Эликсир, который ее заставила выпить Лиана, действовал не просто расслабляюще. Это оказался возбуждающий напиток или, возможно, любовное зелье. Но Софи была сильнее большинства женщин, и не намеревалась поддаваться воздействию чего-то столь тривиального, как любовное зелье! Нет, возбуждающего напитка, решила она, когда все внутри нее задрожало. Тут не было никакой любви. Совершенно никакой.
– Если ты перестанешь противиться, то получишь невероятное наслаждение, – сказала Лиана со своего поста у края кровати.
– Я не могу.
– Разумеется, можешь!
Вито опустил ногу Софи на кровать и вложил перо ей в руку. Сжал ее кулачок и начал водить тем пером по своему телу. Когда перо заскользило по его члену, он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Кэтас тем временем ласкал внутреннюю поверхность ее бедер. На его ладони все еще осталось немного масла, и ощущения оказались великолепными. Уорин лизнул один ее сосок, потом другой, и вопреки желанию Софи, ее тело ответило.
– Почему я чувствую это, хотя люблю другого?
– Реакция тела, если его должным образом стимулируют, не имеет к любви никакого отношения, – без капли сострадания ответила Лиана.
– Я всегда думала, что хочу именно этого, хотела верить в это, но… – к глазам подступили новые слезы, слезы, лишь раздражавшие Лиану. Иссушающие силу, в которой она так нуждалась. Но Софи не могла их остановить. Она хотела Кейна, и никого больше. Это была катастрофа небывалых размеров.
Кэтас помог ей сесть, затем устроился на кровати позади нее и, заключив в объятия, принялся целовать сзади ее шею и дразнить груди длинными пальцами. Уорин осторожно раздвинул ее бедра и погладил там нежную кожу. Вито взял руку Софи и направил к своему твердому телу.
Она не зарыдала, но несколько слезинок тихо скатились по лицу. Разве не этого она хотела? Удовольствия. Свободу любить, как продиктует тело. Здесь в этой комнате было все, чего, по ее мнению, она желала, но Софи не чувствовала себя свободной и раскрепощенной. Не чувствовала себя независимой и чуждой условностей.
Она была связана с Кейном Варденом и всегда будет. Проклятие убьет его, если они не сумеют с ним справиться, но у них есть время. Время жить, любить и попытаться найти способ.
Сопротивление могло стать причиной его смерти. Люди императора не причинят вреда ребенку, Софи не верила, что они окажутся настолько жестокими, но Кейн… его заставят заплатить.
Софи изо всех сил старалась расслабиться, но ее ноги дрожали.
– Прости, Кейн, – прошептала она, когда мужчина между ее ног прижался ртом к внутренней стороне ее бедра. – Мне так жаль.
Глава 16
Лиана приблизилась к кровати, где обучалась невеста Себастьена.
Зелье, которое она забрала этим у Джедры, не было необходимой частью сегодняшнего урока. Возможно, напоить им девушку оказалось не таким уж мудрым поступком. Но Лиана хотела увидеть ее скорчившейся. Хотела посмотреть, как Софи Файн теряет свой блеск. Никто не мог быть столь красивой, доброй, любящей и волнующе прекрасной, какой казалась эта женщина.
Ведь она хотела именно этого? Чтобы Софи пришла на брачное ложе не застенчивой невестой, а стала такой же образованной в искусстве секса, как любая куртизанка.
Тогда почему от одного слова кровь Лианы заледенела?
– Что ты сказала? – прошептала она.
– Прости, – повторила Софи.
Лиана схватила Вито за волосы и силой заставила отстраниться от девушки. Мужчина неловко качнулся назад.
– У кого ты просишь прощения?
– У Кейна, – шепнула Софи. – Я люблю его, и это ужасно. Я не хотела в него влюбляться, но так случилось. И будто одного этого не достаточно, посмотри на меня теперь…
Лиана отогнала мужчин, и те неохотно отступили.
– Пока достаточно, – сказала Лиана.
Мужчины не стали возражать, но Вито нахально приподнял бровь.
– Если ты понадобишься, я за тобой пошлю.
Они быстро оделись и ушли, закрыв за собой дверь. Лиана села на кровать рядом с Софи и прикрыла голую, дрожащую девочку розовой шелковой простыней.
– Этот Кейн, о котором ты говоришь, назови его полное имя.
Софи покачала головой и натянула простынь до груди.
– Я не могу. Мне нельзя. Я не должна была называть даже его имя. Я обещала.
Софи явно удивилась, когда услышала имя Лианы… возможно ли?
– Его фамилия Варден?
Софи взволнованно открыла глаза:
– Я не ведь называла ее? Сначала я подумала, что ты можешь оказаться его сестрой, но… это невозможно. Вы с ним совсем не похожи. Он благородный, честный и хороший… – Она тяжело сглотнула. – Ему причинят боль, если я стану сопротивляться. Ты сама так сказала. Я должна выйти за императора, и тогда он отпустит Кейна.
Софи действительно верила, что Себастьен освободит заключенного, если она послушается его приказа. Где она жила все эти годы, раз до сих пор осталась настолько наивной?
– Кейн и есть тот твой друг? – испуганно спросила Лиана. – Это его солдаты держат на двенадцатом уровне?
– Да, – шепотом ответила Софи. – Не позволяй им причинять ему боль. Пожалуйста. Отпусти его, и я сделаю все что угодно. Даже выйду за императора, раз так надо.
