– А ты для Артема так сделала бы?
– Конечно.
– Ну вот.
В кармане завибрировал телефон.
Яркий свет экрана ударил по глазам, но имя звонящего я разглядела и разочарованно выдохнула:
– Привет, Паш, что-то срочное?
– Ты не спишь?
– Нет, бухаем с Инночкой.
– Без меня?
– Без всех.
– Понял. Я смонтировал интервью, хочешь глянуть?
– Кидай.
Поползла полоска загрузки, я выбросила сигарету в темноту под ногами – ее яркий огонек затух где-то у самой земли.
Инночка придвинулась поближе, и мы вместе смотрели наше дурацкое интервью и хихикали в тех местах, где Стас рассуждал с очень серьезным видом, а у меня в этот момент шевелились нарисованные ушки и кошачьи усы.
– Это, кстати, третий, Господин Никто, из тех, кого вы мне нашли на том сайте. – Я вспомнила, что не успела толком поделиться своими приключениями.
– Вау, отличный чувак, не зря взяли, – оценила Инночка. – А что он там нормальное фото не ставит? Я бы сама мимо не прошла.
– Эй… – Я толкнула ее в плечо. – Не выходи из роли, ты сегодня страдаешь по Лешику. Стас говорит, что не хочет мордой светить.
– Ну и дурак, отличная морда.
– Ну! – согласилась я, еще раз внимательно пересматривая тот кусочек, где он щурил свои опасные глаза, когда я совсем наглела с вопросами.
Красивый все-таки мужик.
– Нравится? – прозорливо спросила Инночка.
– Нет. – Я закрыла ролик.
– Ах-ха… Ну конечно. Ну скажи – нравится же!
– Он старше на пятнадцать лет! – возмутилась я. – Ему тридцать пять! Когда мне будет тридцать пять, ему будет пятьдесят! В сорок пять я буду ягодка опять, говорят, самый разгар секса, и что он сделает в свои шисссят?
– Далеко планы строишь! – заржала любимая невыносимая подруга.
– Ой, иди ты…
«Посылай на одобрение Вишневскому», – написала я Пашке.
Через полчаса, которые мы потратили на то, чтобы в полной темноте выбраться со стройки, подсвечивая телефонами, мне пришел ответ:
«Вишневский одобрил и прислал план раскрутки. Даст нам денег на ютубовскую рекламу, чтобы выйти на первые строчки в поиске. Кошечка! Это успех! Выпей там за нас!»
«Работай!» – отстучала я, но чувствовала примерно то же самое. Сколько мы ковыряемся с этим чертовым каналом – и вот наконец-то просвет!
Хотелось поделиться хоть с кем-нибудь, но Инночка уже ушла в душ, а она могла там плескаться часами.
И я написала Артему. Он всегда скептически смотрел на наш канал, советовал устроиться куда-нибудь в штат уже раскрученных программ, если мне так хочется заниматься видеоблогингом. Теперь он в нас поверит!
Было всего около двух ночи, а он обычно не спал до трех. Но сообщение так и осталось непрочитанным.
24. Пятница
Пятничная смена прошла без Пашки, опять с бледной молью Алиной на подхвате. Точнее, это я была на подхвате – совсем обнаглела и скинула на нее почти все, кроме приема заказов. Потому что постоянно торчала в телефоне, читая Пашкины отчеты о запуске рекламы, новых лайках и подписках, комментариях к выпуску и статистике просмотров. Какой кофе, когда у меня тут вся жизнь может измениться!
В середине дня он скинул ссылку на сайт с новостью о запуске сети клиник «Лапки». Станислав Константинович Вишневский анонсировал там новый тип ветеринарной скорой помощи и советовал посмотреть интервью с ним на нашем канале!
Отчеты от Пашки после этого стали приходить чаще и бодрее, и восклицательных знаков в них становилось все больше. Я только на секундочку открыла наш ролик на «Ютубе», чтобы одним глазком взглянуть на лавину комментов, в которых рассказывали, какой Стас крутой и молодец, а меня называли… ну я привыкла.
Всегда находятся люди, которые уверены, что всем очень нужно их мнение о моей внешности и манере поведения, а также любопытные предположения о моей сексуальной жизни.
Артем прочитал мое сообщение, но ничего не ответил.
Сегодня пятница. Я уже скучаю. Я уже ужасно-ужасно и так сильно скучаю, особенно после вчерашнего разговора, что мне хочется плакать и пить тройной эспрессо, чтобы его горечью заглушить боль в сердце и наказать себя за слабость.
Почему другие так легко умеют переносить разлуку, а я так отчаянно рвусь на части? Каждое расставание, каждый лишний день без него – вечность. Словно мы больше никогда не увидимся. Словно он меня не любит.
Иногда хочется выцарапать это чертово сердце из груди, чтобы болело где-нибудь подальше от меня. Но смущает, что залью тут все кровью. Неудобно перед клиентами.
В середине дня мне пришло гневное письмо из журнала – статью-то надо было сдать еще вчера! Со всей этой круговертью, мамой, Артемом, каналом, свиданиями, Стасом, кошками, сессией и Инночкиными бедами этот факт у меня из головы вылетел начисто.
