сидеть в норе, подвижность к вам не вернется, даже когда раны зарубцуются и превратятся в стянутые, неприятные, уродливые шрамы. – Зоре почти стало стыдно, когда она упомянула уродливость. Эту часть она выдумала, но Роза и Лидия были молодыми женщинами, и если ей не удавалось воззвать к желанию исцелиться, она готова была воззвать к самолюбию. А самолюбия Племени не занимать. Еще бы: рослые, белокурые, способны управлять солнечным светом. – Решать вам. – Зора повела плечиком и вернулась к чайной смеси.
– Я догоню остальных. И прослежу, чтобы Лидия и Сара тоже пошли, – сказала Роза. Немного подумав, она добавила: – Если щенок тебя утомит, позови Фалу. Она услышит и даст мне знать, что его нужно забрать.
– Договорились. Напоминаю еще раз, всем и каждому: не отходите далеко от норы и держитесь вместе. Если увидите Землеступа, не пытайтесь с ним разговаривать. Сразу же сообщите мне. Дальше я разберусь сама.
Что именно она будет делать с больными и опасными мужчинами, Зора представляла слабо. Лучшее, что она могла придумать, – это треснуть Землеступа по голове, связать его, влить ему в глотку макового чаю и дождаться восхода луны, чтобы его омыть.
– Ясно, – сказал О’Брайен, и Роза, Дэвис и Дженна согласно закивали.
– И еще. Дженна, скажи Даните, что она слишком много работает в кладовой. Возьми ее к ручью, пособирайте вместе грибы. А пока будете собирать – недалеко от норы, помнишь? – попрактикуйтесь с пращами, которые мы принесли из норы Мари. Никому не стоит долго ходить безоружными.
– Хорошая идея. Я ее приведу, – сказала Дженна и скрылась в задней комнате, ведущей в разветвленную сеть кладовых помещений родильной норы.
– Ты умеешь стрелять из пращи?
Зора глянула на О’Брайена, который смотрел на нее со своей обычной веселой внимательностью.
– Нет, не умею. По крайней мере, не очень хорошо. Мари как-то показывала, как это делается, но у меня плохо получается. – Зора откинула за спину густые темные волосы и вздохнула. – Я вечно избиваю себя камнями.
– А про арбалет ты не думала?
Зора уставилась на него.
– У Землеступов нет арбалетов.
– Зато у Псобратьев есть, а я Псобрат.
– Ты согласен меня учить? – заинтересовалась Зора.
С тех пор, как на нее напали, она чувствовала себя уязвимой; ее раздражала собственная беспомощность, неумение себя защитить. Подумать только: всего несколько недель назад самой большой ее проблемой было решить, какую тунику надеть и когда лучше объявить Джексома своей парой. Теперь же… теперь она не могла смотреть на Джексома и не видеть при этом чудовище. А еще она сидела и разговаривала с заклятым врагом о самозащите по-псобратовски.
– Конечно. Будет весело! – О’Брайен ухмыльнулся. – Дай знать, когда будешь готова. – Он выхватил еще двух щенят из-под ног Дэвиса и засмеялся, когда они, извиваясь, попытались дотянуться языками до его лица. – Пошли, малявки! Подышим свежим воздухом и дадим Зоре хоть немного отдохнуть.
Вместе с волной собачьего дыхания, щенячьего писка и оханья женщин, разминающих конечности, люди и собаки вывалились из норы, и Зора осталась одна, не считая одного очень теплого и очень сонного щенка.
Она медленно и глубоко вздохнула от облегчения и задумалась, насколько преступно будет заварить большую кружку макового чаю, выпить его, а потом взять солнечного щенка и немного вздремнуть с ним в кладовой.
– Вот только немного вряд ли получится, – сказала она щенку. Тот приоткрыл черный глаз, посмотрел на нее, а потом покрепче прижался к ее ногам и снова заснул. – А мне еще нужно приготовить целое ведро этого чая, иначе я сегодня вообще глаз не сомкну. Так что ты отдыхай за нас двоих, а я буду дальше мешать травы. Напомни мне сказать Мари, когда она наконец отлипнет от своего Ника и явится сюда, что за ней должок.
– Ты всегда разговариваешь сама с собой?
Зора подпрыгнула. Антрес и его рысь появились словно из ниоткуда.
– Великая Мать-Земля! Вы двое вообще никаких звуков не издаете?
– Мы двигаемся вовсе не бесшумно – только в сравнении с собаками, Псобратьями и Землеступами. Только не обижайся, – сказал Антрес, прислонившись к сводчатой стене норы и наблюдая, как она готовит чай из трав и меда.
– Я не обижаюсь. Я просто думала: какая замечательная вещь – тишина.
– Раз так, прости, что нарушил твою тишину, – сказал Антрес, а Баст тем временем подошла к Зоре, уселась на задние лапы и принялась изучать Жрицу Луны примерно так же, как это делал Антрес. – Мы с Баст уже уходим.
– Нет, все нормально. Вам не обязательно уходить. И я не одна. – Зора кивнула на комочек меха у нее в ногах. – Она думает, что ее работа – греть мне ноги.
– А, щенок. Ты ей нравишься. Осторожно, Жрица Луны: если она скажет тебе свое имя, ты будешь повязана с ней навсегда.
Зора распахнула глаза.
– О нет. Нет-нет-нет. Это невозможно.
– Еще как возможно.
Зора отчаянно замотала головой.
– Нет. Я Землеступ. А значит, меня не могут выбрать в спутники.
Антрес пожал плечами.
