Элиана опустила голову и подалась ему навстречу.
– Я тоже тебя люблю.
– Ещё один вопрос, – спросил Раманга после паузы, – то заклятие, что ты мне дала… Оно могло показать мне что-то, кроме апартаментов короля? Это что-то вроде магического кристалла, который ловит отражённый свет?
– Нет… – Элиана запрокинула голову и коснулась виска Раманги рукой, – оно ловит то, что у тебя в голове. Строит проход между тобой и тем местом на земле, которое для тебя важнее всего. Я надеялась… что моя смерть достаточно напугает тебя, чтобы ты думал обо мне.
Раманга грустно улыбнулся.
– Я думал бы о тебе и так, – он коснулся поцелуем её губ, и в пещере надолго воцарилась тишина.
Гленаргост раскинулся в том месте Бладрейха, где река Дорха Авин, вырвавшись из узкой долины у Гленских ворот, выносит свои воды на огромную равнину. С давних пор стремились сюда поселенцы, потому как щедрая низина одаривала гостей и пищей, и соком винных ягод. Те времена, однако, давно прошли, и вот уже много сотен лет в окрестностях Гленаргоста не росло ничего – только бескрайняя чёрная равнина тянулась от горизонта до горизонта, разрезанная надвое руслом Дорха Авин.
Гленаргост хоть и был центром империи, но существовал ещё задолго до того, как вампиры явились на этот материк.
Разделённый на множество кварталов город проносился далеко внизу под крыльями грифонов. Узкие улочки старого города пересекали и соединяли между собой просторные проспекты, вдоль которых стояли скульптуры всевозможных богов. Увенчанные каноническими куполами и высоченными гранёными шпилями постройки прошлых веков терялись среди господствовавшего в городе теперь пышного барокко.
На центральной площади резала низкие серые тучи изящная башня ратуши, а стоило миновать это ажурное строение, как путникам открылись роскошный вид живописных берегов Дорха Авин и начинавшейся за ними равнины, тянувшейся на много миль до горизонта, к высоким базальтовым горам.
Крутые крыши многих домов устилала разноцветная глазурованная черепица, а стены покрывали изображения зверей и растений: вырезанные из камня, слепленные из гипса или глины, витые и кованные, созданные давно забытыми мастерами.
Со стороны захода солнца столицу империи окружал таинственный чёрный лес. Отроги базальтовых гор и высокие холмы, становившиеся всё круче и перерастающие в хребты, дополняли картину столицы.
По другую сторону площади находилась состоящая из множества украшенных потускневшими от времени колоннами корпусов резиденция императора. А через улицу от него, соединённый с основными апартаментами крытым мостиком, изукрашенным лепниной – дворец Ламии, одной из древнейших носферату в империи.
На дворцовой площади перед резиденциями возвышались конные статуи принцев и генералов. А четыре фасада основного дворца замыкались вокруг фонтана, состоявшего из огромного количества чаш, и каждый из них представлял собой корпус, где располагались покои одной из имперских семей.
Раманга повёл грифона на снижение над крышей южного крыла этих многооконных апартаментов, но они с Элианой провели там всего лишь три дня.
– Мне нужно отчитаться перед императором, – сказал он, целуя её, когда двери за слугами проводившими их в комнаты Раманги, закрылись.
– А что буду делать я?
Элиана видела по глазам Раманги, что он не хочет оставлять её одну осматривать город и заводить знакомства, и радость её стремительно меркла.
– Ты хочешь пойти со мной на приём? – спросил он наконец.
– Хочу, но не только. Я никогда здесь не была. Мне важно знать, чем живёт твой народ.
– Хорошо, – сдался Раманга наконец, – надеюсь, против охраны ты не будешь возражать?
Элиана испустила облегчённый вздох. Это был разумный компромисс. Но Раманга всё же поспешил пояснить свои слова:
– В этом городе каждый, кто не принадлежит к семье одного из носферату – законная добыча для вольных охотников.
– Но я принадлежу к твоей семье.
Раманга покачал головой.
– Телом, но не кровью. Ты не одна из нас. И я не хочу, чтобы стала ей.
Элиане осталось только кивнуть, признавая его слова, а очень скоро, отправившись осматривать город, она поняла, что Раманга прав – вампиры в пышных камзолах из драгоценных тканей самых ярких оттенков, разукрашенных драгоценными камнями, наполняли улицы. И все до одного оглядывались на неё, даже несмотря на то, что Элиана успела обзавестись платьем. Её скромный туалет был сшит по эльфийской моде – длинное платье с узкой юбкой до земли, состоящей из множества полупрозрачных слоёвм – и одно это уже выдавало её с головой. Другие дамы, прогуливавшиеся с кружевными зонтиками по бульварам и тротуарам, носили широкие юбки на жёстких каркасах, плечи и грудь их были вызывающе открыты, а волосы уложены в сложные высокие причёски. Впрочем, были среди них и те, кто, уподобляясь мужчинам, носили камзол. Но Элиана не видела никого похожего на себя. И вовсе не была уверена, что хотела бы меняться, подражать им.
– Пожалуй, это не то место, где мне хотелось бы жить, – тем же вечером призналась она.
– Ты привыкнешь… Если захочешь. Но я не собираюсь тебя заставлять, – тут же уточнил Раманга, – сам я не люблю Гленаргост, и как только решится вопрос с приёмом у императора, мы снова улетим.
