Затем, поднявшись с трона, Виэль прошествовала к стоящей у каменной чаше сестре и, опустившись на одно колено, склонила перед ней голову.
Элиана зачерпнула горсть искрящейся воды и, окропив её чело, произнесла:
– Ночь сменяет день, чтобы новый рассвет сменил наступившую ночь. Мы помним прошлое и храним память веков, но шаг за шагом продолжаем идти вперёд. Пусть воды Оракула сохранят деяния и слова прежнего короля, нас зовёт новый восход. И ты, Виэль, дочь дома Аман-Ту, поведёшь нас вперёд.
Взяв в руки тонкий золотой венец, который некогда носил её отец, но так и не надела она сама, Элиана опустила его на лоб сестре.
– Пусть годы царствования твоего станут веками мира и спокойствия для наших истерзанных войной земель, – продолжила она, – пусть больше никогда не окропит её неправедно пролитая кровь. Аман ту арэ да, – закончила она. Что значило «Пусть Солнце королевского рода никогда не зайдёт».
Вся церемония длилась больше двенадцати часов, а после неё, когда сумерки повисли над Волшебным лесом, все съехавшиеся на торжество после недолгого отдыха снова собрались в саду.
Гирлянды волшебных огней взлетали в небо, и, устроившись среди деревьев, все наблюдали за тем, как они складываются в прекрасные рисунки и цветы.
Элиана стояла перед Рамангой, а тот обнимал её со спины. Он положил голову супруге на плечо и думал о том, что уже очень, очень давно на душе у него не было так светло.
Затем в Королевской башне состоялась ещё одна праздничная трапеза, на которой присутствовали приглашённые со всех окрестных земель. На следующее же утро был назначен приём послов и посланников от всех соседних королевств, и пока Виэль пересматривала прежние законы, Элиана принимала их сама.
Все делегации были приняты, все разногласия разрешены. Шёл уже двадцатый день пребывания Элианы и Раманги в Солнечном городе, и Элиана стояла на балкончике новой, выделенной им королевой спальни. Стройные подпорки перил изогнутые волной оплетали стебли вьющихся растений. Балкон нависал нал кронами самых высоких деревьев, и с него можно было видеть горизонт далеко-далеко. Однако по вечерам солнце касалось склонов гор и заходило рано, едва стрелка солнечных часов над входом в башню доползала до шести часов.
Элиана всегда в это время выходила на балкон, чтобы поймать последние лучики дневного света. Ей по-прежнему не удавалось забыть год, проведённый в ночной тьме, и глубоко в душе она боялась, что стоит вернуться назад, в дом супруга, как прежние ограничения распространятся на неё опять.
Они с Рамангой виделись мало в последние дни, хотя Элиана могла подолгу сидеть на краю его кровати и наблюдать, как Раманга спит. Точно так же ночью он подолгу сидел около неё, и так же, как она, гадал, что же будет теперь.
Ему надо было возвращаться в Бладрейх – и Раманга об этом знал. Совесть не позволяла ему удерживать Элиану рядом с собой, а королевство – под своей властью, теперь, когда он понимал, какой оно куплено ценой.
В тот вечер он так же долго наблюдал за Элианой, стоявшей на балконе, из тени занавесок, а когда верхний край солнца наконец скрылся за перевалом, вышел к ней и обнял за плечи.
Элиана чуть повернула голову, через плечо заглядывая ему в лицо.
– Ты рано встал, – сказала она.
– Я хотел побольше времени провести с тобой.
Элиана кивнула.
– И поговорить, – добавил вампир.
Элиана печально улыбнулась.
– О чём? – спросила она, хотя догадывалась и сама.
– Мне нужно вернуться назад.
Элиана кивнула, признавая его правоту. Секунду она стояла неподвижно, а потом резко развернулась и обняла его, прижалась щекой к плечу.
– Я не хочу, – прошептала она.
Раманга бережно опустил руки ей на спину и слегка огладил сквозь тонкую ткань платья.
– Я не сказал, что ты должна поехать со мной.
Элиана чуть отстранилась, прищурилась, пристально глядя ему в глаза.
– Ты решил оставить меня одну?
– Я не знаю, – признался Раманга, – я не хочу расставаться с тобой. Но я знаю, что ты любишь свой народ. И знаю так же, что тебе трудно будет вернуться в мой дом… и жить там так, как я привык.
Элиана снова прижалась к нему щекой и долго молчала.
– Что же нам делать? – спросила она наконец.
– Я не знаю, – повторил Раманга, – ты – хранительница мудрости эльфов. Ты мне скажи.
Элиана покачала головой.
– Я много думала, – призналась она, – о том, что однажды это произойдёт. Ты прав, я не хочу покидать дом. Но я… хочу остаться с тобой.
Раманга кивнул.
– Я рад, что хотя бы в этом ты согласна со мной.
Он снова замолк.
Элиана думала о словах Раманги всю ночь и весь день. И на следующую ночь она тоже не могла уснуть. Она поймала момент, когда Раманга встал и стал одеваться, чтобы отправиться вниз, но сделала вид, что спит, потому что всё ещё не могла решить, должна ли пойти за ним.
Однако Раманга вышел, и спальня показалась ей пустой, как никогда. Она представила, что в этом одиночестве и темноте останется навсегда – без него.