Лиана отвела от лица Софи прядь волос.
– Ребенок, она… дочь Кейна?
– Да, – прошептала Софи.
Лиана закрыла глаза. Что ей теперь делать? За несколько последних недель все шло так, как она задумала. Все! Доверие Себастьена росло с каждым днем. Он прислушивался к ее мнению, и она получила его тело. Чтобы добиться этого, она предала Мэддокса. Разве может она рискнуть этим ради мальчика, которого не видела шестнадцать лет?
Но она рискнет. Себастьен отнял у нее возможность простого счастья. Дом, семья, дети стали для нее невозможны. Но она не позволит ему забрать ее маленького брата.
Кейн поднял голову и сквозь красный туман уставился на Нэйрна. Кровь жгла глаза и мешала видеть, тело болело от головы до пальцев ног. Щека ныла, там, где Нэйрн отметил его. Голова звенела. Из раны, ослепляя его, текла кровь.
Этот кошмар казался бесконечным. Солдат, убивший Дарэна, бил, резал, пинал и говорил. Говорил и говорил, пока звук его голоса не стал столь же болезненным, как удары и порезы.
Где Софи? Заперта в такой же темной клетке, как эта?
Нет, ее отец министр, важный человек. Софи в безопасности. Кто посмеет сделать больно столь прекрасному и доброму созданию? Какой монстр сможет поднять на нее руку, на женщину, которая никогда не причиняла вреда ни одной живой душе?
Не смотря ни на что, он не мог произнести ее имя, даже перед самой смертью. Не мог дать понять Нэйрну, как много Софи для него значит. Он сопровождал ее, вот и все. Солдаты не должны узнать ничего больше.
Поэтому, когда ее имя рвалось с губ, он толкал его назад. Проглатывал его. Пробовал на вкус.
Кейн смутно осознавал, что его одежда изорвана в клочья, тело сочится кровью не только на лице, но и в других местах. Нэйрн еще раз замахнулся палкой. Боль выстрелила из одной точки и лучами поползла дальше, пока не перестала быть адресной и не завладела всем телом. Левая нога сломана? Что-то мешалось под кожей на левом боку, тоже перелом?
Солдат замахнулся снова, и палка угодила по ноге, причинив чудовищную боль. Зрение Кейна начало угасать, и сперва он этому обрадовался. Обморок принес бы облегчение.
Но нет. Кейн продолжал держаться, потому что знал, что с обмороком придет смерть. Он еще не был готов умереть, сначала нужно убедиться, что о Софи есть кому позаботиться.
Даже Нэйрн был удивлен, когда дверь в камеру Кейна открылась, и внутрь вошла женщина. Кейн моргнул, но зрение до конца не прояснилось. Это была не Софи. Только имело значение. Он не хотел, чтобы она приходила в это ужасное место, не хотел, чтобы видела его, таким как сейчас, прикованным цепью к стене и истекающим кровью. Вошедшая женщина носила официальную красную одежду, и ее волосы были не такими светлыми, как у Софи.
– Что ты делаешь с этим человеком? – резко спросила она.
Нэйрн опустил палку, с помощью которой развлекался.
– Он заключенный.
– Заключенный, которого тебе приказали не трогать.
– Нет, мне приказали не убивать его, – возразил Нэйрн. – И он жив. Пока.
Женщина подошла к Кейну ближе, ее движения были плавными, медленными и изящными. Она сняла с шеи шарф, смочила его в питьевой воде Нэйрна и вытерла кровь с лица Кейна. Ее рука, касаясь его щеки, действовала очень нежно.
– Скверно, но поправимо. Вот только, боюсь, останется шрам.
В этом голосе было что-то знакомое. Женщина, которая стерла кровь с его лица и глаз, напомнила ему мать. Она умерла так давно, и Кейн удивился, что еще помнит ее голос. Возможно, он бредит. Или уже умер.
– Чертов мятежник отметил меня в сражении, – возмущенно запротестовал Нэйрн. – Я имею полное право ответить ему тем же.
Кейн моргал, пока женщина перевязывала его кровоточащую голову своим шарфом. Теперь он видел ее чуть лучше. Он действительно бредил. Женщина походила на его мать. В юности, до того, как та сломалась от тяжелой работы. До того, как потеря дочери внезапно состарила ее лет на двадцать. Правда ошарашила его настолько, что сердце чуть не остановилось.
– Лиана, – прошептал он.
Она улыбнулась и кивнула.
Нэйрн заинтересовался. Он взвесил палку в одной руке и сделал шаг в сторону Лианы и пленника.
– Мне не сообщили, что заключенный представляет интерес для императора Себастьена. Сказали только, что нам, вероятнее всего, разрешат покончить с ним через пару дней. Если меня дезинформировали, то приношу вам свои самые глубокие извинения.
Лиана вскинула руку, и Нэйрн остановился в центре камеры.
– Я был бы счастлив сопроводить заключенного в более походящие покои, если его положение во дворце изменилось к лучшему.
– Не слушай Нэйрна, – прошептал Кейн. – Он лжет.
– Зачем мне лгать? – рявкнул солдат. – Я живу, чтобы служить императору Себастьену. Прошу, позвольте мне проследить, чтобы заключенного определили в лучшее помещение, если таково желание императора.