– Нельзя так говорить, – пожурил его Ал.
– Я говорю, что думаю.
– Знаешь, мне кажется, ты оторвался от реальности.
– А может, и нет, – возразил Бентли, забирая свое пальто. – Спасибо за ужин, Лора. Он был великолепен.
– Что–то это у тебя неубедительно прозвучало.
– А я ни в чем не убежден, – ответил Бентли. – У вас здесь чудесное маленькое местечко, полное удобств и комфорта. Надеюсь, что вы будете здесь очень счастливы. Надеюсь, что твое кулинарное искусство сохранит твою убежденность, что бы я ни говорил.
– Так и будет, – заверила его Лора. Диктор продолжал:
– …уже более десяти тысяч, со всех концов Земли. Председатель Воринг объявил, что первый убийца будет выбран на этом собрании…
– Сегодня! – воскликнул Ал и восхищенно присвистнул. – Веррик время даром не теряет! – Он выразительно покивал. – Это действительно человек дела, Тед. И ты должен это признать.
Бентли нагнулся и выключил телевизор. Экран погас, и буйство красок, света и звука исчезло. Бентли выпрямился:
– Вы не возражаете?
– Что случилось? – запинаясь, спросила Лора. – Он испортился?
– Я выключил его. Мне надоело слушать этот нескончаемый чертов гвалт. Я уже устал и от Конвента, и от всего, что с ним связано.
Наступило напряженное молчание.
– Как насчет того, чтобы слегка выпить на дорожку? – натянуто улыбнулся Ал после недолгой паузы. – Это тебя немножко успокоит.
– Я спокоен, – ответил Бентли.
Он пересек комнату и встал спиной к Алу и Лоре около прозрачной стены, уставившись в ночь и бесконечное мигание кружащих вокруг Холма Фарбен огоньков. В его голове творилась такая же фантасмагория цветов и форм, но телевизор можно выключить, стену сделать непрозрачной, а вот остановить быстрый водоворот мыслей в голове нельзя.
– Ну что ж, – в конце концов сказала Лора в пространство. – Похоже, заседание Конвента Отбора мы сегодня смотреть не будем.
– Завтра получишь запись и можешь смотреть ее до конца жизни, – добродушно предложил Ал.
– А я хочу видеть это сегодня!
– Не переживай, это продлится долго, – начал искать выход из положения Ал. – Они пока еще проверяют оборудование.
Лора обиженно фыркнула и покатила обеденный стол на кухню. Оттуда послышался плеск воды в раковине и громыхание тарелок.
– Она вышла из себя, – заметил Ал.
– Это моя вина, – неуверенно произнес Бентли.
– Ничего, успокоится. Ты ее, наверное, помнишь. Послушай, если хочешь, расскажи мне, что с тобой происходит. Я весь внимание.
«А что рассказывать?» – подумал Бентли.
– Я поехал в Батавию, рассчитывая на нечто иное, – начал он. – На что–то отличное от того, когда люди по головам и трупам лезут на вершину. А вместо этого оказался здесь… рядом с этой штуковиной, которая орет во всю свою мощь. – Он махнул рукой в сторону телевизора. – Вся эта реклама… словно подкрашенные нечистоты…
Ал Дэвис торжественно воздел пухлый палец:
– В течение недели Риз Веррик снова станет человеком номер один. За деньги он подберет убийцу. Убийца у него под присягой. Как только он убьет этого Картрайта, место сразу же вернется Веррику. Ты уж слишком нетерпелив, черт возьми, вот и все. Подожди недельку, старик. Все вернется на круги своя, а может быть, будет даже и лучше.
В дверях появилась Лора. Ее гнев утих, но лицо все еще было сердитым.
– Ал, включи, пожалуйста, заседание Конвента. Мне был слышен соседский телевизор, они прямо сейчас выбирают убийцу.
– Я включу, – устало сказал Бентли. – Все равно я ухожу.
Он нагнулся и включил телевизор. Тот прогрелся довольно быстро; когда Тед был у двери, ему в спину ударили крики толпы. Возгласы тысяч голосов покатились за ним в ночь.
– Убийца, – вопил телевизор, в то время как он, засунув руки глубоко в карманы, удалялся по темной дорожке. – Они прямо сейчас объявят его имя… Я сообщу вам его уже через секунду. – Восторженные крики перешли в дикое крещендо, покатились волнами и тут же заглушили голос комментатора. – Пеллиг! – прорвался он через безумный рев. – Под аплодисменты народа… по желанию всей планеты… убийцей стал Кит Пеллиг!
Глава 5
Поблескивающий холодным серым цветом бок машины тихо проскользнул перед самым носом Бентли. Открылась дверца, и стройная фигура вышла в прохладу ночной темноты.
– Кто это? – спросил Бентли.
Ветерок играл во влажной листве растущих возле дома Дэвисов деревьев. Небо казалось холодным. Издалека доносился шум заводов Холма Фарбен.
– Где, черт побери, вас носит? – раздался взволнованный женский голос. – Веррик послал меня за вами уже час назад.
– Я все это время был тут, – ответил Бентли.
Из тени к нему быстро шагнула Элеонора Стивенс.
– С того момента, как мы находимся здесь, вы обязаны постоянно держать с нами связь. Он сердится. – Она нервно огляделась. – А где Дэвисы? Дома?
– Конечно. – Бентли начал злиться. – Что все это значит?