«Чем это лучше, чем одиночество трёх прошедших лет?» – думала она и не могла ответить себе. Она понимала, что со временем, возможно, сможет найти нового супруга – ведь жизнь эльфийки длится много сотен лет. Но знала так же и то, что эльфы, как и вампиры, любят один раз.
Элиана не знала, сколько провела в темноте, мучимая этими мыслями – быть может, это были всего лишь несколько минут, но ей они показались вечностью.
Решившись, она спрыгнула с постели и открыла сундук, в котором весь прошедший месяц пролежал привезённый из путешествия льняной костюм. Отлёт оказался неожиданным, и потому Элиана не успела подготовиться к нему, а лететь в платье на грифоне было бы неудобно.
Она решительно натянула льняные рубаху и штаны, несколькими быстрыми движениями заплела волосы в свободную косу, покидала в дорожную сумки свои немногие вещи, не забыв захватить и книги, и бросилась за дверь, надеясь, что Раманга ещё не улетел.
Супруг обнаружился на посадочной площадке во внутреннем дворе. Он стоял и задумчиво гладил черногривого грифона по шее. Йено стоял в паре шагов от него.
Раманга не хотел улетать один.
Время шло, и он знал, что может не успеть до рассвета пересечь лесной массив и добраться до новой полосы гор, где можно было найти укрытие на весь следующий день. И всё же оттягивал момент взлёта, надеясь, что Элиана спустится к нему.
Он уже собирался забраться в седло, когда услышал, что нежный голос из-за спины окликает его:
– Супруг!
Раманга резко развернулся, и Элиана бросилась к нему, обнимая и целуя.
– Я тебя не отпущу. Я улетаю с тобой. Что бы ни случилось потом.
Глава 34. Столица
Крылья грифонов мерно хлопали о воздух. Снова, как и почти два года назад, ночной воздух был прохладен и тих.
До самого утра крылатые животные несли их над лесом, но за час до рассвета Элиана подала Раманге знак, предлагая спуститься вниз. Йено заложил дугу, неторопливо снижаясь над входом в небольшую пещеру, которую Элиана знал уже давно.
– Я останавливалась здесь, когда отправлялась в земли лунных. Это был едва ли не первый мой дальний визит, – пояснила она, когда они уже были на земле.
– Ты много мест успела посетить? – спросил Раманга задумчиво, снимая сбрую со своего скакуна.
– Не очень, – Элиана усмехнулась, – я пыталась убедить отца, что эльфийский союз нужно восстановить… только не следует диктовать всем свои законы и утверждать, что именно солнечные – прародители всех остальных королевств. Он дал добро, и я успела посетить лунных, лесных и сумеречных… дроу отказались меня принимать. Отношения между королевствами не были простыми до войны, и, наверное, не будут простыми уже никогда. Каждый тянул одеяло на себя, но я верю, что всё-таки смогла бы их убедить… Если бы твоя армия не переступила границу леса, и мне не пришлось бы возвращаться назад.
Раманга шагнул к ней и обнял.
– Получается, ты пыталась сделать то же, что и я, – вскинул он бровь, – объединить все враждующие стороны.
– Объединить, а не завоевать! – возразила Элиана. – Я ничьей крови не пролила!
– Но ты не смогла этого сделать, так? А Империя смогла.
Элиана раздражённо вывернулась из его рук.
– Элиана! – окликнул он её, заметив, что та отходит к выходу из пещеры и будто нарочно становится в полоску солнечного света – так, чтобы он не смог прикоснуться к ней.
Элиана молча стояла, скрестив руки на груди, и явно не желала ему отвечать.
– Я ведь знаю, кого призвали ваши маги, – сказал он, становясь в ту же позу в паре ярдов от неё – там, куда не мог дотянуться свет. – Вы призвали нас, чтобы использовать как оружие в своей войне.
Элиана бросила быстрый взгляд через плечо.
– Во-первых, – уточнил она, – наши маги, но всё-таки не я. Во-вторых, когда нет способа решить дело миром, приходится пускать в ход все средства.
Раманга расхохотался.
– Подойди ко мне, – попросил он, но Элиана и не думала выполнять его приказ. – Может, мы до сих пор выполняем волю древних эльфийских королей, такая мысль тебе в голову не приходила? Делаем всё, чтобы объединить разрозненный народ материка.
Элиана раздражённо качнула головой, но что возразить не нашлась.
– Иначе что, как ты думаешь, нас ведёт?
– Жажда крови, – отрезала она.
– Жажда крови не так уж сильна. Ей покорны лишь те, кто не властен над собой. Так же, как сильна ваша жажда власти, магии и знаний. Каждое из эльфийских королевств имеет свою слабость. Есть слабости и у нас.
– Мы не хищники! – Элиана не удержалась и в несколько шагов преодолела пространство, отделявшее её от него.
– Но вы охотитесь на животных, разве нет?
– Они не разумны!
– Вот именно. Они не пытались вас подчинить и сделать из вас рабов.
Элиана стиснула зубы и зло смотрела на него.
– Я не хочу спорить с тобой, – мягче сказал он. – Я люблю тебя, Элиана, такой, какая ты есть.