— Мы будем искать! — горячо заверил меня Марко и схватил за руку. — Ты можешь положиться на нас!
— Спасибо дорогой, — я прижала мальчишек к себе. — Вы у меня самые настоящие мужчины!
В библиотеке было немного мебели, но она, как и вся остальная в этом доме, выглядела изящной и дорогой. В левом углу расположился круглый стол на резной ножке, а возле стены стояли два красивых шкафа со стеклянными дверцами. Такие же шкафы были и на противоположной стороне. На стенах висели портреты каких-то людей в золоченых рамах и их хмурые лица отражались в огромном овальном зеркале.
Большие, широкие окна со светлыми шторами выходили на терассу, а между ними раскорячился пузатый комод, заполненный книгами. Стены библиотеки радовали глаз мягким охровым цветом, как и чистый пол благородного, орехового оттенка. Диван, несколько кресел и небольшая софа у окна, все это располагало к долгому и приятному времяпрепровождению с книгой.
Я посмотрела на высокие шкафы, забитые книгами и поняла, что целого дня не хватит, чтобы пересмотреть каждую из них.
— Не расстраивайся, — Матео заметил выражение моего лица. — Мы завтра начнем искать твою книгу.
— Чтобы я без вас делала? — я потрепала их по густым волосам. — Мои помощники! Только прошу вас, очень осторожно — бумага невероятно ценная!
— Будь спокойна, — деловито ответил Марко. — Мы ведь уже взрослые.
— Конечно и очень самостоятельные, — подтвердила я с улыбкой. — Я знаю, что на вас можно положиться.
Когда Лучиана узнала о письме барона и о драгоценностях, переданных Карерро, схватилась за сердце и медленно опустилась на стул.
— Ох…ох… Мое сердце не выдержит такого! Как же так! Он ведь казался таким добрым, таким благородным человеком! Каков обманщик! Матерь Божья!
— Вы знаете, где находится его контора? — спросила я и подала ей стакан воды. — Выпейте и успокойтесь. Завтра я поговорю с ним по душам.
— Вы поговорите с ним? — женщина всхлипнула. — Он, наверное, и слушать вас не станет! Столько добра к рукам прибрать!
— Станет, — я была настроена очень решительно и не собиралась спускать ему с рук все, что он натворил. — Карерро обокрал нас! Не погнушался оставить сирот без средств к существованию!
— И это после стольких лет дружбы… — Лучиана качала головой и плакала. — Кто мог подумать, что деньги и драгоценности окажутся важнее, чем человеческая жизнь!
О том, что барона, скорее всего, убили, я говорить не стала — с нее было достаточно потрясений на сегодня.
Ранним утром мы отвели мальчишек на виноградник и вручили их Густаво, который согласился присмотреть за ними, а сами пошли в город, чтобы прояснить ситуацию с Карерро.
Лучиана нервничала и я переживала, чтобы ей не стало плохо.
— Я поговорю с ним сама, а вы подождете меня на улице, — сказала я не терпящим возражений тоном, когда мы остановились возле двухэтажного здания с яркой оранжевой крышей. На невзрачном фасаде висела вывеска «Нотариус Серджио Карерро».
— Чем я могу вам помочь? — не успела я войти, как передо мной появился молодой человек с прилизанными волосами и тонкими усиками под здоровенным носом. Он был одет в темный жакет, несвежую рубаху и лоснящиеся на коленях бриджи с медными пуговками по бокам.
— Мне нужен сеньор Карерро, — я догадалась, что это, скорее всего, секретарь, поэтому мой голос звучал уверенно и четко. — У меня к нему срочное дело.
— Вы должны записаться… — начал было он, но я грозно посмотрела на него и холодно произнесла: — Немедленно доложите ему, что пришла Изабель ди Кантини.
Юноша моментально скрылся за красивой дверью с вычурными ручками и появился оттуда буквально через секунду.
— Прошу вас, донна. Сеньор Карерро ждет вас.
Я вошла в кабинет и сразу же оценила роскошь, с которой этот человек устроился здесь. Дорогая мебель, свежий ремонт, приятные глазу безделушки и аромат свежесваренного кофе.
— Изабель, как я рад! Что привело вас ко мне? — из-за стола вышел плотный мужчина, лет пятидесяти и с добродушной улыбкой направился ко мне.
Он был абсолютно лысым, с выпирающим животиком и маленькими, женоподобными руками похожими на подушки. Такие руки назывались — «Кисть раджи». Их хозяева, зачастую оказывались лживыми, трусоватыми, продажными и изворотливыми, что подтверждалось моим личным опытом.
На нем красовался длинный жакет из дорогого бархата, такие же бриджи, белоснежные гольфы и туфли с серебристыми пряжками. Похоже, дела у этого франта идут прекрасно.
— Я пришла поговорить о драгоценностях моей матери, которые отец оставил вам на сохранение, — я не собиралась любезничать с ним, а тем более затягивать этот неприятный разговор. — Мне кажется, что пришло время вернуть их.
Его глазки забегали, но Карерро тут же взял себя в руки.
— О каких драгоценностях идет речь? — елейный голос вызвал во мне приступ тошноты. — Вы что-то путаете, донна Изабель. Никаких драгоценностей мне ваш батюшка не давал.
— Я нашла письмо, в котором он рассказал о них и о расписке, — произнесла я с ледяным спокойствием. — Под которой стоит ваша подпись.
