Стены винного цвета, гладкие колонны, поддерживающие широкий балкон с красивейшими каменными перилами и арочные окна первого этажа, заканчивающиеся у самой земли. Все это великолепие находилось на возвышенности и даже с того места где я сидела, были видны изумрудные виноградники. Фантасмагория какая-то…
Итак, я умерла и попала в тело какой-то Изабель, имеющей братьев близнецов и проживающей на настоящей вилле. Конечно, эта теория выглядела полным бредом, но что еще можно было предположить в моем случае?
Я не знала, какой внешности была эта бедняжка, свалившаяся с лестницы, но ручки у нее были молодыми, хоть и имели следы труда. Возможно, она одна тянула этот дом и братьев? Вопросов было больше чем ответов и чтобы не сходить с ума от предположений, я решила все разузнать и уже тогда делать выводы. По крайней мере, оказаться в чужом теле было намного лучше, чем оставаться в своем мертвом.
— Прости нас Изабель, — услышала я позади себя жалобный голос и обернулась. Сорванцы стояли позади меня, понурив свои темные головки. — Мы больше не будем…
— Я на это очень надеюсь, — вздохнула я, все еще находясь в состоянии «невесомости» между мирами. — Вы же не хотите остаться на улице, если сгорит наш дом? Разве можно быть такими безответственными?!
Мальчишки уселись по обе стороны от меня и притихли, тихо посапывая и шмыгая курносыми носами.
Я же смотрела в изумрудную даль и удивлялась своему спокойствию. Наверное, правильно было бы испугаться, закатить истерику, упасть в обморок, но я находилась в каком-то ступоре и ничего из вышеперечисленного мне делать не хотелось.
Вряд ли это был сон, слишком реалистичные вещи происходили вокруг меня, да и на помутнение сознания это не походило — логически выстроенных галлюцинаций не бывает.
Все-таки, перемещение души… Интересно, за какие заслуги мне дали еще один шанс?
Что ж, придется им воспользоваться. Да, в конце концов, это ведь чудесно! Новая жизнь, впереди еще столько всего! А мой опыт стал замечательным бонусом к молодому телу!
— Марко, Матео, проводите меня в мою комнату, — попросила я мальчишек и сразу же добавила: — У меня немного болит голова. Хочется полежать.
— Конечно Изабель! — Марко первый вскочил на ноги и схватил меня за руку. — Отдохни, а мы с Матео почитаем сказки под старым дубом.
— Обещайте, что больше ничего не подпалите! — я грозно взглянула на них, и они завертели головами.
— Обещаем! Обещаем!
Мы вернулись в дом, и я осмотрелась уже более пристально — холл, в котором ко мне вернулось сознание, был довольно просторным и, судя по лепнине и венецианской штукатурке, когда-то выглядел более чем шикарно. Но сейчас краски поблекли, кое-где вся эта красота облупилась и теперь являла собой жалкое напоминание былой роскоши. Полы, выложенные мраморной плиткой, тоже медленно разрушались, и отбитая крошка периодически попадала под ноги.
Из холла вели вглубь дома два арочных проема и за ними виднелись анфилады комнат, которые я решила осмотреть, как только мне станет лучше.
Красивая лестница была украшена точно такой же резьбой, как и входные двери — переплетающиеся виноградные лозы с налитыми гроздьями и искусно, до самой тоненькой прожилки, вырезанные листья.
Она громко скрипела под нашим весом, и каждая ступенька вибрировала под ногами, грозя развалиться в самый неподходящий момент.
Второй этаж протянулся по всему периметру дома, и я насчитала примерно десять дверей, в оправе из натурального камня. Здесь полы были деревянными и на них лежали видавшие виды ковры с короткой бахромой по краю. Тяжелые драпировки на окнах поела моль и когда-то великолепная парча превратилась в блестящую тряпку, усеянную мелкими дырочками.
Но нужно было отдать честь хозяйке — не смотря на ветхость, дом был чистым и, ни пыли, ни грязи здесь не наблюдалось. По углам не висела паутина, а небольшие трещины на стенах, были аккуратно замазаны глиной.
Матео распахнул передо мной двери, и я вошла в просторную комнату с высокой кроватью. Стены спальни, покрытые бежевой штукатуркой, выглядели свежо, как и белый потолок с изящной лепниной. По изголовью кровати снова расползлись виноградные лозы, переплетаясь между собой самым немыслимым образом, и даже оправа большого зеркала не миновала участи быть украшенной виноградом. Здесь явно с уважением относились к этой ягоде.
Меня тут же потянуло к зеркалу и, задержав дыхание, я резко подняла глаза. Ух! Вот так дела!
На меня смотрела очень молодая девушка, практически дитя и на вид я бы дала ей не больше семнадцати лет. Темные волнистые волосы, брови с легким, красивым изгибом, длиннющие ресницы и черные, будто южная ночь, глаза. На щечке девушки темнела очаровательная родинка, а сочные губы были по-девичьи свежими. Не сказать, чтобы совсем красавица, но мила однозначно. Изабель…
Ко всему этому мой нежный лоб украшала фиолетовая шишка, а на щеке темнела ссадина. Ничего… скоро от всего этого не останется и следа, а моя жизнь начнется с чистого листа.