– Не надо волноваться! – Голос девушки был холоден, как свет звезд над головой. – Идите обратно и позовите Дэвиса и его жену. Я буду ждать вас в машине.
Когда Тед снова появился в дверях залитой теплым желтым светом гостиной, Ал Дэвис с изумлением уставился на него.
– Он нас вызывает, – произнес Бентли. – Скажи Лоре, это и ее касается.
Когда Ал вошел в спальню, Лора, сидя на кровати, снимала сандалии.
– Пойдем, дорогая, – сказал он.
– Что–нибудь случилось? – вскочила на ноги Лора. – В чем дело?
Вскоре все трое, в пальто и тяжелых рабочих ботинках, вышли в холодную ночную темноту. Элеонора завела двигатель, и он тихо зарокотал.
– Забирайся, – пробормотал Ал, помогая Лоре найти дверцу в кромешной темноте. – А как насчет света?
– Чтобы сесть в машину, свет вам ни к чему, – ответила Элеонора.
Она закрыла дверцу, машина выкатилась на дорогу и тут же начала набирать скорость. Мимо мелькали темные дома и деревья. Внезапно с тошнотворным свистом машина взмыла в воздух. Какое–то мгновение она еще скользила над шоссе, а потом по дуге устремилась вверх. Через несколько минут она уже летела высоко над домами и улицами, окружавшими Холм Фарбен.
– Что все это значит? – поинтересовался Бентли. Машина содрогнулась от соприкосновения с магнитными захватами, которые начали опускать ее к мигающим огням находившегося под ними здания. – Мы вправе хоть что–то знать.
– У нас будет небольшая вечеринка, – ответила Элеонора с улыбкой, едва тронувшей ее тонкие алые губы.
Она подождала, пока машина опустится в предназначенную для нее ячейку и закрепится у магнитного диска. Затем выключила двигатель и открыла дверцу:
– Выходите. Приехали.
Элеонора быстро вела их вперед, и стук их каблуков гулко отдавался в пустынных коридорах. Через равные интервалы стояли молчаливые вооруженные охранники в форме. Их широкие физиономии были сонными и безразличными.
Элеонора открыла двойные двери и кивком предложила войти внутрь. Когда Дэвисы и Бентли неуверенно переступили порог помещения, их обдала волна ароматизированного воздуха.
Спиной к ним стоял Риз Веррик. Он со злостью возился с каким–то предметом, его огромные руки что–то упорно крутили.
– Как, черт побери, ты запускаешь эту штуковину? – раздраженно прорычал он. Тут же раздался протестующий скрежет металла. – Господи, я, кажется, что–то сломал.
– Дайте мне, – сказал Герб Мур, вставая из глубокого кресла в углу. – У вас не та сноровка.
– Это точно, – прорычал Веррик.
Он повернулся, похожий на огромного, вставшего на дыбы медведя, его низкие и крупные надбровные дуги воинственно выдавались вперед. Горящие глаза принялись буравить застывших в дверях людей. Элеонора Стивенс расстегнула пальто и бросила на спинку роскошного дивана.
– Вот они, – сказала она Веррику. – Вместе проводили вечер.
Она скользнула к камину, длинноногая, в бархатных широких брюках и кожаных сандалиях, и начала отогревать открытые грудь и плечи. В отблесках пляшущего пламени ее обнаженная кожа казалась багровой.
– Ты должен находиться только там, где я могу тебя отыскать, – без всяких церемоний заявил Веррик Бентли. Слова эти прозвучали высокомерно. – У меня больше нет телепатов, которые разыскивали бы людей по одной мысли. Приходится теперь искать старыми способами. – Он ткнул пальцем в сторону Элеоноры. – Она пошла за мной, но уже без своих способностей.
Элеонора грустно улыбнулась и промолчала.
Веррик резко обернулся к Муру:
– Так ты починил эту чертову штуковину или нет?
– Уже почти готово.
Веррик недовольно хмыкнул.
– У нас своего рода праздник, – сказал он Бентли. – Только вот я не знаю, что мы должны праздновать.
Мур направился к прибывшим, держа в руке маленькую модель межпланетного корабля.
– У нас масса всего, что можно было бы отпраздновать. Впервые бывший верховный крупье сам выбрал убийцу. Пеллига выбрала не эта кучка престарелых маразматиков, как это было раньше. Веррик пропихнул его, и теперь все задуманное получится, так как…
– Ты слишком много говоришь, – обрезал его Веррик. – Ты, черт побери, просто набит ничтожными словами. Половина из них вообще ничего не значит.
Мур рассмеялся:
– Вот именно это и обнаружили телепаты из Корпуса.
Бентли, чувствуя себя неловко, отошел в сторону. Веррик был слегка пьян и казался зловещим и опасным, как медведь, выпущенный из клетки. Но за его неуклюжими движениями скрывался острый и проницательный ум, который не пропускал ни одной мелочи.
Помещение было высоким, деревянные панели на стенах, похоже, раньше принадлежали какому–то древнему монастырю. Да и все здесь напоминало церковь: сводчатый рифленый потолок скрывался в полумраке, в камине дымились огромные поленья. Все вокруг было массивным и тяжелым. Насыщенные цвета, закопченные стены, колонны толщиной в три обхвата… Бентли притронулся к стене. Дерево было изъеденным, но на ощупь оказалось на удивление гладким.
– Это дерево из средневекового дома терпимости, – пояснил Веррик.