— Ладно, закрой глаза, — продолжал Кей Эл. — А теперь представь Фебу в ошейнике, к которому пристегнут поводок, и… что там еще?
— Цепочка, — ответила Эм, не открывая глаз. — Цепочка, пристегнутая к поводку.
— Ну, поняла? — спросил Кей Эл. — Молодец. Что дальше?
— Феба ест бисквиты из миски. — Эм в уме соединила предметы.
— А теперь присмотрись внимательнее. Что ты видишь?
Перед мысленным взором Эм возникла Феба, поедающая коричневые бисквиты из красной миски. На шее у нее красовался голубой ошейник, к нему пристегнут ярко-зеленый поводок, а к поводку прикреплена большущая массивная серебристая цепь…
— Цепь слишком тяжелая, — сказала Эм и тут же поняла, что сморозила глупость, ведь она сама все это придумала.
— Так сделай ее поменьше, — посоветовал Кей Эл. В его голосе не было и намека на то, что он считает Эм дурочкой. — Ты представила себе большую цепь, потому что тебе не нравится сама мысль о том, что Феба будет сидеть на привязи. Но мы скоро построим забор, и надобность в цепи отпадет. Нужно лишь оградить Фебу от опасности на то время, пока мы не доведем дело до конца.
Цепь сократилась до приемлемого размера, и в тот же миг Эм захотелось спросить, почему Кей Эл думает, будто он будет строить забор, а не папа. Но в ее руку тыкался такой холодный и влажный собачий нос, а мысли всецело занимали предстоящие покупки, а еще новая хитрость, которой она поделится с Мэл, и вдобавок все только что полученные полезные сведения — их она ухитрилась выудить из Кей Эла, задав лишь один ловкий вопрос. Собственно, спрашивать больше нечего. В конце концов, раскалывать незнакомцев — не ее конек, даже если она и добилась успеха с Кей Элом.
— Ясно, — сказала Эм. — Я все поняла. Осталось лишь добавить мячик и летающую тарелку.
— Где они находятся?
— Белая тарелка лежит под миской, а пурпурный мячик Феба держит на голове. — Эм хихикнула. — Всего семь предметов, правильно?
— Да, — ответил Кей Эл. — И я готов поспорить, ты не забудешь ни один из них.
«Я никогда ничего не забываю», — хотела сказать Эм, но вместо этого погладила Фебу и вновь припомнила картинку, запечатлевшуюся в ее мозгу. Оказывается, кроме маминого лица, шантажиста и вопроса, почему забор будет строить не папа, а Кей Эл, в мире есть немало других вещей, заслуживающих самого пристального внимания.
— Ты не против, если мы возьмем Фебу на ферму моего дяди? — Впервые за время разговора в голосе Кей Эла прозвучало напускное безразличие, и Эм напряглась. — Ладно, — тут же сказал Кей Эл своим обычным голосом. — Придется объяснить тебе, в чем тут дело. На мой взгляд, вы с мамой нуждаетесь в присмотре и заботе. Хотя бы ненадолго. А я не знаю никого, кто умеет заботиться о людях лучше моей тети. Фебе будет хорошо на ферме. Она сможет вволю порезвиться, а мы с тобой отправимся на рыбалку. Устроим маленький выходной. Ну, что ты об этом думаешь?
«Я не сомневаюсь, что вы с мамой уже все решили, так что какая вам разница, что я об этом думаю», — хотела заметить Эм, но сказала лишь:
— Я согласна.
Отправляясь на ферму, Кей Эл усадил Эм рядом с собой, и Мэдди была вынуждена сесть сзади, закутавшись в шарф, чтобы бороться с набегающим ветром. В дороге Кей Эл рассказывал Эм о ферме, о речке и рыбалке, о том, как все это понравится Фебе, и при этом в его голосе звучала такая нежность, что Мэдди ощутила нечто вроде ревности.
