Эдмунда шла на поправку и уже потихоньку вставала, опираясь на две палки, а ее верная собака повсюду следовала за ней.
В этот день я приехала на виллу рано утром, чтобы проследить за сбором последнего урожая и посетить деревню — нужно было узнать у Бруно, что им требовалось и чего не хватало. Массимо собирался просидеть с управляющим за расчетными книгами до вечера, и мне не хотелось нудиться в одиночестве.
Погода стояла отличная и безветрие казалось густым и почти осязаемым. Мне всегда казалось, что перед наступлением осени, ее дыхание четче всего чувствуется ранним утром — в воздухе зависает легкая прозрачность, на земле появляется мерцающий налет капелек росы — такой мимолетной и мгновенно исчезающей под солнечными лучами…
Эдмунда сидела на ступенях и с наслаждением курила, выпуская дым огромными кольцами. Ее полуслепые глаза остановились на мне и старуха хрипло произнесла:
— Ранняя пташка, вы донна Изабель… Вам бы поспать, понежиться в кровати, а не трястись в этой чертовой коляске!
— Мне это нравится, — улыбнулась я и присела рядом с ней. — Я хочу заниматься делами своей виллы.
— Хочет она… — буркнула Эдмунда и выбив трубку, засунула ее в карман фартука. — А граф не хочет.
— Кто? Граф? — щурясь от ярких лучей солнца, я приложила ко лбу ладошку, чтобы лучше видеть ее. — Массимо не против. Он сам мне это сказал.
— Я говорю не о нем, — хмыкнула она, и ее морщинистое лицо расплылось в хитрой улыбке. — Речь о маленьком графе, который не в восторге от ежедневной тряски!
Я смотрела на нее и не понимала, о чем она говорит. Какой маленький граф??? Может старуха тронулась умом?
— Нет, мой ум чист и свеж, как у юной девушки, — сказала она, словно прочитав мои мысли и снова принялась улыбаться. — А вы донна, с утра тяжело все понимаете…
И тут до меня дошло… Не может быть! Нет, ну почему же не может? Очень даже…
— Я что, жду ребенка?
В этот момент мне захотелось плакать от счастья, прыгать и скакать, поведать всему миру о своем новом положении, но тут же эти восторги сменило чувство тревоги и страха, неуверенности в себе, в возможности родить этого ребенка. А получится ли у меня? Ведь маленькая жизнь это не бизнес и не виноградники, с которыми я легко справлялась. Подходящее ли сейчас время? Все ли будет хорошо? Как я рожу без нормальных врачей и хорошей клиники?
— Успокойтесь, донна… — худая рука Эдмунды опустилась мне на плечи. — Этого ребенка ждет удивительная и прекрасная судьба. Он станет сильным и благородным мужчиной, которым вы будете гордиться.
После этих слов я уже не сдерживалась и разрыдалась, уткнувшись в ее блузу, пропахшую табаком. Эдмунда молча гладила меня по вздрагивающим плечам, но мне не нужно было никаких слов — я и так чувствовала ее поддержку и была благодарна.
Всем моим планам пришел конец, потому что я не могла думать ни о чем другом, кроме как о своем ребенке. Успокоившись и умывшись прохладной водой, я нашла Густаво и попросила его узнать у Бруно, что нужно рабочим. Мне хотелось лететь домой, хотелось все рассказать мужу и утонуть в его теплых объятиях, наслаждаясь нашим общим счастьем.
Я ни минуты не сомневалась в словах Эдмунды и мысленно благодарила Бога за такой подарок. Беременность наступила очень быстро, и это уже само по себе было удивительно. Когда-то я читала, что в первый месяц незащищенных контактов процент зачатия составляет тридцать процентов. Что ж… Не так уж мало… Мы — молодые, здоровые люди… У меня была задержка, но я решила, что возможно это от перестройки женского организма, в первый раз испытавшего близость с мужчиной.
Эти мысли роились у меня в голове всю обратную дорогу, и я счастливо улыбалась, глядя на изумрудные холмы и чистое небо, раскинувшееся надо мной голубым куполом.
Моя коляска уже въехала на мост, ведущий к замку, когда из арки показался всадник в темной одежде. Он стремительно промчался мимо, оглушая стуком копыт, и у меня от дурного предчувствия заныла душа.
Так, это просто нервы. Мало ли кто это мог быть?
Но предчувствие меня не обмануло. Массимо был в кабинете, и когда я практически ворвалась туда, резко поднялся мне на встречу.
— Что за человек только что покинул замок? — я смотрела на мужа и понимала, что он сейчас скажет что-то плохое. Так и вышло.
— Это гонец короля, — муж подошел ко мне и взял мои дрожащие руки в свои большие и теплые. — Он привез приказ Его Величества.
— Какой еще приказ??? — от волнения к горлу подкатила тошнота, и я глубоко вдохнула. — Что он хочет от вас?
— На Севере Энталии орудуют контрабандисты. Король своим указом присвоил мне звание генерал-адъютанта и приказал взять на себя командование форпостом… — ответил Массимо и увидев, как я побледнела, прижал к себе.
— Тише, тише… Это еще не конец света… Милая моя…
— Он хочет нас разделить, — всхлипнула я, ощущая, как внутри появляется пустота. — Я чувствую, что этот проклятый король, замыслил дурное!
