно летели на Ортис, привлекаемые лишь двойным жалованьем да бесплатным лечением после вахты в медкапсулах интенсивной регенерации. Узникам медкапсулы не светили…
Антон сжал зубы. Унынья он не испытывал. Вот злость была, это верно, и раздражения хватало. Одно утешало – хоть Юзгену морду набил…
– Приготовиться к старту!
Ломов сделал мысленное усилие, пытаясь выйти в Сеть. Тюремный блок не зря так назывался – выход блокировался наглухо. На рейсовике было полегче – «зэ-ка» был открыт доступ в корабельную сеть.
Штурм-сержант «пролез» в малый информарий и порылся в архиве.
Ортис. Одно утешает – притяжение на этой планетке ниже, чем на Земле. Где-то 0,7 «же». Будет полегче ходить, бегать, прыгать…
Ага, побегаешь там…
Ортисианские сутки составляют… по земному счету, 25 часов с минутами. Атмосфера… Нет, это не атмосфера. Это душегубка.
Азот, кислород, угарный и углекислый газ, хлороводород, водяной пар, сероводород, метан, следы фтороводорода. М-да.
Кислорода десять процентов. Это хорошо. Значит, не обязательно таскать с собой о-два, закачанный в баллоны, или пользоваться синтезатором, можно обойтись кислородными фильтрами. С ними можно хоть за сто километров уйти, хоть за двести…
Антон ухмыльнулся. Еще не прибыв на каторгу, он уже обдумывает побег! Так, правильно… А чего ждать?
Спецзона «К» располагалась в северном полушарии Ортиса, которое отличалось от южного лишь наличием большой полярной шапки. Каторжники тянули срок на станции, своеобразном поселке из бункеров, соединенных переходниками. Стены вокруг не стояло, вообще никакой ограды не было. Зачем? Достаточно запереть камеры…