Зверь взмыл ввысь, и только когда они оказались достаточно высоко, чтобы ни одна стрела не смогла их достать, Элиана вздохнула с облегчением. Посмотрев на сгорбленную спину вампира, из которой теперь торчало уже две стрелы, она ощутила мимолётное злорадство – тело супруга болталось перед ней так же беспомощно, как год назад болталось на шее виверны его собственное. Жаль только, что Раманга был без сознания и не мог разделить с ней сладость момента.
Глава 17. Сила и власть
Грифон пересёк пик каменистых гор, и сердце Элианы замерло. Глубокая, похожая на щель, пойма реки Снаты лежала прямо под ними, у подножия скал Мадар. По всей длине долины, под шелестом крон дубовых рощ словно сверкающее ожерелье тянулась нанизь лазурно-голубых озёр, отделённых друг от друга сверкающими в свете луны каскадами. Сами озера казались ступенями гигантской лестницы, отражавшими далекие звезды и темные в ночи склоны гор. Водопады переливались из одного озера в другое, неслись с отвесных стен ущелья, создавая в долине непрекращающуюся песнь живому из временами журчащих ласково и томно, а времена яростно клокочущих потоков в окружающей пене из брызг.
Днем было видно, что цвет воды изменялся от одного озера к другому, меняясь от ярко-зеленого к темно-синему,
В окружающих озёра чащах, в девственных сосновых и тисовых лесах можно было наткнуться на следы тигра и пумы, лисы и барсука. Рядом с озёрами гнездились дикие утки, а в лесной чаще привольно жили куропатки и индейки, у которых здесь почти что не было врагов – лишь ястреб да черная сова. Порхали по веткам лесные дрозды и кукушки. А на скрытых между деревьями лужайках цвели венерины башмачки. И при восходе солнца все это прорезали золотые солнечные лучи.
Конечно, когда-то и чащи, и скалы были еще гуще и недоступней, да и разрастались шире. Темные леса по берегам Снаты внушали страх местным племенам, которые величали их «Адовым мраком».
Фриганские горы, выраставшие с востока у моря Асир, полнились загадочными пещерами, абсолютно правильной круглой формы озёрами и провальными воронками – пропастями без дна – и тайными реками, которые вдруг словно пропадали под землей под завалом камней, чтобы снова возникнуть из ниоткуда тремя лигами ниже по склону. У обрыва плато на западе, рядом со скалой Беркутов, увенчанной руинами старинного замка, скрывалась в тени стволов одна из наиболее хорошо скрытых пещер Волшебного Леса.
Замок на скале охранял приступы к тайнам гор шесть столетий, и делал бы это и сейчас, если бы молния не поразила донжон, где в ту ночь семеро Хранителей проводили тайный ритуал.
Крепость, сгоревшую в тот день, решили не восстанавливать, а вместо неё построили другую на противоположном берегу пересекавшей горы реки.
Небольшую впадину в скалах Элиана обнаружила случайно, когда, будучи ста лет отроду, обследовала руины – ее всегда интересовали старинные развалины. Температура под сводами не поднималась выше той, что бывает в октябре, и после долгих месяцев в гареме юго-восточного владыки Элиана наконец наслаждалась долгожданной прохладой.
Опустив грифона на землю, она сняла с него израненное тело вампира и с трудом оттащила в самый дальний угол пещеры. Несколько мгновений Элиана колебалась, решая, стоит ли укрыть его покрывалом, но затем мстительно выдернула его из рук Раманги и расстелила у входа для себя.
Вернувшись к Раманге, она присела, изучая его красивое нездешней, чуждой эльфам красотой лицо. Слегка изогнутый нос, высокие скулы и смуглую кожу.
«Как может в таком красивом теле обитать столь бессердечное существо?» – задавала она самой себе риторический вопрос.
Элиана вздохнула. В глубине души она прекрасно понимала, что красота не обещает ничего. И что не стоит удивляться жестокости ни живых, ни мёртвых существ.
«Не надо было вытаскивать его», – думала она. «Надо было просто вернуться домой…»
Элиана испустила ещё один уже более горький вздох. Она прекрасно понимала, что не может вернуться вот так. Никогда не простит себе позор поражения.
«А что ты собираешься выиграть теперь?» – продолжала она мысленный спор с собой.
Элиана поднялась и пересела на покрывало, лежавшее у выхода из пещеры. Протянула руку, касаясь утреннего солнечного лучика и наслаждаясь теплом, которое избегало её уже давно.
От Раманги, очевидно, не зависело больше ничего. Кто бы ни охотился на него теперь, вряд ли он отступит от своей цели так легко. И это значило, что от наместника теперь могли быть одни только проблемы.
Элиана нехотя скосила взгляд на вампира, всё ещё не ожившего настолько, чтобы понять, куда он попал.
«Выдать его, – подумала Элиана, – тому, кто напал на сераль. Вот зачем я его спасла. А тот, кто затеял налёт, будет благодарен мне и…»
Элиана качнула головой. «Не могу». Она подняла с земли камешек и в злости швырнула его с обрыва вниз. Раманга был нужен ей – хоть Элиана и не могла понять зачем.
«Отправиться в столицу…» – промелькнула у неё в голове новая мысль. «Ивон могла бы мне помочь…»
На несколько мгновений она задумалась о светловолосой вампирше – последней, кто был внимателен к ней за последние несколько лет. Элиана плотнее закуталась в покрывало, не столько от холода, сколько от желания обрести хотя бы толику защиты.