— Сегодня же вы отправитесь к Доротее и Марселле, — муж посмотрел на меня спокойным и твердым взглядом. — Возьмите с собой Лучиану и мальчиков. Никто не узнает где вы. Думаю, что я пробуду на Севере не более полугода.
— Я не хочу прятаться! — мне было больно от такой несправедливости. Как можно ломать чью-то жизнь? Чье-то счастье? — Массимо… У нас будет ребенок.
— Что? — он сначала замер, а потом взволнованно прошептал: — Вы уверены?
— Да, я уверена, — я улыбнулась ему. — Скоро вы станете отцом.
— О Боже… Любовь моя… Сокровище мое! — муж хотел сжать меня в объятиях, но тут же испуганно остановился. — Я должен быть осторожен в своих чувствах, чтобы не навредить вам.
— Вы никак не навредите мне… — я потянулась было к нему за поцелуем, но в дверь постучали, и в кабинет заглянул Адамо ди Бьянко.
— Прошу прощения, ваша светлость, к вам гостья.
— Кто?! — раздраженно воскликнул Массимо, и в этот момент в распахнутую дверь вошла женщина в легкой накидке с глубоким капюшоном.
— Я, ваша светлость.
Она откинула капюшон, и я увидела, как вытянулось лицо маркграфа — он будто не верил своим глазам.
— Ваше Величество…
амаретти* — Итальянское слегка горьковатое миндальное печенье с хрустящей корочкой и мягкой серединой, которое, по всей видимости, было придумано в Венеции еще в эпоху Возрождения, в середине XVII века.
канноли** — Канноли — это традиционный итальянский десерт, родиной которого является Сицилия. Он представляет собой вафельную трубочку с творожной начинкой.
Зуппа Инглезе*** — десерт, изобретенный неаполитанскими кондитерами, осевшими в 19 веке в крупных городах Европы. Состоит из пористого теста (взбитого белка), пропитанного киршем и насыщенного заварным кремом.
Глава 24
Я совершенно не понимала, что происходит и сделав реверанс, обратила внимание на пристальный, изучающий взгляд, которым королева смотрела на меня.
Она сняла накидку и осталась в симпатичном платье покроя "шемиз"*, пошитого из муслина в мелкий цветочный рисунок. Женщина выглядела в нем по юному свежей и у меня в голове промелькнула возмущенная мысль — какого черта этому королю надо? Жена такая красавица, а он волочится за юбками!
— Прошу вас, — Массимо указал на кресло, и королева, опустившись в него, положила на подлокотники холеные руки, украшенные изящными кольцами.
— Вы, наверное, догадываетесь о причине моего визита? — спросила она мелодичным, немного протяжным голосом и снова посмотрела на меня.
— Да, Ваше Величество, — муж взял мою руку, и это не ускользнуло от внимания королевы. На ее губах заиграла легкая улыбка, и она произнесла:
— Рада видеть, что в вашей семье царит любовь, ваша светлость. Мне, как женщине это кажется невероятно очаровательным. Я даже завидую вам.
Я молчала, наблюдая за ней. Зачем она приехала? Добить нас до конца, чтобы не мучиться от ревности? Я не была для нее соперницей, но возможно она думала и воспринимала это иначе. Итак, час расплаты или все-таки надежда на спасение?
— Разговор, с которым я прибыла в ваш дом, для меня очень неприятен и тяжел, но чувство вины за своего мужа — тяжелее во сто крат, — наконец сказала она и добавила: — Прошу вас, присядьте, мы должны вместе решить эту проблему.
Я немного расслабилась, поняв, что она не желает нам зла и позволила мужу усадить себя в кресло напротив. Массимо встал за моей спиной и его теплые руки легли на мои плечи.
— Не буду тянуть время и расскажу все, что мне удалось узнать, — королеве было нелегко говорить это, и я восхитилась силой ее духа. — Виктор написал Папе, чтобы он признал ваш брак недействительным. После положительного ответа Его Святейшества, местный епископ рассмотрит указ, выслушает всех свидетелей, и вы перестанете быть мужем и женой. Маркграф, сосланный на Север Энталии узнает об этом слишком поздно и ничего не успеет предпринять, а вы, моя дорогая к его возвращению уже будете согревать постель короля.
— Но на каком основании наш брак будет признан недействительным? — гневно воскликнул Массимо, а у меня начала кружиться голова от волнения. — Нас венчал священник в присутствии свидетелей!
— Поверьте мне, ваша светлость, если сильно чего-то хотеть, то способы всегда найдутся, — тяжело вздохнула королева. — Церковь говорит, что по закону никто не может вступить в брак без согласия родителей или опекуна, пока не достиг совершеннолетия. И брак считается заключенным только после того, как о помолвке публично объявят, на трех воскресных службах.
— Я жду ребенка, — холодно сказала я, испытывая дичайшее отвращение к ее венценосному супругу. — Неужели король станет принуждать беременную женщину?
— Это прекрасная новость! — королева искренне обрадовалась. — Это еще одно обстоятельство, которое сыграет нам на руку.
— И как вы собираетесь помешать королю? — Массимо был спокоен, но я видела по его глазам, что у него внутри бушует ураган.