А у моего еще и могли быть последствия…
Вечером Стас вернулся из клиники и застал меня ржущей над тем, как Глазастик с гекконом уже минут десять стояли друг напротив друга с поднятыми лапами как мастера восточных искусств в боевой стойке и молчаливо и недвижно выясняли, чье кунг-фу круче.
Только я хотела предложить сделать ставки, кто победит, как на поле боя ворвалась рыжая Лиска, которой немедленно приспичило на ручки к хозяину. По пути к ручкам были обнаружены два врага, врагам раздали лапами по щщам, и на этом эпический поединок был окончен.
— Пойдем ужинать, — засмеялся Стас, тиская Лиску одной рукой и притягивая меня к себе за затылок другой. Он коснулся моих губ очень нежно, легко, намереваясь сразу оторваться, но что-то пошло не так, и я замерла, стоя на цыпочках, напряженная как струна. А он никак не останавливался, атакуя моя рот с каждой секундой все яростнее.
— Впрочем, ужин может и подождать… — пробормотал он, опуская кошку на стол и задирая освободившейся рукой мое платье-футболку.
Ужин, конечно, подождал. Анфиса накрыла его в беседке, и свечи за время нашего… кхм… увлекательного промедления успели сгореть лишь наполовину. Зато теперь я знала, зачем в богатых домах нужны эти блестящие стальные крышки для блюд. На мордах кошек, собравшихся за столом, была написана явственная досада. Зато наша еда осталась только нашей — без потерь и приправ в виде разноцветной шерсти. Впрочем, в доме кошатника эта приправа есть всегда.
Мне кажется, если бы у Стаса не было его безумного выводка кошек, мое счастье не было бы таким полным. Хотя, возможно, так оно ощущалось бы более заслуженным. Сейчас у всего был налет нереальности. Словно кто-то нажал на рычаг, и электричка моей жизни резко свернула на соседний путь и понеслась по цветущим полям, залитым солнцем, вместо промзон, украшенных матерными граффити.
— Слушай, а как ты себе объясняешь то, что так безапелляционно отбрил меня на первом свидании, а теперь взял и позвал жить вместе? — Поинтересовалась я, когда первый голод был утолен и оставалось только лениво ковырять вилкой пирожное, откинувшись на подушки и сложив ноги Стасу на колени.
— Ну, ты же определилась с тем, чего хочешь, — Стас вроде бы равнодушно пожал плечами, но во взгляде мелькнули искры иронии. — И перешла в другую категорию.
— Да? Когда же?
— А вот помнишь, я спросил, точно ли ты хочешь со мной секса? Это был тест.
— Предупреждать надо! Я же не знала, что решаю в тот момент свою судьбу! — возмутилась я.
— Потому и не предупредил… — Стас отодвинул тарелку и откинулся на спинку скамейки. — Чтобы не успела подготовиться. И отказаться. Ты еще не знала, что в тот момент была уже обречена.
Его пальцы обвили мои лодыжки, и он резко придвинул меня к себе, опрокидывая на спину.
— На что?.. — спросила я, глядя распахнутыми глазами на него и ловя отблески молний в штормовом море его взгляда.
— На меня.
— Ровно в тот момент?.. — шепотом уточнила я, не в силах оторваться от его глаз.
Просто перестать смотреть.
Прошлась пальцами по загорелой коже его предплечий, сцепила руки в замок, повисая у него на шее.
— Нет, не ровно.
— А когда?..
Стас опустился, коснулся моих губ и снова приподнялся, вынуждая меня тянуться за ним.
— Очень сложно сказать, кошечка. Очень. Но, кажется… — он завел ладонь под мою спину и прижал меня к себе, расплющивая мою грудь о свои твердые мышцы. — Меня торкнуло еще в тот момент, когда я сказал, что ты меня не интересуешь. Сказал — и сразу пожалел.
— Ага-а-а! — выдохнула я ему в ухо. — Попался!
— Попался, — смиренно согласился Стас. — Захотелось задержать тебя, поговорить, понять, что это такое шарахнуло вдруг. Но ты сбежала, бешеная кошка!
Он подхватил меня под колени и поднялся, держа на руках. Я цеплялась за его шею и пользовалась случаем, чтобы лизнуть в ухо, прикусить его и тихо мурлыкнуть.
По мурашкам, пробежавшим по его напрягшимся рукам, я поняла, что мурлыканье мое ему очень, очень нравится…
— В тот момент, когда я увидел тебя в ролике, попалась и ты.
— Ты страшный человек, Станислав Вишневский, — прошептала я ему на ухо, проходясь острыми коготками по твердокаменному бицепсу.
— Мне это раньше уже говорили, — признался он, пиная дверь дома и занося меня внутрь. — Но такая юная и наивная девушка — впервые. Надо лучше максироваться.
— Я тебя боюсь… — мурлыкнула я, когда он опустил меня на кровать в спальне.
Но, противореча своим словам, не спряталась, а развела ноги и выгнулась навстречу тяжелому горячему телу, когда Стас скинул футболку и накрыл меня собой.
— Правильно делаешь, — проговорил он, глядя мне прямо в глаза, и на этот раз мурашки разбежались уже по моему телу.
Этим вечером в спальню не была допущена ни одна кошка.
Они собрались за дверью и крайне громко и разнообразно этим возмущались.