Глава 2
Но полежать мне толком не удалось — прошло примерно полчаса, как внизу раздались голоса, и я приподнялась на локтях, прислушиваясь к происходящему. Неужели близнецы снова что-то натворили?
Тяжело вздохнув, я поднялась и поправила одежду, выглядевшую, по меньшей мере, странно, но и я ведь была не в двадцать первом веке.
На мне была туникообразная рубашка с широкими рукавами и длинная широкая юбка темно синего цвета. Рубашка, украшенная вышивкой и кружевами, была чистой, но не новой и на ней кое-где виднелись следы штопки. На юбке в сборку, выделялась кайма из другого, более плотного материала бордового цвета, по которой плелся рисунок из цветов. Корсаж с завязками как спереди, так и сзади не очень плотно стягивал талию и служил, похоже, больше украшением, чем поддерживающим элементом одежды. Он имел длину до талии и плотно облегал фигуру и к моему удивлению, рукава к нему были не пришиты, а привязаны тесемками.
— Донна Изабель! Донна Изабель! — громкий женский голос прервал мои размышления по поводу костюма и я, резко встав с кровати, почувствовала легкое головокружение. Тише, тише… не стоит быть такой резвой.
Глубоко вздохнув, я распахнула двери и сразу же увидела женщину лет пятидесяти, с очень располагающим, приятным лицом и взволнованным взглядом. Одета она была почти, как я, за исключением того, что ее одежда из более грубого материала не имела ярких расцветок, а волосы на макушке прикрывал накрахмаленный чепец. Черноволосая и темноглазая, она была похожа на цыганку.
— О Мадонна! — воскликнула она и ее рот вытянулся в длинную букву «о». — Что с вами, донна Изабель?! Что с вашей милой головкой?!
— Лучиана, Изабель свалилась с лестницы! — из-за ее спины появилась голова Матео, и женщина, охнув, резко повернулась к мальчишкам, которые топтались позади.
— Ах вы, негодники! Стоит мне на минуту покинуть виллу, как здесь обязательно что-то происходит! Сожгли сарай, покалечили сестру!
— Она сама упала! — воскликнул Марко и взглянул на меня такими чистыми глазами, что я не удержалась и сказала:
— Я действительно упала сама.
— Когда бежали тушить сарай? — незнакомая Лучиана укоризненно посмотрела на меня и пригрозила мальчишкам пальцем. — Сегодня на ужин придут уважаемые люди, и не приведи Господь вам что-то сотворить! Клянусь святым Франциском, я запру вас на чердаке!
Ужин? Я растерянно хлопнула глазами и мысленно застонала. Только этого еще не хватало! Мало того, что я еще толком не пойму где нахожусь, так еще и ужин, на который придут «уважаемые люди»! Наверняка я должна знать их и это будет практически испытанием — не вызывать подозрений.
— Как же быть? Ох, матерь Божья… — тем временем Лучиана прикоснулась к моей шишке и тоном, не терпящим возражений, сказала: — Идите в кровать донна Изабель, я сейчас принесу мазь и заварю траву, чтобы снять головную боль. Сколько лет служу в этом доме, и видывала многое, но эти дети, как ураган, все сносят на своем пути! По всей Энталии не найти таких сорванцов!
Она быстро пошла по коридору, а я порадовалась тому, что начинаю хоть что-то понимать. Лучиана — служит на этой вилле, я, как и мальчишки — ребенок хозяев, ведь обращается она ко мне «донна». Вопрос, где они? Или их нет? Место, в котором я оказалась — Энталия. Осталось узнать какой век и год.
— Изабель… — раздался тонкий голосок и вынырнув из своих мыслей, я увидела, что Матео держит Марко за руку и часто часто моргает, отчего мелкие бисеринки слез срывались и падали на пол. — Не продавай «Мистико соларе»! Это наш дом!
О Господи, что еще?! «Мистико соларе»… Вилла! «Солнечная тайна».
Я молчала, соображая, что происходит. Значит так и есть — родителей у этой троицы нет и Изабель, коей я сейчас являюсь, собралась продать виллу.
— Не нужно плакать, — я прижала мальчишек к себе. — Я подумаю, что можно сделать. Вы поэтому подожгли сарай, скажите честно?
— Да, — кивнул Марко, сопя носом. — Мы вообще можем все поджечь, чтобы наша вилла никому не досталась!
— Так, молодой человек! — я резко оборвала его. — Больше никаких поджогов! Ясно?
— Да…
— Вот и хорошо, а теперь идите, мне нужно подумать.
Мальчишки ушли, а я вернулась в комнату и подошла к окну. Вид из него открывался сумасшедшей красоты, и я залюбовалась раскинувшимся передо мной пейзажем — изумрудные холмы, над которыми сияло жаркое солнце, убегающий от виллы склон с ровными рядами виноградника и желтая дорога, вьющаяся к самой лазурной дали горизонта.
— Пройдет еще немного времени, и оставшиеся рабочие уйдут от нас, — услышала я голос Лучианы, неслышно вошедшей в комнату. — Вы это прекрасно понимаете, донна Изабель, мы в том месяце продали все вино из старых запасов, чтобы выплатить им деньги. Больше продавать нечего.
Я обернулась к ней и молча, наблюдала, как она ставит на столик поднос с чайными принадлежностями и блюдцем с какой-то неприятной на вид субстанцией.