Где-то на полпути, когда они проезжали мимо заброшенной фермы Дрейка, Эм впервые открыла рот.
— Это далеко? — спросила она.
— Миль пятнадцать, — ответил Кей Эл. — Едем по вашей улице, сворачиваем на Тридцать третье шоссе, потом направо на Порч-роуд и еще раз направо на Гикори-роуд. Тридцать три человечка сидят на крылечке[2], грызут гикориевые орешки.
— О чем вы? — спросила Мэдди, но, увидев улыбку Эм, не стала входить в курс дела. Достаточно и того, что у Эм хорошее настроение, что она в безопасности.
— Двадцать пять минут, если ехать осторожно, — добавил Кей Эл.
Подальше от Брента. Впервые с тех пор, когда она обнаружила паспорт Эм, Мэдди позволила себе расслабиться.
— С таким водителем, как ты, мы домчимся за десять минут, — крикнула она, обращаясь к Кей Элу.
— Теперь я совсем другой, — ответил Кей Эл. — Теперь я — солидный гражданин, привыкший печься о своем будущем. Теперь я никогда не превышаю скорость.
Мэдди рассмеялась, и Кей Эл, сунув в магнитолу кассету, спросил:
— Помнишь эту вещицу?
Из динамиков хлынул рев Брюса Спрингстина: «Я рожден, чтобы мчаться во весь опор».
«Ну нет, это не моя песня, — подумала Мэдди. — Уж лучше бы Брюс записал что-нибудь вроде „Я рожден, чтобы быть осторожным и тихим“ — вот точная картина всего моего существования».
— Я предпочитаю кантри! У тебя есть Пэтси Клайн? — Мэдди подумала, что песня Пэтси «Дуреха» тоже очень неплохо отражает ее жизнь.
Кей Эл отрицательно покачал головой.
Десять минут спустя он свернул на узкую дорогу, и Мэдди наконец увидела маленькую белую усадьбу фермы Генри и ее задний двор, простиравшийся вправо на сотню ярдов и спускавшийся к реке. На берегу среди деревьев виднелся обветшавший причал. В последний раз Мэдди приезжала сюда много лет назад, но ей казалось, что это было только вчера.
Когда они вышли из машины, на крыльце появилась Анна, тетка Кей Эла.
— Здравствуй, Мэдди, дорогая, — сказала она, старательно делая вид, что не замечает синяков на лице гостьи.
— Привет, Анна. — Мэдди шагнула к крыльцу, ведя Эм за руку. — Спасибо, что вы согласились приютить нас.
— Не уходи, Эм, — распорядился Кей Эл, направляясь к гаражу. — Сейчас я принесу удочки.
— Я очень рада, — Анна улыбнулась девочке. — Это, должно быть, Эмили. Я не видела ее с тех пор, когда она училась ходить.
— Как поживаете? — вежливо спросила Эм, сделав серьезное лицо и нагибаясь, чтобы погладить Фебу, которая топталась у ее ног. — Это Феба, — сообщила она. — Ее подарил мне Кей Эл.
Глаза Анны чуть расширились.
— Очень умно с его стороны, — похвалила она и повернулась к Мэдди. Мэдди в ответ улыбнулась.
— А вот и удочки, — воскликнул Кей Эл, выходя из-за угла дома. — Мы наловим рыбы на обед.
— Это уж как получится, — заметила Анна. — На всякий случай я приготовлю тушеное мясо.
— Вот и хорошо, — отозвался Кей Эл. — Это снимет с меня ответственность. — Он мотнул головой в сторону реки, и Эм подошла к нему и стала рядом, а Феба поплелась следом.
— Смотри, чтобы ребенок не упал в воду, — предупредила Анна.
Кей Эл закатил глаза.
— Ты слышала, Эм? Они хотят испортить нам удовольствие.
Анна и Мэдди смотрели вслед рыболовам. Кей Эл неторопливо шагал к пирсу, не отпуская от себя Эм. За ними ковыляла Феба.