Но я слышала их недолго, как всегда ослепнув и оглохнув в руках этого невероятного мужчины.
62. Кошачье утро
Это было первое утро в моей жизни, когда я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Наверное, раньше такое тоже бывало — в детстве. До того, как началась эта чертова взрослая жизнь, когда каждый лишний час сна — упущенная возможность. До того, как ежедневно в мозг начали вгрызаться мысли о том, чем я заплачу за учебу, за проезд, на что куплю еду. До того, как понадобилось сдавать экзамены и никогда не знать, какого уровня задания тебе выпадут в этот раз.
Наверное, последний раз я просыпалось такой безмятежной классе в восьмом.
Конечно, надо было сразу догадаться, что все это не к добру.
Не бывает безоблачного счастья дольше двух дней, если ты старше двенадцати.
Стас разбудил меня очень рано, даже раньше моего будильника, который я отключила накануне с особенным удовольствием. Можно не просыпаться затемно после едва ли пяти часов сна. Можно выспаться!
Я обязательно займусь каналом, буду продолжать писать статьи и, конечно, учиться. Но теперь у меня есть маленькая передышка, возможность вздохнуть чуть посвободнее. И если все дальше пойдет так же удачно, то за лето я заработаю денег на весь следующий курс и не придется снова идти на поклон к дяде.
Как на самом деле мне мало нужно-то… Всего пару недель, может, месяц, чтобы подбить бюджет и выстроить чуть-чуть другую схему. Но этой пары недель у меня никогда не было.
На шее у Стаса я точно сидеть не собираюсь, нефиг.
Я почувствовала легкий поцелуй на виске даже сквозь сон. Открыла глаза и встретилась взглядом со Стасом. Он улыбался, а его пальцы скользили по моим волосам, отделяя пряди и лаская легко и нежно.
— Чутко спишь. Не хотел тебя будить, — негромко сказал он.
Я потянулась, изогнулась и ненароком, как всякая нормальная кошка, оказалась у него на коленях.
— Мур! — заявила я, касаясь губами его живота, подтягиваясь до груди и корябаясь щекой о щетину на подбородке.
— Сейчас побреюсь, — пообещал Стас. — Потом на пробежку. После этого в клинику, а днем в город, надо в офис заехать. Так что можешь пока высыпаться и бездельничать.
— Мммм… — подробно прокомментировала я его планы, немного расстраиваясь, что целый день буду без него. Но меня вдруг осенило: — Возьми меня с собой?
— В офис? — изумился Стас. — Кошечка, там скучно. Я буду целый подписывать договоры с персоналом для клиник, ни единой свободной минуты. Даже не поиграть в начальника и секретаршу на рабочем столе.
— Сам, лично, с каждым врачом?
— Да, пока планирую контролировать все в ручном режиме. Эти клиники — важная для меня штука, не хочу, чтобы что-то пошло не так из-за того, что я поленился проверить.
Я вздохнула:
— Ну подбрось хотя бы до города, если эротические игры на рабочем месте мне не светят.
— А куда ты собралась, м?
Он провел кончиками пальцев по моей спине, я выгнулась и потерлась об него грудью. Где-то там, в районе его бедер, что-то подозрительно шевельнулось и затвердело.
— Домой…
— Зачем?
— Вещи забрать, — вздохнула я. — У тебя богатый выбор платьев-футболок, но все же хочется больше одних джинсов на замену.
— А мне нравится… можешь вообще голая ходить, — ладони скользнули по моему обнаженному телу сверху вниз и обратно. — Попрошу Анфису пока сюда не заглядывать.
— Ста-а-а-ас… — выдохнула я, почувствовав его пальцы между ног.
— Мммм?
Я ахнула, когда он сделал несколько простых и коротких движений как-то очень быстро раскатившихся дрожью по коже. И уже расслабленно сползла обратно на кровать, разрешая ему наконец одеться.
— Какой смысл ходить голой, если тебя нет?
— Тоже верно, — вынужденно согласился он. — Тогда съездим вечером по магазинам? Зачем тебе к родителям?
— Там еще всякие нужные мелочи. Книги, подарки, все такое. Сарафан, который ты мне купил — он мне очень нравится!
Стас попытался спрятать улыбку, но получилось плохо. Он уже оделся и сейчас завязывал галстук, постепенно превращаясь из безумно сексуального мужчины с загорелыми сильными руками в строгого бизнесмена. Другой вопрос, что я знала — обратная трансформация происходит почти мгновенно, стоит только ему по привычке закатать рукава рубашки до локтя.
— Понял. Уверена, что хочешь туда именно сейчас? Может, попозже, когда уляжется?
— Мама будет волноваться… — я опустила голову. Конечно, я была обижена на нее. Но все-таки мама… и вообще живой человек. — Покажусь, что жива, предупрежу, что съезжаю, да и все.
— Ладно, понимаю, — Стас наверняка привык к более самостоятельным женщинам, которым не надо отчитываться перед мамой.
Но что ж тут поделать. Сам виноват.
Он наклонился ко мне, чтобы чмокнуть в щеку на прощание, но я ухватилась за галстук и притянула его к себе, чтобы потребовать более глубокий и жаркий поцелуй.
— Эй, кошечка, я так никуда не уеду, — он успел откинуть одеяло и его пальцы уже кружили по тонкой коже груди, дразня соски легкими касаниями и быстрыми острыми щипками.