– Мари тоже Землеступ, но Ригель ее выбрал.
– Мари наполовину Псобрат. А я нет. Щенку просто нравится лежать у меня в ногах у огня. Ума у нее явно побольше, чем у остальных, и, похоже, она устала от шума не меньше меня. – Зора покосилась на спящую малышку. – Ты раньше видел щенков?
– Конечно. Я бывал в племенах и часто видел щенков овчарок и терьеров.
– Ты тоже удивился, что они не отвратительные?
– Они, конечно, не такие милые, как котята рыси, но тоже ничего, – сказал Антрес, явно наслаждаясь беседой.
– По крайней мере, пахнет от них гораздо лучше, чем я представляла. – Зора помолчала, глядя на Баст. – Она такая красивая. Эти кисточки на ушах – для чего они?
– Благодаря им она лучше слышит. Зрение у нее и без того отменное – не хуже собачьего обоняния. Баст может безлунной ночью разглядеть полевку за двести пятьдесят футов.
– Ого. Впечатляет.
Баст придвинулась ближе, наблюдая за Зорой с прежним интересом.
– Можно ее погладить?
– Спроси у нее. Баст сама принимает решения за себя. – Антрес усмехнулся. – Сказать по правде, и за меня тоже.
Зора медленно протянула руку. Баст придвинулась ближе, аккуратно обнюхивая ее ладонь. Потом большая кошка замурлыкала и потерлась мордой о ее запястье.
– Ей нравится, когда ей чешут уши и ободок шерсти вокруг морды.
– Какая мягкая! – Зора легонько почесала рысь и даже осторожно коснулась черных кисточек. – Скажи, когда тебя называют кошатником, это оскорбление?
– Зависит от того, кто называет.
– Скажем, О’Брайен. Услышать это от него – оскорбление?
– Пожалуй, нет. Эти собачники, – Антрес хохотнул, – странные ребята. К примеру, Ник, будь он здесь, непременно бы оскорбился, что я называю его собачником, но при этом он считает нормальным называть кошатником меня. Двойные стандарты, понимаешь?
– Более-менее.
– Да уж, бывать в собачьих племенах всегда интересно.
– Но почему ты здесь?
– Я думал, что составляю тебе компанию.
– Нет. – Зора подвинула щенка, устроив его поудобнее между ступней. – Не здесь, в этой норе. Почему ты здесь – с чужим Племенем – во время таких потрясений? Разве ты не мог уйти, когда начался пожар? Вернуться в свою… гм… нору?
– Берлогу. Да, я мог уйти. Но Баст мне не позволила.
Зора перевела взгляд на рысь, которая разлеглась у огня и принялась вылизываться.
– Она настолько любит командовать?
– Ты и представить не можешь, насколько. Но так оно обычно и бывает. – Антрес страдальчески закатил глаза. – Смотри: люди главнее собак. Неважно, есть между ними связь или нет. Решение всегда принимают люди. Но рыси… О, рыси всегда главные в паре.
– Как это?
– А вот так. Как только рысь тебя выбирает, она начинает распоряжаться твоей жизнью.
Антрес посмотрел на Баст, которая продолжала невозмутимо вылизываться. В его взгляде Зора увидела любовь, несмотря на раздраженный и даже грубый тон. На его лице отражалась глубокая связь, соединяющая его с рысью.
– А это плохо?
Антрес покачал головой.
– Вовсе нет. Откровенно говоря, Баст никогда не ошибается. Она знает, что лучше для меня – для нас.
– Так зачем ты пришел в Племя? Ты ведь наемник, верно? Землеступы редко имеют дело с внешним миром, но и у нас есть пара преданий о том, как наемники и их рыси водили Кланы на новую территорию.
– Ты права. Я проводник. И воин.
Зора вскинула брови.
– Ты убийца?
Баст взвыла, ясно давая понять, что последние вопросы Зоры ей не по душе.
– Прости, – обратилась она к рыси. – Мне просто любопытно, но я слишком мало знаю о тебе и твоем спутнике, чтобы понять, уместны мои вопросы или нет.
Желтые глаза Баст встретились с серыми глазами Зоры. Зора увидела в них невероятную понятливость и отзывчивость – удивительно много отзывчивости. Рысь раскатисто поворчала, после чего вернулась к вылизыванию, и нору заполнило ее мурлыканье.
– На случай, если ты не поняла, она только что тебя простила.
Зора ухмыльнулась.
– Я поняла. Значит ли это, что я могу продолжать задавать раздражающие и временами оскорбительные вопросы?
– Спрашивай. Но взамен ты покажешь мне, как вплетаешь в волосы все эти перья и бусины.
Зора удивленно уставилась на него.
– Для тебя?
– Ну да. У меня ведь достаточно длинные волосы?
– Да, но ведь украшать волосы – это женское дело.
– Кто сказал?
Зора растерялась. Действительно, кто? Она повела плечами.
– Я не знаю.
– Значит, это правило можно нарушить?
– Пожалуй, что так.
– Хорошо. Тогда можешь спрашивать.
– Итак, ты наемный убийца?
– В настоящий момент… нет. Нанимали ли мои клинки и ум для решения проблем в прошлом? Да. Следующий вопрос.
– Поэтому ты остановился в Древесном Племени? Потому что они наняли тебя кого-то убить?
– Великий громовержец, конечно, нет! Боги, мне и в голову не приходило, что кто-нибудь может такое подумать. – Он взъерошил рассыпавшиеся по плечам густые каштановые волосы. – Мы с Баст пришли в Древесное Племя в поисках пары.