– Куда? – с грустью спросила Элиана. – Ведь твой дворец сгорел.
Раманга встал с кресла, отставляя в сторону бокал, и подошёл к окну.
– У меня есть одна мечта, – сказал он после долгого молчания, – ты увидишь, каков мой настоящий дом.
А на следующий день, стоило Элиане выйти в окружении воинов Раманги за предел южного крыла, как ей предстоял ещё один разговор.
Она успела пройти всего несколько ярдов и замедлила ход у фонтана, бившего на площади между корпусов, когда услышала голос, который успела уже порядком позабыть.
– Моя дорогая, отлично выглядите! И даже здесь, в сердце мрака, сохраняете свой неповторимый стиль! Определённо, солнечные эльфы – моя любовь!
Обернувшись, она увидела Ивон в походном костюме, состоявшем из светло-коричневого камзола и таких же, подвязанных золотистыми ленточками у колен, кюлот. Волосы её были растрёпаны и золотым ореолом обрамляли самоуверенно улыбавшееся лицо.
– Рада встретить вас… ещё раз, – неуверенно произнесла Элиана, невольно оглянувшись на своих стражей. А потом бросила быстрый взгляд на кольцо. Раманга сказал, что они смогут слышать мысли друг друга, если захотят. А если не захотят?
Впрочем, Ивон больше беспокоил другой нюанс.
– А где же моё колечко? Я так надеялась, что вы будете носить его с собой!
Элиана натянуто улыбнулась и поспешила высвободить свою ладонь, которую Ивон уже успела поднести к глазам.
– Оно мне не подошло. И вообще, – Элиана быстро отошла на шаг назад, потому что Ивон продолжала наступать, – у меня был не самый лучший месяц… и год. Мне было немножко не до колец.
– Это всё ваш ужасный супруг? – поинтересовалась Ивон полушёпотом, оказавшись совсем рядом с ней, – Я говорила, я могу помочь.
– Ивон! – окликнул вампиршу столь же знакомый голос, и Элиана в испуге повернулась на звук.
Данаг и Раманга стояли поодаль вдвоём. Элиана замерла, наблюдая за тем, что будет делать супруг, но тот лишь подошёл к ней, спокойно, но твёрдо отодвинул руку Ивон и обнял сам.
– На этом всё, – сказал он, обращаясь к Данагу, – мы не хотим надолго задерживаться здесь.
Тот кивнул.
– Попутного ветра. И сумрачных дней.
Подцепив Ивон под руку, Данаг потащил её прочь, а Раманга переместился так, чтобы можно было смотреть Элиане в глаза.
Та отвела взгляд.
– Ты думала, что я буду против, да?
– Ещё бы. У меня такое чувство, что дело даже не во мне… А в ней.
– Да. Она раздражает меня. И я бы предпочел, чтобы рядом с тобой не было таких друзей.
– Но ты не можешь выбирать мне друзей за меня.
– Нет, не могу, – Раманга качнул головой и изобразил улыбку. – Думаю, – продолжил он после паузы, – в нашей бесконечной жизни будет ещё много вещей, в которых я не соглашусь с тобой – а ты со мной. Но мы не обязаны думать одной головой. И… я доверяю тебе.
Элиана вскинулась, по-новому глядя на него.
– Спасибо, – негромко сказала она, и тут же добавила, – не слишком ли мудро для тебя?
Взгляд Раманги подёрнула грусть.
– Может, ты знаешь меня недостаточно хорошо? – спросил он.
– Может быть, – с той же тенью грусти ответила Элиана ему, – но я надеюсь, что мне ещё доведётся тебя узнать.
Он взял её под руку и тоже повёл прочь, и только когда они миновали заполненный народом выстланный со всех сторон камнем двор, Элиана сообразила спросить:
– Куда мы идём?
– Я покажу тебе город. Таким, каким его знаю я.
– Почему теперь?
– Потому что ещё до рассвета мы покинем его и отправимся домой.
Эпилог
Города Нат`Шахара практически не отличались от тех, что стояли по побережью Джаванги На Ды – ни старой историей, ни торжественностью уцелевших памятников – только тем, что долгие века лежали в руинах, раздавленные наступающей пустыней.
– Я люблю эти места, – говорил Раманга, глядя в окно, смотревшее на песок, и Элиана понимала, что он видит там совсем другие места и времена, – их зеленые поля, ковры трав и виноградники, дающие вино, что лучше мёда. Вампиры сравняли города с землей несколько сотен лет назад, а солнце и песок довершили дело.
Там, на берегу реки Тедж Паини, окруженный песками, обдуваемый ветрами некогда стоял город – Дар-Эс-Нияд – древний город жрецов, служивших Идущему В Звездном Свете. Но ещё и город художников, где напротив храма стояла академия искусств, возникшая в незапамятные времена. Вампиры затем превратили его в столицу. Но жаркое солнце, светившее почти круглый год, противило их естеству, и они покинули это город и эти земли. Ушли к оазисам Джаванги На Ды, оставив форты и крепости по берегам реки, покрытые навесами. Сам же город же пришел в упадок.
Едва оказавшись в этом месте, заполненном солнцем и песком, Элиана не могла понять, почему Раманга хотел вернуться именно сюда.