Журнал был посвящен роскошной жизни: яхтам, вертолетам, казино и прочим дорогим часам и вечерним платьям, а статья – дресс-коду на гольф-поле. Платили там отлично, так что до сих пор я себе таких факапов не позволяла.
Кое-как отмазалась высокой температурой, внезапно выключенным электричеством, сломавшимся ноутбуком и тем, что собака съела домашку… а, стоп, это не отсюда. Ну, тогда проводами парня в армию – главное, не упоминать, что чужого. Выторговала себе отсрочку в час на «закончить редактуру» и слиняла в туалет торгового центра, где пришлось писать прямо с телефона. Очень было жаль Алину, которую я так подставила, но деньги мне были нужны позарез.
Всегда было интересно, знают ли все эти миллионеры и их роскошные телочки, что задорные описания рубашек поло цвета топленого молока и клетчатых юбок до колен составляют такие, как я? Девочки, которые никогда в жизни не были на гольф-поле и за эту статью зарабатывают меньше, чем стоит даже самая дешевая юбка из секонда?
Уложилась я в полтора часа, отправила статью – наверняка с миллионом опечаток! – и умчалась в институт прямо в рабочей униформе. Переодеваться было некогда – я уже опаздывала, а первой парой стояла «Теория журналистики» – предмет чудовищный, никому не понятный, учебник по которому был написан самим преподавателем и требовал отдельного перевода с русского на русский. Единственным шансом сдать экзамен, по слухам, было присутствие на всех лекциях. И лучше выбирать первую парту, чтобы тебя хорошенько запомнили. Что ж, надеюсь, преподаватель еще долго не забудет румяную взмокшую студентку в безвкусной красно-желтой форме, которая влетела в аудиторию, буквально отпихнув его с дороги…
Домой вернулась не слишком поздно, но с опаской – маме завтра на работу не нужно, весь вечер впереди, можно посвятить его запоздалому воспитанию. Но она почему-то отделалась простым:
– На плите ежики, в холодильнике морс и твой кусок медовика.
И потом весь вечер смотрела телик, как будто и не было никаких угроз и скандалов. Папа вернулся поздно и поддатым в честь пятницы.
Впрочем, я и сама ведь…
Допоздна читала сотни комментов и любовалась, как растет рейтинг нашего интервью. А вечером, завершая сладким десертом с вишенкой удачный день, написал Артем, уточняя, во сколько мы завтра встречаемся у Инночки.
Все было хорошо.
Как всегда бывает накануне беды.
25. Суббота
Сессия началась преотлично.
Не зря мы накануне прогуливали логику – преподаватель пришел с опозданием и с дикого похмелья, судя по тому, как он морщился от нашего галдежа и регулярно проверял, на месте ли его голова или вдруг кто-нибудь сжалился и украл. Выслушав с закрытыми глазами двух первых отличников, он вдруг жестом остановил третьего, идущего к столу, поднялся, обвел мутным взглядом забитую до упора аудиторию – пришли сдавать заочники и вечерники в полном составе – и вдруг объявил:
– Я вижу, вы очень ответственные студенты и к сессии подготовились хорошо. Неудивительно – вы же работающие люди. Поэтому ставлю всем зачет. Подходите по очереди.
Это, конечно, стоило ему атомного взрыва в голове, потому что аудитория взорвалась восторженными воплями. Но уже через пятнадцать минут я вылетела с факультета со свежей подписью в зачетке. А ведь планировала торчать там до вечера!
Сразу столько свободного времени образовалось – даже странно. На время сессии мне давали отгулы в кофейне, и я их тратила по полной программе. Но сейчас мне даже статьи не нужно было сдавать. Я была абсолютно свободна! Странное ощущение.
На крыльце факультета собиралась вчерашняя тусовка заочников и вечерников – планировали повторить загул, раз уж так все удачно сложилось.
Высокий парень с гривой апельсиново-ярких волос, имени которого я не помнила, махнул рукой, приглашая присоединиться, но я качнула головой.
Поеду лучше к Инночке, замутим тортик. Или курицу запечем. Встречу Артема чем-нибудь вкусным. У него тоже сегодня были экзамены, но он обещал вырваться пораньше.
Но мы едва успели сходить в магазин за продуктами и как раз гуглили, какой рецепт позволил бы максимально выпендриться при минимальных усилиях, когда Артем позвонил в дверь.
– Ты так рано… – удивилась я.
Неприятно кольнуло, что я могла быть еще в институте, а он даже не предупредил, что освободился.
– Первым пошел сдавать! – похвастался он, сграбастывая меня в объятия и смачно целуя. – Кто у нас молодец?
– Если сдал, то ты… – проворчала я, с удовольствием повисая у него на шее.
– Какие еще варианты?
Мы пошли на кухню, где Инночка, чертыхаясь, пыталась засунуть в духовку курицу на соли. От избытка энтузиазма мы выстроили для куриной тушки целый солевой зиккурат, и теперь она не влезала внутрь, даже если вынуть все решетки.
Я хотела помочь выгрести лишнюю соль, но Артем уселся в хозяйское кресло папы Инночки и плюхнул меня к себе на колени, никуда не желая отпускать. Пригревшись в его руках, я только виновато посмотрела на подругу.
– На, мешай! – Она в отместку вручила мне миску с тестом для пирога и венчик. Миксер мы, увы, сломали во время прошлого кулинарного припадка.