«Нет, – подумала она с тоской, – нельзя вести его в Гленаргост. Никто не знает, что его там ждёт».
Элиана поджала губы и снова посмотрела на лес, раскинувшийся далеко внизу. Она чувствовала спиной, что Раманга начинает просыпаться, но не хотела, чтобы он понял, что она думает о нём.
«Надо вылечить его. А что потом… пусть решает сам. В гарем я уже не вернусь. Что бы ни произошло».
Раманга приходил в себя медленно. Кровавый туман постепенно расступался, пока не прояснился настолько, чтобы вампир смог поднять веки. Картина, представшая перед ним, была достойна пера лучших живописцев Бладрэйха: силуэт абсолютно обнажённой эльфийки на фоне каменного проёма, ведущего в озарённый рассветным солнцем лес. Элиана сидела сбоку от потрескивавшего костра, вытянув перед собой руки – только не к пламени, а на солнечный свет.
– Где… – Раманга попытался шевельнуться, и тело его пронзила жгучая боль.
Элиана обернулась и равнодушно посмотрела на него. Раманга попытался встать. У него не вышло, и наместник тут же осел обратно. Поднял руку, ощупывая правое плечо, и застонал от боли. За всем этим Элиана наблюдала, не меняя выражения лица, будто за борьбой муравья с потоком дождевой воды на подоконнике. Наконец Раманга перестал трепыхаться и, тяжело дыша, откинулся на ворох листвы, служивший ему ложем.
– Где мы? – спросил он.
Элиана встала и медленно подошла к вампиру. Опустилась на корточки и замерла, рассматривая лицо супруга. Раманга выглядел плохо. Лицо наместника осунулось, а глаза покраснели. Что произошло во дворце, Элиана так и не поняла – стараниями мужа она ничего не знала о внутренней политике Бладрэйха, кроме, разве что, обрывка истории, рассказанного ей самим Рамангой.
Как поступить дальше, Элиана пока что тоже не знала. Одно стало очевидным – брак себя не оправдал. Раманга больше не отвечал за перемирие с эльфами. Тогда зачем было вытаскивать его из дворца? Элиана не могла дать ответ самой себе. Слова Сивиан разозлили её, и с этого момента логика отключилась. Тёмное покрывало на голове соперницы мешалось с образом Раманги, сгорающим под светом солнца – и картина эта принцессу вовсе не радовала.
– Мы в Лесу, – сказала Элиана, наконец решив, что сама больше никаких загадок не разгадает.
– В лесу? – Раманга попытался подняться, снова не смог, зато ударился головой о стену. – В каком, к шайтану, лесу?
– В Волшебном Лесу. Тебя подстрелили, и я увезла тебя в самое безопасное место, какое только смогла вспомнить на ходу.
Раманга снова дёрнулся и застонал.
– Здесь же полно патрулей Бладрэйха!
Элиана лишь усмехнулась.
– Сомневаюсь, что хоть один патруль найдёт это место. Разве что в ваших патрулях завелись лесные эльфы–хранители.
Раманга промолчал. Лесные эльфы воевали плохо, но отыскать их, рассыпавшихся по лесам, не удавалось никогда.
– Что произошло? – спросил вампир, и Элиана пожала плечами.
– Я хотела бы узнать то же самое у тебя.
Раманга прикрыл глаза.
– Я был в библиотеке. Прозвенел сигнал тревоги. Я схватил сабли, висевшие на стене, а затем… Затем потайной ход открылся, и оттуда хлынули эти.
– Что ты делал в библиотеке днём? – спросила Элиана больше из любопытства, и тут же получила в награду жёсткий взгляд вампира.
– Это моё дело.
– Позволь не согласиться, – Элиана ехидно улыбнулась. – Во-первых, я крепко влипла по твоей вине. И чтобы решить, что делать дальше, мне надо обладать всей полнотой информации.
– Тебе нечего решать! – Раманга в очередной раз попытался встать, но Элиана опустила руку ему на грудь и крепко прижала к полу.
– Во-вторых, – продолжила принцесса, будто бы не заметив слов супруга, – ты серьёзно ранен. Я вынула одну стрелу из твоей спины – естественно, осиновое древко и серебряный наконечник – и вторую из плеча. Тебе повезло, что ты жив. Выйти ты отсюда не сможешь даже ночью, если не поешь. А единственная твоя еда, – Элиана провела тонкими пальцами вдоль изящного изгиба собственной шеи, – это я.
Взгляд Раманги стал ещё яростней.
– Вампиры, – мягко произнесла Элиана и коснулась кончиками пальцев нежной шеи, – при их неограниченных возможностях исключительно зависимы от своего тела. Что, собственно, не должно тебя удивлять: ведь вы – живые мертвецы. Тело и эмоции – всё, что у вас есть. Вам приходится тратить довольно много усилий, чтобы просто остаться на плаву, создать условия, позволяющие продлить ваше бытие.
Она едва заметно улыбнулась, заметив, каким жадным взглядом Раманга наблюдает за малейшими движениями её руки.
– Вампир постоянно голоден, – продолжала Элиана. – Он постоянно ощущает ток крови живых, находящихся рядом, – говоря последние слова, она чуть сдвинула край покрывала, открывая взгляду Раманги белоснежное плечо, – ему постоянно приходится сдерживать себя, – продолжила она, касаясь его пальцами, – будь иначе, он бы просто ел и ел, пожирая одного за другим.