— Ваш отец, дорогая, слишком много пил в последнее время, — цинично заявил нотариус, понимая, что на руках у меня расписки нет. — А в пьяном угаре, чего только не напишешь. Не стоит верить всему подряд.
— Я бы так и сделала, но ведь есть еще и копия расписки, — я получала удовольствие, видя, как он наливается злобой. — О ней, вы видимо позабыли? Что ж, я прекрасно вас понимаю, вы так старательно обворовывали мою семью, что мысль о копии улетучилась из головы, да сеньор Карерро?
— Что вы себе позволяете?! — прошипел он, и его руки предательски затряслись. — Я и ваш покойный батюшка…
— Если вы не вернете драгоценности к воскресенью, я пойду с этой распиской к маркграфу, — мне были не интересны разглагольствования этого мерзкого человека, и я без зазрения совести перебила его. — Всего доброго. У меня еще много дел.
Лучиана была вся на нервах и когда я вышла из конторы Карерро, бросилась ко мне и с волнением заглянула в глаза.
— Ну что, донна? Что сказал этот человек?
— Все отрицал, — я хмыкнула, вспомнив неприятного франта в белых гольфах. — Но именно этого я и ожидала. Не думаю, что он отдаст драгоценности.
— Зачем же тогда все это? — женщина растерянно смотрела на меня. — Если толка никакого?
— Но почему же, — я прекрасно понимала, что «толк будет» и скорее всего, сегодня на виллу явятся гости. — Теперь он попытается угрожать нам и подошлет людей, чтобы мне закрыли рот. Но это даже к лучшему — Карерро подставит сам себя.
Мне хотелось добавить: «Это я уже проходила». Но, слава Богу, вовремя опомнилась и закашлялась в кулачок.
— Донна! Что вы такое говорите! — бедная Лучиана побледнела и пошатнулась. — Что же теперь делать?!
— А теперь, нам стоит пойти к маркграфу и попросить помощи, — эта мысль пришла в мою голову совершенно неожиданно, но я обрадовалась ей. — Думаю, он не откажет.
Лучиана смотрела на меня во все глаза и явно не понимала, что происходит с ее Изабель.
— Вы думаете, что к нему так просто попасть?
Я всегда добивалась чего хотела и попадала во все кабинеты, упрямо шагая по карьерной лестнице.
— Не думаю, но попробовать стоит, — я подняла голову и посмотрела на замок, возвышающийся над городом. — Прямо сейчас.
Чем ближе мы подходили к замку, тем сильнее у меня захватывало дух от его величественности. Это средневековое строение, похоже, видело настоящие битвы, осады и остальные прелести воинственных эпох. Серые стены были неприступными, с бойницами и мощными башнями по углам. Даже изумрудные лианы плюща не смягчали их брутальной суровости.
Замок окружал ров с водой, а через него был перекинут деревянный мост, от которого к стенам замка тянулись толстые цепи.
— Куда это вы направляетесь, дамы? — насмешливый голос раздался так неожиданно, что Лучиана испуганно охнула, и мы остановились. Из темноты арочного проема показалась высокая фигура и направилась к нам. Это был молодой мужчина около тридцати лет, с приятным, немного уставшим лицом и собранными в хвост, русыми волосами. На нем идеально сидел темно-синий камзол, перехваченный широким ремнем, а бриджи были заправлены в высокие сапоги со шпорами.
— Добрый день, сеньор, — поздоровалась я и вежливо поинтересовалась: — Могли бы мы увидеть маркграфа. У нас к нему серьезный разговор.
— Да что вы? — он улыбнулся, показывая красивые ровные зубы. — Вам, наверное, назначена аудиенция?
— Нет, не назначена, — ответила я, понимая, что никто нас не пустит, но сдаваться все же не собиралась. — Только это очень важно и…
— Все так говорят, — молодой человек прищурил глаза и посмотрел куда-то за наши спины. — Сначала письменное обращение с детальным изложением проблемы, потом маркграф рассмотрит его и если оно покажется ему важным, назначит аудиенцию.
— Пока все это случится, конец света наступит! — раздраженно произнесла я, приходя в ярость от бюрократии, которая царила во все времена.
— Ну, если наступит, значит, ваша проблема решится сама собой, — засмеялся мужчина и махнул рукой. — Отойдите в сторону!
Я посмотрела назад и увидела, что к замку приближается вереница экипажей. Они остановились перед мостом, а потом медленно поехали к воротам, отчего тот угрожающе заскрипел и слегка завибрировал.
Идея в мою голову пришла моментально, и я шепнула Лучиане:
— Жди меня в роще у дороги!
— Донна Изабель! Что вы задумали?! — она схватила меня за руку. — Не делайте этого! Прошу вас!
— Жди меня в роще! — я грозно взглянула на нее и осторожно пошла рядом с медленно двигающимися каретами.
От волнения, мое сердце выскакивало из груди и отчего-то хотелось смеяться — я вспомнила, как в начале своей карьеры, прикидывалась разносчицей пиццы, чтобы попасть к руководству компании. А с маркграфом у нас были вполне теплые отношения… Ну, почти…
Кареты въехали во двор замка, и началась суматоха — вокруг забегали слуги, послышались недовольные возгласы, кто-то ругался, кто-то раздавал приказы, и все это мне было на руку.