— У тебя замечательный ребенок, Мэдди, — сказала Анна и, придержав сетчатую дверь, впустила гостью в дом.
— Я обожаю ее, — ответила Мэдди, проходя внутрь. — Похоже, вы собираетесь испортить девочку полноценной едой. Как насчет картофельного пюре?
За полчаса, пока картофель был очищен, Мэдди и Анна обменялись всеми сплетнями, которые знали. Мэдди старательно избегала упоминаний о своих делах, потому что они по какой-то странной прихоти судьбы еще не успели превратиться в сплетни.
— Глория Мейер, — произнесла Анна, покачивая головой. — Ей следовало понимать, что это не будет продолжаться вечно.
— Не все можно предвидеть заранее, — возразила Мэдди. — Иногда дело идет просто прекрасно, а потом наступают тяжелые времена.
Анна поставила миску в раковину и залила очищенный картофель водой.
— Я собираюсь разводиться, — вдруг выпалила Мэдди, но тут же почувствовала себя донельзя глупо и вся сжалась, готовясь выслушать отповедь Анны.
Анна вытерла руки кухонным полотенцем и поставила картофель на огонь.
— Случается, что другого выхода попросту нет, — сказала она и тут же сменила тему. — Боюсь, как бы Эмили не получила солнечный удар. — Открыв дверь, Анна крикнула с крыльца: — Эмили, иди сюда, сейчас мы будем делать печенье. А ты, Кей Эл, займись стрижкой газона и постарайся управиться до возвращения Генри!
Когда она вернулась, Мэдди сказала:
— Я и сама не знаю, зачем я это брякнула.
— Наоборот, теперь я по крайней мере понимаю, что к чему, и должна поблагодарить тебя, — ответила Анна.
Собственная откровенность и реакция тетки Кей Эла привели Мэдди в легкое замешательство.
— Не за что, — пробормотала она.
Следующий час она провела, наблюдая за тем, как Анна, склонившись над Эм, учила ее выкладывать тесто на противень, покуда набегавшаяся Феба спала в уголке.
«Анна хочет внуков, — подумала Мэдди, — и, поскольку Кей Эл не спешит предпринимать шаги в этом направлении, она, должно быть, несказанно рада возможности повозиться с Эм».
«Не вздумайте лелеять мечты относительно нас с Кей Элом», — хотела предупредить Мэдди, но это прозвучало бы грубо и совсем неуместно. Пускай Анна хоть немного порадуется.
Мэдди выглянула в окно. Кей Эл, скинув рубашку, катал газонокосилку по лужайке из конца в конец. Он был потный и разгоряченный, широкий, крепкий и чертовски привлекательный. Мэдди охватили соблазнительные мысли, но она одернула себя, ведь совсем рядом стояла Анна. Отвернувшись от окна, она принялась за стряпню.
Полчаса спустя приехал Генри.
— Приятно видеть вас, — хриплым голосом сказал он и, не теряя времени, повел Эм на крыльцо учить ее играть в шашки. Чуть позже Кей Эл оставил работу, решив сделать перерыв на обед, и они впятером устроились вокруг большого стола Анны, передавая друг другу миски с говядиной, картофелем, утопающим в сметане, подливкой цвета красного вина, мелким горошком нынешнего урожая и бисквитами, сочившимися маслом. Эм сосредоточенно жевала, а Мэдди посматривала на нее и улыбалась, позабыв о своих невзгодах. Эм впервые пробует такую пищу. Чего доброго, от нее у девочки начнется тромбоз, и она к девятому году жизни заработает инфаркт. Эм ела так, что аж за ушами трещало. К концу обеда, когда присутствующие уже почти насытились, Генри и Кей Эл завели спор о газонокосилках с газовым двигателем, а Эм и Анна принялись обсуждать, какое печенье они испекут в следующий раз.